Экспедиции вверх по реке окончились неудачей. Ледгарт умер на краю Ливийской пустыни, Броун дошел только до Дарфура, остальные возвращались с пути из-за многочисленных катаракт, делавших путешествие невозможным.

Верхнее течение Нила удалось изучить венецианцу Джованни Миани, но тайну истоков реки раскрыли только ученые и путешественники, направленные английским географическим обществом. Истоки Белого Нила открыл англичанин Джон Спик, который вместе с Ричардом Бартоном отправился из Багамойо в Восточной Африке к озеру Укереве. В пути Бартон тяжело заболел, но Спику удалось добраться до южных берегов великого озера, которое по рассказам арабов туземцы называли Укереве. Спик был убежден, что Белый Нил вытекает из этого озера. В честь английской королевы он назвал озеро Виктория Нианса.

В Европе не поверили рассказам Спика. В 1890 году он возглавил новую экспедицию, на этот раз вместе с Грантом. Дойдя до границ мощного негритянского государства в Уганде, путешественники разделились. Грант направился на север, вдоль хорды излучины Нила, а Спик пошел вдоль берега реки. Когда обе части экспедиции соединились, Спик мог с уверен ностью сказать, что истоки Нила открыты. В Гондокого путешественники встретились с Самуилом Бекером. Этот последний, узнав об их открытии, направился на юг, обнаружив по пути озеро Мвутан Нзиге, получившее теперь название озеро Альберта, через которое протекает Белый Нил. Позднее выдающийся путешественник и журналист Стэнли подтвердил сообщение и расчеты Спика, а тоже открыл озеро Эдуарда, соединяющееся с озером Альберта и тем самым входящее в систему Нила.

– А кто еще исследовал экваториальную Африку? – спросил неутомимый Томек.

– Края, расположенные в верхнем течении Белого Нила, исследовали Гордон, Бекер и Гесси, назначенные египетским хедивом управителями этих земель. Множество интересных данных о флоре, фауне и жителях Африки собрал Эдуард Шнитцлер[41] из Силезии, принявший впоследствии имя Эмин-паша и бывший начиная с 1878 года губернатором экваториальной провинции Судана[42]. Он собрал многочисленную и ценную для науки коллекцию.

Место рождения Эмин-паши напомнило Томеку об отчизне. Этот человек со столь экзотическим именем показался Томеку ближе и вызвал интерес к себе.

– Папа, расскажи подробнее о судьбе Эмин-паши, – попросил он.

– Война, вызванная восстанием Махди против Египта и англичан, сделала в то время невозможными исследования районов Верхнего Нила. В 1885 году Гордон погиб, защищая Хартум от махдистов, а Эмин-паша, находившийся тогда в районе озера Виктория, очутился в тяжелом положении. На помощь к нему была снаряжена экспедиция во главе со Стэнли. Это была последняя африканская экспедиция бесстрашного Стэнли. На этот раз экспедиции Стэнли пришлось пробиваться через Конго в неустанных битвах с туземцами. Только после целого года странствий, среди непрерывных стычек, ощущая недостаток продовольствия, Стэнли добрался до озера Виктория. Там он встретил Эмин-пашу и Касати. Эмин-паша долго колебался, не желая уйти из провинции, губернатором которой он был по назначению египетского хедива, но после освобождения из вражеского плена присоединился к Стэнли и вместе с его экспедицией направился в Багамойо[43]. Здесь он поступил на германскую службу и вскоре отправился в новую экспедицию. На этот раз он дошел до западного побережья озера Виктория, основал станцию Букоба, но когда попытался проникнуть дальше на запад, был убит арабами.

– Дядя Смуга мне как-то говорил, что жители Африки не столь добродушны, как австралийцы, которые совершенно не сопротивлялись европейцам, – сказал Томек. – Меня интересует, принимали ли участие в открытиях Африки поляки?

Вильмовский задумался.

