Мак откашлялся и продолжил:

- Неужто позабыл? Сара вот по сей день помнит. Я машинально кивнул, упустив из виду, что Мак едва ли способен узреть подобный немой ответ, ежели разговаривает из Вашингтона, округ Колумбия.

- Да, сэр. Теперь - конечно... Крупная, довольно приглядная с фотографической точки зрения девица. В прежние времена звалась, кажется... Мэри Джейн Четэм... Точно. Жена Роджера Четэма. Кодовое имя, сэр, вы упомянули тогда лишь единожды, перед рукопашной; вот и позабылось почти напрочь.

- Сумеешь узнать ее в лицо?

- Думается, да. Серые глаза, каштановые волосы, упругая походка. Ростом Сара едва ли не с меня самого... Подобно большинству излишне высоких женщин, чертовски застенчива.

Я ухмыльнулся:

- Узнаю, не сомневайтесь. Только Сара, меня увидев, уличное движение остановить может...

- Не понимаю?.. - удивленно протянул Мак.

- Вспыхивает голубушка от стыда - как маков цвет. А, повстречав человека... м-м-м... лицезревшего ее в костюме праматери Евы, наверняка смутится донельзя.

- Я удостоверился, что мы ведем речь об одном и том же агенте, что случайная ошибка исключена, - промолвил Мак. - Но последние сведения, Эрик, не значатся в Сарином личном деле.

- Так сделайте соответствующую отметку - и делу конец...

- Неостроумно, - сказал Мак совершенно сухим голосом.

- Она страшно стеснялась раздеваться при обыске. Первая женщина-разведчица на моей памяти, умудрившаяся по окончании ваших курсов сохранить и уберечь целомудренную скромность. У Сары - прекрасные профессиональные свойства, но этот недостаток надо изживать. Серьезный недостаток, сэр... А что, бывшая госпожа Четэм угодила в передрягу?

- Можно выразиться и так. Не повезло ей. Населенный пункт Хуарес, Мексика, за рекой, прямо напротив прибрежного американского города Эль-Пасо. Пока не поздно, Сару следует вызволить. А посему вам надлежит...

Что именно, когда и как надлежит. Мак изложил подробно и понятно.

- Да, сэр, - ответил я. - Разрешите вопрос?

- Да, Эрик? - отозвался Мак, повторяя мое кодовое имя с интонацией не совсем довольной. Мак убежден: его разъяснения всеобъемлющи, дополнительно распространяться незачем и вопросы может задавать лишь неисправимый тугодум.

- Предположим, Сара не захочет возвращаться? Мак замолчал надолго - и столь основательно, что слыхать было, как поет в телефонных проводах электрический ток, бегущий через горные цепи, равнины, холмы, новые горные цепи, новые равнины - до самого восточного побережья. Затем зазвучал сдавленный, раздраженный голос:

- Это предположение неосновательно. Убежден: если Сара увидит вас, ни малейших сложностей не возникнет.

- Да, сэр. Но вот беда: вы не уверены даже, пожелает ли девица приметить меня, когда объявлюсь... "помеченным". По вашим же словам, придется опознавать Сару самому. Идти с гвоздикой в петлице, быть наготове, глазеть по сторонам - и не рассчитывать, что мне бросятся на шею, дабы восторженно расцеловать избавителя. По меньшей мере, странно.

- Перестань умничать, Эрик, - холодно возразил Мак. - Тебе изложено все, подлежащее разглашению. И добавлять, между прочим, нечего.

- Безусловно, сэр, вам судить и легче, и лучше. Но все-таки, я не получил ответа.

- Получай: Сару надо вернуть. В Америку. Она здесь нужна. И очень.

- В каком виде?

Я бываю настойчив до навязчивости. Но и Мак бывает упрямей, чем целая упряжка ослов, ежели не хочет отдавать открытым текстом неприятный и недвусмысленный приказ убрать собственного проштрафившегося агента.

А мне требовался приказ недвусмысленный.

- В каком виде вам нужна Сара? Живой и невредимой? Или помиритесь на помятой и потрепанной? Или удовольствуетесь охладелым трупом?

Мак замялся.

- М-м-м... Будем надеяться, до последнего не дойдет.

- А вдруг?

За две тысячи миль от Альбукерке послышался протяжный, глубокий вздох.

- Доставь Сару а Соединенные Штаты, - сказал Мак. - До свиданья, Эрик.

