В эти годы Туманян пишет свои «Четверостишия».

Редко кто из армянских поэтов обращался к этому труднейшему жанру, требующему максимальной экономии слов, до предела сжатых, строгих форм. В «Четверостишиях» нашли отражение переживания и размышления Туманяна последнего периода его жизни, его тяготение к философским обобщениям. В этом смысле они являются «биографией души» автора. Их можно рассматривать как определенный этап в развитии лирики Туманяна, но не как синтез всего его творчества.

Эти поэтические миниатюры написаны преимущественно во время первой империалистической войны и в период недолгого, но кровавого господства в Закавказье буржуазно-националистических партий. Ужасы войны, жестокость, кровь и слезы невинных, толпы беженцев, голодные дети, безутешное горе матерей, потеря любимого сына во многом определили содержание и скорбный характер «Четверостиший». В них отразились глубоко волновавшие поэта грустные события личной и общественной жизни. В них явственно видна смятенность чувств Туманяна.

В «Четверостишиях» нашли выражение и социальные воззрения Туманяна. В них поэт предается тяжелым раздумьям, философским размышлениям о мире, о путях человечества, о цели существования, о жизни и смерти. Он мечтает о «тихом уголке, безмятежном сне младенца, спокойном и мирном существовании человечества». «Четверостишия» раскрывают богатый душевный мир, благородное сердце поэта-гражданина.

Скорбные мотивы «Четверостиший» не характерны для оптимистического и жизнеутверждающего в целом творчества Туманяна. Поэт обладал большой силой внутреннего мужества. В нем было развито живущее в сознании народа здоровое чувство оптимизма. «Поднялась буря, — писал он в дни первой империалистической войны, — за тяжелым чувством последовали страшные потрясения и смятения, но и это пройдет, вновь взойдет яркое солнце и улыбнется мирный день… После нынешней войны с невиданной силой и глубиной встает проблема мира во всем мире».

В чем же видел Туманян источник взаимного недоверия, столкновений, вражды между народами, в частности между народами Кавказа? Они, по утверждению армянского писателя, жили бы спокойно и мирно, если бы господствовавшие классы не отравляли сознания масс. Туманян был глубоко убежден, что национализм не только антинародное явление, но что он вообще чужд широким массам.

В 1918 году, когда в Закавказье хозяйничали буржуазно-националистические партии, когда подняли голову силы реакции, подстрекаемые и поддерживаемые английскими интервентами, Туманян указывал на единственно правильный путь — солидарность народов Кавказа с новой Россией в великой освободительной войне.

Победу социалистической революции, открывшей новую эру в истории человечества, поэт горячо приветствовал как зарю новой жизни. В завоеваниях Великого Октября Туманян видел осуществление вековых чаяний армянского народа. «Идет власть, — говорил он в 1921 году, — которая должна навсегда покончить с кровью и разорением, создать вечный мир для народов.

О такой власти в течение многих веков мечтало трудящееся человечество… эта власть ведет народы не на войну и убийство, она несет им мирную и спокойную жизнь, основанную на честном труде…»

Туманян осознал всемирно-историческое значение Великой Октябрьской социалистической революции. Он горячо приветствовал Советскую Россию, которая навсегда покончила с миром рабства и указала угнетенным народам путь к освобождению. «Малые страны, — писал поэт в 1920 году, обращаясь в Революционный Комитет Армении, — это источник наживы для алчных, бесстыдных и могучих империалистических держав. Новая Россия выводит эти страны из рабского состояния, открывает новую эру в истории человечества…» И поэт призывал все народы «крепко, в меру своих сил, помогать только что вставшему на ноги русскому богатырю».

Когда в 1919 году многонациональный Кавказ, следуя примеру русского народа, поднял знамя борьбы за власть Советов, поэт был всем сердцем на стороне революционного народа. Туманян всегда верил в возрождение своей страны. Еще в 1915 году он ощущал дыхание грядущих бурь и воспевал светлый час освобождения родины:

Туманян стал свидетелем тех исторических дней, когда освобожденный русский народ протянул Армении братскую руку помощи и она стала Советской Социалистической Республикой.

Осенью 1921 года по приглашению правительства Советской Армении с группой литераторов Туманян посетил Ереван с горячим желанием принять непосредственное участие в строительстве новой жизни.

Возвратившись в Тифлис, Туманян по приглашению Комитета помощи Армении, председателем которого состоял, поехал в Константинополь. Вернулся поэт из заграничной поездки совершенно разбитым и больным. Более двух лет он был прикован к постели. В это время он взялся за переработку некоторых своих произведений, его волновали и новые темы, он мечтал вернуться к своей сказочной поэме «Тысячеголосый соловей». Однако тяжелая болезнь помешала осуществлению широких творческих замыслов.

После операции, в марте 1922 года, состояние Туманяна на некоторое время улучшилось, но ненадолго. Осенью ему стало хуже. В декабре 1922 года, по решению правительства Советской Армении, он отправился за границу на лечение. Однако состояние Туманяна было настолько тяжелым, что, когда он приехал в Москву, врачи не решились отправить его дальше. Были приложены все усилия, чтобы спасти больного поэта, но сделать ничего не удалось. 23 марта 1923 года Туманян скончался.

Туманян прошел долгий, сложный путь. В нем никогда не угасала вера в народ, в его созидательную силу, в его способность бороться за справедливые основы жизни.

Вглядываясь в глубину веков, мысленно обозревая более чем двухтысячелетнюю историю своей родины, Туманян мечтал о времени, когда

В его мудрой, мужественной поэзии, выражаясь языком его стихов, «радостью грядущих славных дней звенели струны вдохновенно…»

Неувядаемая поэзия Туманяна и ныне служит советскому народу, его великому созидательному труду, его неуклонной борьбе за мир и дружбу народов.

К. Григорьян