– Среди путешественников и первооткрывателей Африки чаще всего встречаются англичане, французы и немцы. Дело в том, что их страны были наиболее заинтересованы этим материком. Большинство исследовательских экспедиций преследовали цель захвата вновь открытых земель и преобразования их в колонии европейских государств. Поляки не могли вести захватнической политики, так как сами уже около сотни лет находятся под чужеземным игом. Однако в разное время поляки появлялись на Черном континенте, побуждаемые к этому жаждой знаний или просто в погоне за необыкновенными приключениями.

– Папа, я очень тебя прошу, расскажи нам еще раз о польских путешественниках по Африке. Я уверен, что дяде боцману это тоже доставит удовольствие.

– Я люблю рассказы о наших храбрецах, – подтвердил моряк, набивая табаком трубку.

Вильмовский тоже закурил и, немного помолчав, продолжил свой рассказ:

– Первым поляком, который появился в Африке, был Маурицы Август Беневский. Это был необыкновенно отважный и предприимчивый человек. Являясь полковником Барской конфедерации[44], он сражался против короля Станислава Понятовского и царской России...

– И вероятно подобно тебе и дяде боцману он вынужден был бежать из страны, – перебил отца Томек.

Вильмовский улыбнулся и продолжал:

– Беневский был взят царскими войсками в плен и сослан на Камчатку. Там ему удалось организовать бунт ссыльных. Во главе бунтовщиков он захватил судно, на котором вместе с товарищами вышел в море. После многих скитаний и приключений Беневский, по поручению французского правительства, в 1774-1775 годах высадился на острове Мадагаскар, находящемся у юго-восточного побережья Африки. Ведя непрестанные стычки с туземцами, пробираясь через обширные болота и недоступные горы, Беневский захватил наиболее плодородную часть острова. Годом позже туземцы избрали его королем Мадагаскара. Правление Беневского длилось около двух лет, но ему удалось прекратить междоусобную борьбу жителей разных частей острова и ликвидировать варварский обычай убивать увечных детей. Беневский основал в здоровых местностях поселения, строил больницы и приюты и стал пользоваться среди туземцев огромным влиянием. Беневский хотел окончательно освободить Мадагаскар от французского владычества, но погиб в битве с французами.

– Вот это был герой! – воскликнул боцман Новицкий. – А может и тебя, браток, негры изберут королем, например в Буганде. Думаю, что ты тогда не забудешь своего друга и назначишь хотя бы генералом.

– Зачем вы издеваетесь надо мной? – возмутился Томек.

– И вовсе не издеваюсь! Если в самом начале экспедиции масаи стали считать тебя великим шаманом, то теперь бугандийцы могут их перещеголять и изберут своим королем. В таком случае рассчитывай на меня, я тебе помогу в государственных делах.

– И все-то вы шутите! Продолжай, пожалуйста, папа!

Вильмовский улыбнулся и продолжал свой рассказ:

– На рубеже XVIII и XIX веков важные исследования осуществил Ян Потоцкий. Он посетил Египет, Тунис, Марокко и описал эти страны. Польский врач Игнацы Жагель совершил длительное путешествие по Египту, Судану, Абиссинии и стране Великих Озер, то есть он бывал именно в тех местах, где мы с вами сейчас находимся. Жагель был политическим эмигрантом. Он бежал из Польши после восстания 1863 года и в течение двух лет был придворным врачом египетского хедива.

В это же время второй поляк, естествоиспытатель Антони Вага, собрал в Египте и Нубии большую коллекцию насекомых, птиц, пресмыкающихся, открыл и описал множество новых видов животного мира. Несколькими годами позднее Владислав Качановский изучал птиц Алжира. В 1874-1875 годах обширные географические и ботанические исследования проводил в Южной Африке ботаник и географ, профессор Львовского университета Антони Рехман. Он собрал и привез с собой ценную коллекцию, состоявшую почти из трех тысяч видов различных растений, в том числе ряд ранее неизвестных. Наряду с ботаническими и географическими изысканиями Рехман занимался также этнографией. Возвратившись домой, он написал две очень интересные книги, посвященные Африке. Эти книги хранятся у меня в Гамбурге, и ты сможешь их прочесть.