— Что ж, я совсем глупый? — спросил в свою очередь Юрик. — Как же наши славные органы безопасности оставят без опеки генерала военной разведки? Верно?

— Молчи! — она зажала ему рот ладонью и притянула к себе. — Иди ко мне, дурачок! О тебе я писать не буду… Иди сюда, сладкий…

— Вы что-то замолкли, мой господин, — вырвала Лялина из воспоминаний Леночка. — Мы уже приехали.

Лялин встрепенулся. В открытое окно машины лился смолистый запах разогретых солнцем сосен. Дача Ковшова за годы отсутствия Лялина была перестроена и превратилась в шикарный коттедж, облицованный желтым кирпичом. Она светилась широкими окнами, поражала высокой остроконечной крышей, выложенной красной черепицей. Широкая дорожка, хорошо утрамбованная и посыпанная желтым песочком, вела к просторному гаражу, устроенному в подвале здания.

— Дворец, — не скрывая удивления, сказал Лялин, оглядев владения шефа.

— Это все мамуля, — объяснила Леночка. — Генерал у нас консерватор. Он до сих пор верит, будто в новый век можно войти с деревянной хибарой. Мама говорит, что ему надо учиться у Волкогонова, который своего не упускает ни при одной из властей.

Простучав каблучками, Леночка взбежала на высокое крыльцо, открыла дверь.

— Прошу! Вы гость, вам честь и место.

Лялин переступил порог.

— Рекомендую, сэр, сразу пройти в ванную, вы вспотели, — тоном, не терпящим возражений, распорядилась Леночка. — А я пока соберу на стол. Наденьте папин белый халат. Он только что постиран.

Лялин прошел в ванную, разделся. Включил воду и с наслаждением встал под колкие струи. Он сумел намылиться только один раз, когда дверь отворилась и внутрь проскользнула Леночка. Трусы и бюстгальтер ей заменяли узкие белые, не покрытые загаром полоски тела. Все остальное отливало блеском старой бронзы.

— А кто потрет спинку бедной девушке? — спросила она дурашливым голосом и шагнула под струю воды, оттесняя Лялина. — И почему это вдруг здесь кто-то поднял свою голову?..

Душным нью-йоркским утром полковник Дымов, по заграничному паспорту Сергей Васильевич Кононов, по должности представитель агентства «Аэрофлота», вышел из дому и привычно, словно проверяя погоду, огляделся. Сперва, чуть прищурившись, взглянул на небо, бросил взгляд на дверь — плотно ли притворил, и, конечно, успел обозреть панораму узкой улочки, чисто прибранной и умытой. Никаких деловых встреч в ближайшее время не предстояло, но рефлексы разведчика не выключались.

Стронув с места легкую и послушную «тойоту», Дымов не заметил за собой привычного «хвоста», ставшего за последние годы обязательным его спутником. На миг даже родилось смутное беспокойство. Неужели хозяева каким-то образом просекли, что он, Дымов, сдал дела и в ближайшее время вернется на Родину? Но беспокойство жило всего минуту-две, потом уступило место обычным житейским заботам человека, покидающего насиженное место.

Привычным маршрутом проехав к ближайшему супермаркету, Дымов припарковал машину у стояночного автомата, вошел в торговое царство. Проститутка, стоявшая у входа, тронула его плечом:

— Ты так задержался, милый. Я уже столько жду…

Дымов качнул головой:

— Леди, не совращайте школьников. Это грешно.

Леди, презрительно фыркнув, отвернулась.

Сделав несколько покупок на первом этаже, в редком потоке ранних посетителей Дымов ступил на ленту эскалатора, ведущего на верхние этажи. Одну руку он положил на поручень, другую поднял к глазам, чтобы взглянуть на часы.

Это были последние движения, которые в бурной быстротекущей жизни сделал разведчик полковник Дымов. Он так и не увидел, что часы высветили 10.40 — время, ставшее для него роковым.

Сознание внезапно ушло, словно кто-то щелкнул выключателем и погасил цветной экран жизни. Заглохли музыка, пчелиный гул голосов.

Дымов осел на ступеньку и ткнулся головой в гребенку движущейся ленты.