Комната моя в отеле "Paso del Norte" имела странный вид, присущий всем гостиничным номерам, куда ванные помещения встраивали, впихивали, втискивали много лет спустя после того, как само здание было достроено сообразно первоначальному плану. Я оделил мальчика-рассыльного чаевыми, замкнул дверь и уселся, дабы распечатать конверт, адресованный покорному слуге и оставленный внизу, на столике у портье.

Выяснилось, что конверт содержит официальную и пространную докладную записку: четвертую и, видимо, последнюю по счету. Прислало доклад некое заведение, именовавшее себя "Частный сыск, Инкорпорейтед". В записке излагались последние эволюции особы, известной в качестве Лилы Мартинес. Поименованную особу теперь надлежало неопровержимо отождествлять с некоей Мэри Джейн Хелм (супруга мистера Мэттью Л. Хелма), урожденной Мэри Джейн Спрингер.

Доклад составили по моей же просьбе. Личной, разумеется.

Предмет упомянутой записки, по всей видимости, обретался и обитал в мексиканском городе Хуаресе, где зарабатывал на жизнь работой в местечке, прозываемом "Клуб Чихуахуа".

Заканчивался доклад примечанием, которое говорило, что я держу в руках подробные и собранные воедино сведения, уже переданные по телефону вкратце. Сообщали также, что "Частный сыск, Инкорпорейтед" благодарит за доверие и за полученный накануне исправно и заботливо подписанный к оплате чек.

"Частный сыск" надеялся: я останусь доволен их работой, в случае нужды обращусь именно к ним и стану рекомендовать несравненные услуги бюро всем и каждому из друзей, знакомых и родственников, оказавшихся в похожем затруднении.

Заодно детективы напоминали: деятельность "Частного сыска" отнюдь не ограничивается розыском исчезнувших людей, но включает промышленные и бракоразводные расследования.

Подписано: П. Ле-Бейрон, руководитель агентства.

Я насупился, вернул записку обратно в конверт, а конверт швырнул прямиком в саквояж, - поверх вещей, дабы недолго искать потребовалось. Хорошо было, разумеется, получить немного добавочных сведений, однако письмецо могло и дополнительную службу сослужить - состряпать мой "публичный образ", ежели кто-нибудь пожелает сунуть нос куда не следует, пошарить где не просят.

Почистившись и приведя себя в порядок, я спустился по гостиничной лестнице, но пикап оставил стоять в гараже, а сам уплатил шестьдесят центов первому же таксисту и велел ехать к международной переправе.

Еще за два цента М. Хелму, эсквайру, дозволили пересечь мост через Рио-Гранде и очутиться в пределах Мексики.

Речное ложе почти высохло. В мелких лужицах под мостом худущие смуглые мальчишки вели обычные свои нескончаемые, непонятные для чужеземцев игры.

Достигнув южной оконечности моста, я сделал еще один шаг - и ступил на иностранную почву. Мексиканцы любят пылко и долго втолковывать: Хуарес - не Мексика, ибо любой пограничный город - вообще ни рыба ни мясо; но должен заметить: Хуарес - и не Соединенные Штаты. Даже учитывая, что Авенида Хуарес - Проспект Хуареса, - убегающий прямо к югу от моста, отдаленно смахивает на дешевую нью-йоркскую улочку.

Я отмахнулся от подскочившего покупателя порнографических открыток. Обогнул и миновал полдюжины таксистов, услужливо распахивавших автомобильные дверцы и предлагавших отвезти куда заблагорассудится, но лучше всего - в заведение тетушки Марии, которое, как уверяли водители, буквально кишит сеньоритами вашей мечты... А если вам не нравятся девушки, предлагаем великолепную замену! Множество чудесных замен! Сеньор? Сеньор!..

О том, какие найдутся замены, и чему равняется "множества", доводилось лишь гадать.

Но, помимо прочего, господину Мэттью Л. Хелму, не пощадившему ни трудов, ни денег, дабы частное сыскное бюро пособило ему разыскать пропавшую жену, приличествовало (я так полагаю) блюсти свою нравственность и хранить чистоту в ожидании грядущей встречи. Я просто заглянул в кабачок и заказал себе коктейль "Маргарита": ледяную взболтанную, почти непотребную смесь текилы, "Куантрэ" и лимонного сока. В нее вместо обычного маленького ледяного кубика швыряют половинку айсберга и подают, посыпав закраину стакана солью. Текила обладает крепчайшим привкусом сырого кактуса, отчего некоторые и не выносят мексиканской водки на понюх.