Итак, эволюционные процессы никогда не наблюда­лись и не были воспроизведены экспериментально. И все–таки, каковы основы для убежденности эволюционистов в том, что эти процессы происходили в прошлом?

Хотя эволюционисты и ссылаются на доказательства, основанные на работах по генетике, биохимии, эмбрио­логии и т.д. (на них мы кратко остановимся далее), фактически единственное материальное доказательство, которое у них есть, это ископаемые останки древнейших организмов. Это подтвердил известный английский эво­люционист и анатом профессор Ле Грос Кларк : «То, что эволюция в самом деле происходила, может быть научно установлено лишь открытием ископаемых остан­ков представительных образцов тех промежуточных форм древней жизни, которые были постулированы на основании непрямых доказательств. Другими словами, действительно решающее доказательство эволюции дол­жно быть получено палеонтологом, занятие которого — изучать доказательства, которые дают данные об иско­паемых» [8, с. 7 ].

Данные об ископаемых — это летопись естественной истории, сохранившаяся в форме ископаемых останков древних существ. Они могут состоять из окаменелых ос­танков отпечатков растений или следов (например, ске­летов или отпечатков ног) животных, которые жили в далеком прошлом [9, с. 37]. Если бы эволюция проис­ходила, то мы должны были бы находить среди ископа­емых свидетельства об организмах, которые отражали бы процесс изменения от одного вида (рода, семейства, от­ряда, класса, типа) к другому, существенно иному. Другими словами, мы могли бы находить переходные формы ископаемых, как заметил профессор Ле Грос Кларк в вышеприведенной цитате.

Даже если бы эволюция не происходила постепенно, а быстро, время от времени (что нередко обозначается) как «пунктирное» или «прерывистое равновесие» или «квантовое видообразование»), как предполагают некото­рые эволюционисты, мы все же смогли бы обнаруживать, по крайней мере, некоторые данные о таких трансфор­мациях в летописи ископаемых. Но что же выявляют эти данные об ископаемых? Абсолютное отсутствие четко выраженных доказательств больших структурных изме­ нений. Другими словами, не было обнаружено никаких определенных переходных форм ископаемых (так назы­ваемых «недостающих звеньев») между всеми основными таксономическими группами организмов. Профессор Сте фен Джей Гулд , ведущий эволюционист и палеонтолог Гарвардского университета (США), открыто признал: «Все палеонтологи знают, что ископаемые практически не со­держат промежуточных форм; переходы между большими группами, как правило, являются резкими» [10. с. 24]. Он также подтвердил: «Крайняя редкость несходных форм в летописи ископаемых оберегается, как коммерче ская тайна, в палеонтологии. Эволюционные деревья, которые украшают учебники, имеют серьезные данные толь­ко на концах и разветвлениях своих ветвей, остальное — предположения, а не данные… Мы воображаем себя един­ственно подлинными учениками естественной истории, но, тем не менее, сохраняем благоприятное мнение об эво­люции путем естественного отбора и благодаря этому мы рассматриваем наши данные так плохо, что мы никогда не видим тот самый процесс, изучением которого за­ нимаемся» (курсив наш. — Д.К.). [11, с. 14].

Когда вспоминаешь, что в сознании большинства лю­дей распространено убеждение о существовании множества переходных форм ископаемых, которые якобы были от­крыты, и о том, что летопись ископаемых решительно «подтверждает теорию эволюции», признание профессора Гулда (и подобные ему) просто поражают.

Доктор Дэвид Киттс , профессор школы геологии и геофизики Оклахомского университета (США), который также является эволюционистом, говорит о палеонтоло­гических данных следующее: «Несмотря на радужные обе­щания, которые палеонтология дает желающим «увидеть» эволюцию, она представила несколько неприятных затруд­нений для эволюционистов, самое общеизвестное из ко­торых — наличие «пробелов» в летописи ископаемых. Эволюция требует наличия промежуточных форм между таксонами, а палеонтология не дает их (курсив наш, — Д.К.). Поэтому эти «пробелы» должны быть объяснены случайным свойством этих данных» [12, с. 467].

Доктор Колин Паттерсон , о котором мы говорили вы­ше, всю жизнь считал себя эволюционистом. Если у ко­го–то была хорошая возможность для того, чтобы оценить палеонтологические доказательства, так это у доктора Паттерсона . В Британском музее естественной истории, находящемся в Лондоне, в его распоряжении была одна из крупнейших в мире коллекций ископаемых. Когда один из читателей его книги «Эволюция» спросил автора, по­чему он не включил в книгу какие–либо примеры дей­ствительно переходных форм, он ответил: «Я полностью согласен с вашим замечанием об отсутствии прямой ил­люстрации эволюционного перехода в моей книге. Если бы мне было известно о каком–либо примере такого рода, ископаемом либо живом, я бы, конечно, его включил. Вы предполагаете, что Творец должен прибегать к мыс­ленному представлению таких изменений, но откуда ему взять информацию? Я, откровенно говоря, не мог ее по­лучить, а если бы я прибег к художественным вольностям, разве это не обмануло бы читателя?.. Тем не менее по­сетителям Гулдовского и Американского музеев трудно противоречить, когда он и замечают, что переходных форм ископаемых в нашей экспозиции нет. Так как я сам — палеонтолог, я занят философскими проблемами идентификации возможных транзиторных форм в иско­паемых данных. Вы говорите, что я должен, по крайней мере, «показать фотографию того ископаемого, от которого произошел каждый тип организмов». Я скажу откровен но — нет ни одного такого ископаемого, для которого можно было бы выдвинуть неопровержимый аргумент» (курсив наш, — Д.К.) [4, с. 89].

Но насколько полны наши данные об ископаемых? Было ли вообще обнаружено достаточно фактов для того, чтобы позволить нам сделать разумное заключение: под­тверждают или нет сведения об ископаемых теорию эво­люции? Более столетия назад Дарвин не думал, что наука располагает достаточным числом находок. В его время данные об ископаемых не содержали переходных форм, требовавшихся для подтверждения его теории. В связи с этим американский ученый Дэвид Рауп , бывший храни­тель экспозиции по геологии в Чикагском музее естест­венной истории, а в настоящее время — профессор гео­логии в Чикагском университете, утверждает: «Он (Дар­вин. — Д.К.) был приведен в замешательство данными об ископаемых, потому что они не выглядели так, как он предсказывал… Основным выводом Дарвина из несо­поставимости ископаемых доказательств и его теории было то, что он заявил, что данные об ископаемых очень не­полны» [13, с. 25].