11

Клинический центр Эпсилон-Кси-21 представлял собой огромный комплекс — массу стекла и пластика, расположившуюся где-то в районе экватора. Здесь было меньше красот, меньше развлекательных заведений, но центр существовал не для этого. В первую очередь здесь лечили тех, кого еще можно было вылечить, — но простого покоя, тишины и благоприятного климата для успеха было мало. Во-вторых, отсюда руководили и самой планетой как административной единицей и отдельными санитарно-курортными и медицинскими зонами.

Может быть, и наоборот: сначала всем руководили, а уже потом занимались всякой побочной деятельностью вроде лечения больных. Во всяком случае, количество администраторов и представителей всяких немедицинских служб, включая материальное обеспечение, культурный досуг и даже обслуживание примыкающего к центру космодрома превышало количество медработников почти втрое. Эпсилон-Кси-21 принадлежала Компании, и поэтому здесь был небольшой отдел ее службы внутренней безопасности.

Его окна выходили на космодром, что доставляло немалое удовольствие Эдварду, расположившемуся напротив широкого непробиваемого стекла-зеркала.

— Я думаю, — заметил он, понаблюдав немного за разгрузкой транспорта, — что посадку станции придется производить в другом месте. Здесь слишком людно…

— В таком случае, — тотчас отозвался начальник местного отдела, — лучше всего будет воспользоваться малым космодромом в обсервационной зоне. Он находится в рабочем состоянии, но практически не эксплуатируется. Это квадрат F-12-91.

— Хорошо, — Варковски кивнул, вспомнив вдруг, что именно там находится сейчас дочь Цецилии. — Давайте связь… Бишоп, вы меня слышите? Передайте капитану… он на параллели? Вы слышите меня, капитан? Посадка должна быть произведена в квадрате F-12-91. Мисс Стимм ничего не подозревает? Прекрасно… Чем объяснить посадку? Технические неполадки. Все ясно? Повторите… Да, вы все поняли правильно… И еще. До прибытия нашей группы просьба корабль не покидать.

Варковски отключил связь и положил наушники на журнальный столик.

«Интересно, знает ли Бишоп специфику этой планеты? Кажется, робототехник всегда слабо разбирался в космогеографии…» — Ну что ж, — снова повернулся он к коллегам, — теперь я хочу услышать новости о наших дамах. Они по-прежнему пребывают в гордом одиночестве?

— Нет, — покачал головой начальник отдела. — В настоящий момент у мадам связь с неким Одживеном Кином. Это владелец мелкой ремонтной фирмы. Я проверял его досье — ничего подозрительного. Большой любитель женского пола, правда, в последнее время несколько утихомирился. Гораздо меньше мне нравится то, что Синтия Крейг познакомилась с Торнтоном.

— С тем самым? — сплел руки на груди Эдвард.

— Да.

— Я поговорю с врачом, чтобы ее перевели в другой сектор. Одно хорошо: можно быть уверенным, что она связалась не с охотником за капиталом Крейга. А где ее прежний жених?

— Похоже, последствия лучевой болезни оказались фатальными для его психики.

При этих словах Эдварду стало немного не по себе: он не мог поручиться, что с ним самим все было в полном порядке.

— А что, разве радиация влияет на деятельность мозга? — как бы невзначай спросил он.

— Еще как! Психические нарушения при лучевой болезни — очень распространенное явление, хотя иногда проявляются спустя несколько лет, — поспешил заверить его начальник отдела. — Нарушения памяти, астенические расстройства, нарастающее поражение нервной системы…

Варковски слушал и чувствовал, что ему все сложнее владеть собой и не выдавать охвативший его страх. Медленно сходить с ума — можно ли представить себе более неприятную перспективу? Тут уж слабым утешением покажется красота психушки… И Эдвард вдруг поймал себя на том, что не хочет больше смотреть в это огромное, во всю стену, окно.

«Уж лучше считать, что такого понятия, как „завтра“, нет вообще… А ведь Мейер получил меньшую дозу облучения, чем я…»

— Ладно, довольно… Я не медик и верю вам на слово. Еще новости есть?

— Сложно сказать. Я лично не могу считать новостями показания сумасшедших. Кое-кто из них принес странное заявление, что якобы слышал разговор между одним врачом и неизвестным, который шантажировал этого врача. Единственное, что заслуживает внимания в этом деле, это то, что там было упомянуто имя Цецилии Крейг. Но, как я сказал, свидетельство этого человека не заслуживает никакого доверия. Бедняга страдает манией преследования и не раз, если верить истории болезни, испытывал слуховые галлюцинации. Кроме того, он не может назвать ни имени врача — по его словам, таинственный незнакомец обращался к нему просто «доктор», — ни тем более второго человека. Теперь он страшно боится, что врач постарается его убрать как ненужного свидетеля. Сумасшедший, что возьмешь!

Слово «сумасшедший» отдалось в сознании Эдварда душевной болью.

— Но ведь он назвал имя Цецилии Крейг…

— Ну и что? Он мог слышать его случайно.

— Я бы поговорил с ним…

— Пожалуйста. Найти его несложно…

В этот момент замигала лампочка вызова. Начальник отдела, отключив видеоэкран, поднял трубку.

— Алло, отдел внутренней безопасности? — зазвучал в комнате знакомый Эдварду женский голос. — Постарайтесь связаться с Эдвардом Варковски. Мне необходимо срочно с ним переговорить. Скажите, что звонила Цецилия Крейг…


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: