Кастанедо шел не оглядываясь. Вскочил на веранду. Моряк шел следом за ним. Он предчувствовал, что мулат задумал недоброе. Едва они очутились в темной комнате, Кастанедо внезапно повернулся всем телом. В его руке блеснул длинный нож.

– Вот тебе, белая собака! – прошипел он, бросившись с ножом на боцмана.

Боцман успел отскочить. Правой рукой он подбил вверх руку Кастанедо, вооруженную ножом, острие которого только слегка поцарапало кожу на груди боцмана, а левой ударил негодяя в подбородок. Под тяжестью упавшего Кастанедо стол рассыпался на куски. Однако мощный удар не лишил мулата сознания. Он вскочил на ноги, готовый к борьбе.

Моряк посмотрел на него с уважением. Он сразу почувствовал в мулате сильного противника, но не потерял присутствия духа. Ведь ему уже не раз приходилось вести подобную драку в портовых тавернах, и он привык смотреть смерти в глаза. Боцман наклонился и молниеносным движением выхватил из кармана нож. Металлически щелкнула пружина, высвобождая лезвие. Оба противника приготовились прыгнуть друг на друга. Боцман шаг за шагом начал подвигаться к Кастанедо, который стоял, прижавшись спиной к стене. Вдруг моряк отпрянул в сторону, широко размахнулся правой рукой, тяжелый нож блеснул в воздухе. Стальное лезвие впилось в стену рядом с головой Кастанедо, который машинально закрыл лицо руками. Боцману только это и надо было. Как ураган он набросился на мулата. Схватил его руку с ножом, дернул к себе и выкрутил так, что затрещали суставы. Мулат выпустил нож из рук. Боцман короткими ударами мощных кулаков отбросил от себя врага. Но и противник был довольно силен, а боцман не хотел терять времени. Началась борьба на кулаках. Неизвестно, чем бы она кончилась, если бы боцман не был опытным боксером. Кастанедо метался в бешенстве, а моряк хладнокровно готовил каждый удар. После нескольких минут жестокой схватки боцману удалось поразить мулата в живот. На секунду Кастанедо открыл голову, и боцман, воспользовавшись случаем, твердым, как железо, кулаком попал ему между глаз. И тут же добавил мощный удар в подбородок. Раскинув руки, мулат упал навзничь.

Опершись спиной о стену, боцман некоторое время отдыхал. Он с удовлетворением смотрел на неподвижно распростертого на полу Кастанедо. В обществе Вильмовского и Смуги боцману редко приходилось драться, а он скучал о таких приключениях. В самом лучшем настроении боцман отыскал ведро с водой, которую вылил на голову потерявшего сознание Кастанедо. Только теперь боцман вынул свой нож, торчавший в стене, и спрятал его в карман.

Кастанедо медленно приходил в себя. В конце концов боцман помог ему встать на ноги. Он подсунул мулату под нос огромный жилистый кулак и сказал:

– Слушай, подлец! Уходи отсюда подальше и притом немедленно. Помни, что мы сообщим о тебе первому английскому патрулю, а если ты спрячешься здесь и я тебя найду, возвращаясь с Уганды, то без всяких церемоний влеплю тебе в башку порцию свинца. Теперь иди и освободи Самбо от цепей.

Кастанедо, без каких-либо возражений, шатаясь вышел на двор. За ним последовал боцман. Томек, увидев своего друга, испугался. Под его левым глазом темнел синяк, из разбитой нижней губы капала кровь, ею же была испачкана рубаха на груди. Кастанедо выглядел еще хуже. Его глаза исчезли среди огромных синяков, а из разбитого носа струёй лилась кровь.

– Что случилось, дядя боцман?! – испуганно спросил Томек.

– Да ничего особенного! – рассмеялся моряк. Просто я попросил господина Кастанедо освободить Самбо, и он любезно согласился. Вот ты и на свободе, парень.

Кастанедо молча снял с негра цепь. Самбо бросился целовать руки великодушного моряка, но тот быстро спрятал их за спину, говоря:

– Я тебе не покойная бабушка и не епископ!

Самбо не понял шутки боцмана; он сконфуженно отступил и горячо стал его убеждать:

– Самбо любить большой и малый буана. Самбо любить и их собака. Очень хороший собака!

– Ладно, иди теперь в лагерь, а вы, господин Кастанедо, не забудьте моего совета! Я не говорю «До свидания», потому что будет лучше, если мы больше никогда не встретимся.

