Поиск
ВЗЯТИЕ ТЫМКАБЕРДА[54]
© Перевод П. Антокольский
ПРОЛОГ
Эй, молодежь, сбирайся в круг!
Красавицы, ко мне!
Расскажет странник вам, ашуг,
О давней старине.
Друзья! Мы в жизни гости все.
Со дня рожденья мы
Бредем по суетной стезе,
И ждет нас царство тьмы.
Пройдет любовь, умрет краса,
Всему придет черед.
Для смерти смертный родился,
Деянье — не умрет!
Пойдет молва из века в век
Про добрые дела.
Бессмертен смелый человек,
Чьим подвигам хвала.
А злым деяньям суждены
Проклятья без конца,
Равно суровы для жены.
Для сына, для отца…
Но речь моя про доброту,
Да улыбнется всяк!
Кто не признает славу ту?
Воздаст ей даже враг.
Друзья, настройтесь песне в лад!
Запев недолог мой.
Как пулю, песню шлют. Крылат
Ее полет прямой.
I
Собирает орды шах Надир[55],
Раздается звон мечей.
Тучами он крепость заградил.
Что чернее всех ночей.
«Слушай, князь Татул, лихой боец!
С жизнью смертною простись,
Я принес в подарок твой конец.
Так спускайся с башни вниз!»
«Шах Надир! Не хвастай до поры! —
Отвечает смелый князь. —
Много черных туч окрест горы,
А гора сверкает, не склонясь».
Витязей ведет он за собой,
Меч отточенный свистит.
Конь заржал. И прямо в смертный бой
С конницей Татул летит.
Сорок суток бились храбрецы,
Не смолкая бой кипел.
Крепостные высятся зубцы
Над кровавой грудой тел.
Вышел весь Иран и весь Туран.
Звон мечей немилосерд.
Бьет и бьет по крепости таран,
Но не дрогнул Тымкаберд.
И, в победной радости клонясь,
Возвращаясь в замок свой,
Целовался утомленный князь
С черноокою женой.
II
«Клянусь душой,
С такой женой
Бойцом бы стал ашуг!
И, не дрожа,
Не взяв ножа,
На шаха б встал ашуг.
О, жар любви,
Огонь в крови.
Лишь усмехнется взор —
И сумрак прочь,
И сразу ночь
Сияет ярче зорь…
Залог побед
Тех уст привет, —
Нежнее роз уста.
Услышь — и страх,
И смерть, и шах
Исчезнут без следа».
III
И у шаха уже не смолкает в ушах,
Как прославили эту армянку друзья.
«С ней и гуриям нашим иранским, о шах,
Ни красой, ни осанкой сравниться нельзя!
Дочерьми черноокими славен Джавахк.
В черном омуте глаз не один потонул:
Вот она — словно кряж в снеговых кружевах,
У джавахских предгорий высокий Абул.
Это князя Татула и мощь, и душа.
И от знойных, от розовых губ охмелев
И пьянея любовью, встает он, круша,
В гущу брани бросается он, будто лев.
Завладей этой женщиной, шах, и Татул,
Обессиленный, сдастся, не встанет с колен;
Тымкаберд, что так долго ярмом не согнул,
Ты согнешь до земли и возьмешь его в плен».
IV
Мы с юности помним о песне твоей,
Не раз ты певал, Фирдуси-соловей:
«Герой, безупречный в отваге своей,
Не молись на жену,
Не вверяйся вину!
Ты светел, как солнечный ясный зенит.
Ты горд и незыблем, как горный гранит,
Кто наземь повергнет и в прах превратит?
Не молись на жену,
Не вверяйся вину!
Выходишь на битву и пляшешь, смеясь.
Не ходишь — летаешь, в просторы смотрясь.
Но с облачной выси ты свалишься в грязь!
Не молись на жену,
Не вверяйся вину!
Весь мир в рукопашной — тебе одному.
Ты воли не сдашь никакому ярму.
Ты встанешь, Рустему[56] грозя самому.
Не молись на жену,
Не вверяйся вину!»
V
Шах отправил ашуга в нагорный Тымук.
«Достучись, чарователь, до той госпожи!
О любви моей спой, об огне моих мук,
И про мощь и про славу мою расскажи!
Обещай госпоже мой престол золотой!
Пусть звенит у нее от желаний в ушах!
Обещай ей всё то, что жене молодой
В силах дать очарованный женщиной шах!»
И куда не пробиться свирепым бойцам,
Там желанен ашуг, там звенит его саз[57].
Все приветствуют бедного странника там.
Он пришел к Тымкаберду в предутренний час.
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: