Ничего не зная об отсутствии е экспедиции врача, американский доктор Фредерик Кук, участник одного из гренландских походов Р. Пири и позднее соперник этого выдающегося полярного исследователя, претендовавший на честь открытия Северного полюса еще в 1908 году – до Пири (открывшего полюс 6 апреля 1909 года), телеграфно предложил де Герлаху свои услуги, выразив готовность принять любое место. Де Герлах согласился на просьбу Кука и телеграфировал, что тот может присоединиться к экспедиции в Рио-де-Жанейро.

Состав команды определился не сразу. Вскоре же после выхода «Бельгики» в море в машине произошла какая-то поломка, и экспедиция вернулась в Остенде. Там двое из команды потребовали расчета.

Затем в Монтевидео пришлось списать на берег кока за нарушение судовой дисциплины. Новый кок заболел и остался в Пунта Аренас, в Магеллановом проливе. Там же списали за непригодностью еще четырех человек. На «Бельгике» было представлено пять различных национальностей, и при такой многоязычной пестроте добиться от команды необходимой спайки было делом нелегким.

В конце 1897 года «Бельгика» пришла к южному берегу Огненной Земли и задержалась в этой области, занимаясь различными работами не первой важности, до середины января. Рвение научных сотрудников экспедиции было вполне понятно – она очутилась в столь мало исследованных водах, что всякое наблюдение могло пригодиться. Конечно, той же работой, весьма полезной и почтенной, но неспешной, можно было бы заняться и на обратном пути. В результате такой задержки возникли серьезные опасности– время года для дальнейшего продвижения на юг было уже очень поздним.

Зима (в Антарктике она бывает, когда в Арктике лето) приближалась быстро, а перед «Бельгикой» лежал еще далекий путь. Ведь магнитный Южный полюс – цель плавания экспедиции – находится на Антарктическом континенте, к югу от Австралии. Де Герлах же пошел к своей цели не мимо Австралии, а мимо Южной Америки и затем к югу от мыса Горн.

Пройдя мимо Южных Шетландских островов, экспедиция приблизилась к Антарктическому континенту там, где он называется Землей Греэма, и вошла в большой широкий пролив, тянущийся на юго-запад и отделяющий материк от группы островов, относящихся к Земле Пальмера. Здесь «Бельгика» провела около трех недель, причем было совершено не менее двадцати экскурсий на берег для сбора геологических и естественно-исторических материалов. Впервые ступала здесь нога человеческая, впервые на эти мрачные черные скалы, торчавшие из под снежного покрова, на усыпанный галькою пустынный берег высаживались ученые с геологическим молотком, сеткой натуралиста или коробкой ботаника.

Хотелось поскорее все осмотреть, все обследовать, но де Герлах вечно торопил, и нередко высадка на берег сводилась к минутному беглому осмотру местности. Один из участников рассказывал об этом так:

«При восемнадцатой высадке де Герлах сам отвозил меня на берег, но дал мне всего лишь десять минут. Несколько взмахов весел, и вот мы на берегу, поощряемые криками: Поживее, Арктовский! Я даю молоток матросу с приказанием отбить кое-где на берегу кусочки породы, а сам лезу, сломя голову, на морену, подбираю с земли на-бегу образчики, беру направление по компасу, бегло осматриваюсь по сторонам и затем дую со всех ног обратно… Тем временем Кук с палубы делает фотографический снимок берега – вот каким образом производились в Антарктике геологические обследования!»

Но иногда удавалось совершить и более продолжительную экскурсию—настоящий санный поход. В одну из них – на высоком берегу Брабантского острова—отправился и Амундсен. На сани были погружены шелковая палатка, лыжи, примус, бидон с керосином, спальные мешки и провиант на две недели. Высадившись с большим трудом на берег, путешественники целых четыре часа поднимались по глубокому снегу на плато, лежавшее на высоте 350 метров. Под'ем был совершен по склону под углом в сорок градусов. Переночевав в палатке, на следующий день двинулись дальше, идя в густом тумане и поминутно натыкаясь на трещины во льду.

Погода стояла отвратительная. Лишь изредка удавалось делать кое-какие наблюдения. Когда участники санного похода уже заканчивали свою работу, порывом бури у них разорвало палатку.

