Се7мерка. Колдуны. Даже Люцифер во всем своем великолепном ужасе. Столько ужасающей красоты лежит в этом уродливом черном пятне беззакония. Как будто мне нужен еще один повод, чтобы вспомнить кто я такая - жалкий, хрупкий человек.

- Ты действительно думаешь, что попала сюда случайно? Вопрос заключался лишь в том, когда это произойдет. Честно говоря, я надеялся, что у тебя будет немного больше самоуважение к себе. Такая досада.

Его ухмылка становится грубой...смертельно угрожающей. Я должна была догадаться, что ослепительный незнакомец больше зверь, чем человек. Может это подарок. Может он вырвет мне глотку и избавит от уготованного мне здесь.　

- Надежда удел слабых, - твердо говорю я, а затем делаю еще глоток янтарного напитка. Он не обжигает. Я ничего не чувствую. - Ты ошибся.

- Так ты веришь, что сильная. - сардонически произносит он. - Хорошо. Ты должна быть такой, если хочешь достаточно долго прожить здесь и выбраться, мать твою, одним куском.

- А если нет?

Он пожимает плечами, когда подносит хрустальный бокал к губам.

- Тогда нам всем крышка. И многие из нас погибнут просто так.

Он опустошает бокал и бьет им по столу, посылая ударную волну напряженности по всей комнате. Она отскакивает от стен и ложится между нами липкими, всклокоченными молекулами. Тревога настолько плотная, что я ощущаю ее вкус на языке.

- Я никогда не выберусь отсюда, - шепчу я пять коротких слов, вызывающие презрительное предчувствие.

- Ну уж точно не в таком виде.

Он скользит взглядом сверху вниз по моему телу. И тогда я вспоминаю про свой растрепанный вид. Всего несколько часов назад я ехала по грязным улицам Чикаго, глупо улыбаясь и глядя на мужчину...демона...в которого влюбилась. Затем в вспышке яркой мести и искореженного метала, Ягуар Легиона обернулся вокруг передней части кузова броневика. По крайней мере, именно так сказал Люцифер, после того как вытащил нас и связал внутри бетонной комнаты. Моей комнаты. Комнаты из моих кошмаров, где я пытаю и калечу приемную сестру и других невинных людей. И все ради того, чтобы Люцифер был счастлив. Ради того, чтобы насытить это темное желание насилия, которое прячется глубоко во мне и жаждет бойни. Но я обменяла тьму на жизнь сестры. Мой последний самоотверженный поступок на Земле. Хотелось бы верить, что он был - самоотверженным. Но по правде говоря, моя тьма и рядом не стояла с той болью, которую я испытала, узнав, что для Се7мерки я была всего лишь пешкой. И я хорошо справлялась с этой ролью. Шах и мат.

Теперь вот она я - добровольный узник Ада.

Мрачный незнакомец подходит к шкафу и даже не коснувшись его пальцами, открывает дверцу, демонстрируя множество блесток, кружев и шелка - все это, без сомнения, нелепо дорогое. Он подбирает платье цвета мерцающего рубина и протягивает его мне.

- И что мне с ним делать?

- А как ты, черт возьми, думаешь? - отвечает он со зловещим блеском в глазах. - Надевай.

- С чего вдруг?

- Потому что нашему другу нравятся красивые вещи. И прямо сейчас, ты его самая новая игрушка. Давай подыграем ему еще немножко. Он становится мягко говоря невыносим, когда начинает скучать.

Не могу поспорить с ним. И все же, я не понимаю, почему ... почему этот странный, до безумия привлекательный парень помогает мне? Какой ему в этом прок?

Я допиваю остатки напитка и ставлю бокал на стол, перед тем, как направиться туда, где он стоит с такой непоколебимой в себе уверенностью, что ее почти можно ощутить. Вздернув подбородок и не отводя взгляда с этих ослепительных глаз, цвета аквамарина, я резко выхватываю красный шелк с блестками из его рук.

- Не пытайся проскользнуть в мой разум. - касается он пальцем виска. - Здесь это не сработает и скорее всего ты умрешь.

От волнения я прищуриваюсь.

- И кто ты? Моей злой крестной фей?

Он выгибает черную бровь.

- Можно и, так сказать. Но я надеялся, что мы сможем стать...друзьями.　

Слово «друзья» скользит по моему позвоночнику, оставляя следы горящего холода на своем пути.

- Так...кто ты? - больше требую я, чем спрашиваю.

Он улыбается, обезоруживая своей неестественной красотой, и шагает вперед, сокращая между нами расстояние. Его леденящее дыхание целует мои щеки, прежде чем спускается на грудь.

- Ты уже знаешь кто я, Иден, - отвечает он, его улыбка становится потрясающе соблазнительной, и я к этому точно не готова. - Николай Скотос. Но ты можешь звать меня, Нико.