Дико закричала женщина. Охранник в униформе универмага бросился на крик…

«Около ударного вертолета на палубе авианосца выстроился экипаж. Быстрым шагом в сопровождении небольшой свиты к летчикам подошел командир авианосца контр-адмирал Старк.

Старший пилот капитан Майкл Фримен вскинул руку к шлему и доложил:

— Сэр, экипаж к полету готов!

— Майкл, — сказал адмирал. — Только откровенно. Вы хорошо представляете свою задачу?

— Да, сэр. Мне приказано разведать обстановку на Кулатане.

— А почему я не послал туда группу морской разведки с катером?

— Не представляю, сэр. Мне приказано, значит у вас был свой резон.

Адмирал улыбнулся.

— Я вам расскажу, в чем дело, Майкл. В сорок третьем на остров высадили отряд японских солдат. Война окончилась, а о них забыли. И эти япошки там продолжают сражаться. Они просто не знают, что войны больше нет.

— Сколь велик отряд, сэр?

— Это и предстоит разведать. Остров удобен для размещения радиотехнического поста флота. Он нам нужен. Но пока там сражающиеся японцы, мы не можем взяться за дело.

— В таком случае, сэр, десант морской пехоты выполнит задачу лучше нас.

— В сорок пятом, за несколько месяцев до конца войны, с крейсера «Айова» на Кулатан высадили десант. Их было тридцать семь. Ни следов их, ни трупов найти не удалось. Еще пятнадцать солдат, посланных выяснить судьбу товарищей, японцы открыто посекли пулеметами. Это позорная страница войны, Майкл, и о ней вспоминать не любят. Я вспомнил, чтобы вы знали — терять своих летчиков не хочу.

— Я понял, сэр. Только один вопрос. Если потребуется, могу ли я использовать всю мощь оружия?

— Можете делать все. Разрешаю. Главное — будьте осторожны и не подставляйтесь. Нам нельзя увеличивать список потерь флота на этом прыще.

— Я понял, сэр.

— Удачи, ребята!

Две минуты спустя боевой вертолет, начиненный современным оружием и боезапасами, поднялся с палубы и взмыл в голубое небо.

Адмирал проводил его взглядом до тех пор, пока винтокрыл не превратился в точку».

Начальник управления контрразведки генерал-полковник Сырцов сердился. Расхаживая короткими нервными шагами по кабинету, он выговаривал одному из ведущих аналитиков управления:

— Мне на тебя, Русаков, только что жаловался генерал Лисин. Он недоволен тем, что ты его буквально взял за горло со своей бредовой идеей. Мне было бы проще всего не принимать тебя, но видишь, я поступил иначе. Ты здесь. Больше того, я готов тебя выслушать. Лисин считает, что ты приготовил бомбу и готов подсунуть ее под наше управление. В чем дело? Садись и докладывай.

— Я думаю, товарищ генерал, Лисин вам уже доложил обо всем достаточно ясно.

— Меня в данный момент мало интересует, что ты думаешь о докладе Лисина. Мне нужна твоя версия. Излагай. И короче.

Генерал сел за стол, вынул из ящика сигареты, зажигалку.

— Я слушаю.

— В Нью-Йорке три недели назад убит резидент военной разведки полковник Дымов. Обстоятельства убийства крайне загадочные и тревожные. Убийца заколол Дымова ударом в спину. Острый тонкий стержень попал прямо в сердце. Удар нанесен профессионально. Кроме того, конструкция оружия такова, что преступник унес с собой его рукоятку. Лезвие осталось в теле. Его сперва даже и не заметили. Происшествие произошло в большом торговом центре, свидетелей не нашли. Вы сами понимаете — в подобных случаях обыватели не жаждут иметь дел с полицией. Особенно если им намекнуть, что лучше держаться в стороне.

— Дымов шел на встречу?

— Нет. У него был свободный день. И вообще полковник уже сдал дела и ждал вылета домой.

— Почему вы считаете, что он не мог назначить встречу с кем-либо из своих информаторов?

— Прежде всего потому, что о подобных встречах для страховки ставятся в известность коллеги. Во-вторых, Дымов уже передал дела новому резиденту. Все, кто входил в его сеть, предупреждены — вступать в контакт только с новым шефом.

— Сделал ли Дымов покупки в универмаге? Или просто бродил там?