Вскоре боцман со своими спутниками исчез в придорожных зарослях. Кастанедо бессильно прислонился к столбу и, грозя им вслед кулаком, проворчал сквозь разбитые губы:

– Вы еще услышите обо мне!

Между тем в лагере стали уже беспокоиться об отсутствии боцмана и Томека. Кавирондо стояли у тюков с багажом. Навьюченные ослы и оседланные лошади готовы были в путь. Вильмовский и Смуга нетерпеливо поглядывали по направлению к озеру. Вдруг они увидели Томека, бегущего вместе с Динго. Мальчик, запыхавшись, остановился рядом с отцом.

– Папа, дядя боцман просит, чтобы ты обязательно пришел на берег озера, – сказал он.

Вильмовский насупил брови. Кивнул головой Смуге.

Как только они несколько отошли от толпы негров, Томек заявил:

– Мы были у Кастанедо. Дядя боцман убедил его освободить Самбо.

– Какого Самбо? – с беспокойством спросил отец.

– Самбо – это тот негр, который был прикован цепью к столбу. Ну, тот, о котором Кастанедо говорил, что он людоед.

Томек кратко рассказал, как было дело.

– Если вы освободили Самбо, то почему боцман скрывается с ним на берегу озера? – спросил Вильмовский.

– Но ведь кавирондо слушают Кастанедо как родного отца, и боцман боится, что если они увидят Самбо и...

– Андрей, посмотри на нашего боцмана и все поймешь, – расхохотался Смуга.

Вильмовский увидел моряка, который сидел на поваленном стволе дерева. Великан, как ни в чем не бывало, дымил трубкой. Рядом с ним на земле прикорнул негр.

– Что там с тобой случилось? А ну-ка, рассказывай! – тяжело вздохнул Вильмовский, рассматривая синяки моряка. – Вот уж правда, вас вдвоем никуда нельзя отпускать!

– Кастанедо жив? – коротко спросил Смуга.

– Жив, я такого греха не взял бы на душу! – возмутился боцман. – Этот подлец жив, но я его предупредил, что мы обо всем сообщим англичанам.

– Что ты об этом скажешь, Ян? – с тревогой спросил Вильмовский.

Немного подумав, Смуга сказал:

– Я не уверен, будет ли Кастанедо мстить. Судя по виду такого силача, как боцман, работорговец не скоро оправится от полученной трепки. Во всяком случае помочь бедному негру было нашей прямой обязанностью. Давайте не будем заранее тревожиться и закончим дело, начатое нашими героями.

– Я с тобой согласен, – усмехнулся Вильмовский. – Ян, спроси-ка у этого парня, откуда он родом.

После краткой беседы с негром Смуга сообщил друзьям:

– Самбо принадлежит к племени галла, живущему на северо-западных окраинах Уганды. Я ему сказал, что часть нашего пути будет проходить по его родным местам. Объяснил ему, кто мы и что тут делаем.

– Томек, беги к Хантеру и принеси дяде боцману свежую рубашку. Лучше будет, если кавирондо не все будут знать, – приказал Вильмовский.

Вскоре Томек вернулся с Хантером. Следопыт внимательно выслушал рассказ Вильмовского и лично расспросил Самбо.

– Ну и каналья этот Кастанедо! Жаль, что вы не застрелили его как собаку, – возмущался Хантер, гладя по голове бедного негра. – И все это происходит в двадцатом столетии! Надеюсь, что вы его, по крайней мере, хорошо проучили?

– Не беспокойтесь, – вмешался Томек. – Лицо Кастанедо выглядело, как сырой бифштекс. Он еле держался на ногах. Ведь я говорил, что никто не сможет сравниться в силе с боцманом Новицким.

– Ты меня немного успокоил, дорогой, – сказал, повеселев, Хантер. Надо, однако, теперь подумать, что нам делать с Самбо. Дорога к его дому ведет через территорию негров луо, которые взяли его в плен и продали работорговцу. Поэтому мы не можем оставить беднягу на произвол судьбы.

– Будет лучше всего, если он пойдет с нами через территорию луо, а потом, когда опасность уже минует, направится на север, – посоветовал Вильмовский.

Хантер перевел его слова Самбо. Негр бросился перед Томеком на колени и стал кричать на ломаном английском языке:

– Самбо любить малый и большой буано и очень хороший собака! Самбо тоже пойти ловить диких животных! Потом Самбо поехать с белый буана за большую воду. Отец и мать Самбо погибли в войне с луо. Сестра и брат взял торговец. Малый буана не прогнать от себя бедный Самбо!