Амундсен впервые узнал, что представляет собой в Антарктике неровная ледяная поверхность, засыпанная снегом. Люди выбиваются из сил, таща за собой тяжело нагруженные сани, завывает буря, снег слепит глаза, режет лицо. Возвышенности вздымаются так круто, что под'ем на них совершенно невозможен.

Двенадцатого февраля «Бельгика» оставила пролив, названный позднее проливом де Герлаха, и направилась к югу вдоль берегов Земли Греэма, оказавшись в столь южных широтах в такое время года, когда все прежние экспедиции уже спешно возвращались домой. Повсюду на море были видны бесчисленные ледяные горы; как-то их насчитали поблизости больше сотни за один раз!

В последний день февраля «Бельгика» находилась на 70°20 южной широты и 85° западной долготы. На море свирепствовал шторм. Валил густой снег, кругом все потемнело, льдины с треском и грохотом сталкивались одна с другой. Дело принимало плохой оборот: «Бельгику» могло прижать к кромке льдов или же раздавить между пловучими льдинами. Будь у начальника экспедиции или у его ближайших помощников хоть какой-нибудь опыт в плавании по Южному Ледовитому океану, они попытались бы отойти к северу в открытое море, чтобы там померяться силами со штормом. Но де Герлах сделал то, чего нельзя было делать и что могло привести экспедицию к гибели. Обнаружив большие просветы в сплоченных ледяных полях по направлению к югу, он Повернул туда и вошел во льды, с бурей за спиной.

Худшей ошибки нельзя было совершить! Сотрудники де Герлаха, как моряки, так и ученые, высказывали опасения, что входить во льды в такое позднее время года, да еще при буре с моря—значит подвергать судно величайшему риску. Однако начальник экспедиции не изменил своего решения и, подвигаясь на юг все с большими и большими трудностями, 3 марта оказался в ледяном мешке. Немедленно пошли обратно на север, но, успев пройти только несколько миль, «Бельгика» плотно застряла во льдах. На целых тринадцать месяцев судно потеряло всякую способность к самостоятельному передвижению!

Положение было очень опасным. В самом начале долгой антарктической зимы экспедиция основательно засела во льдах, носящихся по океану по прихоти ветров и течений. Де Герлах не предполагал зимовать в Антарктике и потому у него не было соответствующего снаряжения и достаточного количества меховой одежды. Особенно скверно обстояло дело с лампами. Запасов провианта было достаточно (он был взят на два года), но большую часть его составляли специально приготовленные мясные и рыбные консервы, «питательное вещество которых перестало быть питательным», как замечает один автор. А к свежему тюленьему мясу или мясу пингвинов и сам начальник и некоторые из участников экспедиции почему-то питали непобедимое отвращение.

По первоначальному плану предполагалось, что «Бельгика» в конце 1897 года или в начале следующего года, т. е. антарктическим летом, пройдет на юг, в область Южного магнитного полюса на Южной Земле Виктории и организует там зимнюю станцию, где и перезимуют четыре человека. Само же судно уйдет на зиму с остальным экипажем куда-нибудь в цивилизованные страны, а следующей весной вернется сюда за товарищами. Остаться на зимовку выразили желание Раковица, Добровольский, Кук и Амундсен. Только на этих четырех зимовщиков и были заготовлены соответствующее снаряжение и меховая одежда.

Делать нечего, пришлось примириться с обстоятельствами. Было предпринято все возможное, чтобы свести неизбежные лишения и трудности до минимума. Впервые человек оставался на зимовку в антарктической области. Хотя научные сотрудники экспедиции и не пришли в особый восторг от перспективы просидеть во льдах по меньшей мере год, однако они энергично принялись за работу. Во льду были прорублены дыры и через них из моря особой сеткой добывались разные мельчайшие морские животные – планктон, производились промеры глубин, измерялась температура воды на всевозможных глубинах и воздуха. Когда же позднее оказалось, что «Бельгика» не стоит во льдах неподвижно, а все время передвигается из стороны в сторону, описывая по воле течений и ветров самые замысловатые петли, ученые начали изучать дрейф ледяного поля.