— Ну, давай, не жмись, покупай. Ты же все время повторяешь: “Когда я разбогатею, то обязательно куплю себе “Ролекс”. Ну, так и купи. Если ты имеешь достаточно денег, чтобы предложить мне выйти за тебя замуж, то уж на часы как-нибудь наскребешь.

Фрост повернулся и посмотрел на Бесс. На ее большие зеленые глаза и светлые волнистые волосы, которые теперь спускались на плечи.

— Ты пытаешься сделать из меня респектабельного мужчину?

— Нет, Фрост, — усмехнулась она. — Это бесполезно. Ее мелодичный мягкий голос Фрост мог слушать часами, и это ему не надоедало.

— Ну, хорошо, — сказал капитан, вновь поворачиваясь к продавщице, которая стояла за прилавком отдела ювелирных изделий, — так и быть, я беру эту штуку.

— Вы имеете в виду этот “Ролекс”, сэр? У девушки были голубые глаза, каштановые волосы и характерные для англичанок румяные щеки. Выглядела она лет на двадцать пять.

— Да, — ответил Фрост продавщице. — Часы и кольцо. Вы примете туристический чек?

— Конечно, сэр, но мне потребуется какое-то удостоверение личности. Такие правила.

Продавщица присела за прилавком в поисках нужного товара, а Фрост вновь повернулся к Бесс, но ее уже не было рядом. Капитан увидел женщину в дальнем конце магазина.

— Я вернусь через минуту, — сказал он девушке и быстро двинулся через торговый зал.

Пройдя мимо доброй дюжины прилавков с различным товаром — это был крупный универмаг, где можно было найти практически все — Фрост, наконец, подошел к Бесс и остановился за ее спиной.

— Что я вижу! Ты хочешь купить себе чемодан? Бесс повернулась, на миг в ее глазах мелькнуло удивление, но тут же она рассмеялась.

— Я ведь уже давно живу в Лондоне, — ответила она. — И вещей собралось порядочно. Их надо куда-то упаковать.

— А ты рада этому?

Бесс посмотрела ему прямо в глаза, ее губы чуть дрогнули в улыбке.

— А как ты думаешь? Знаешь, я уже не верила, что ты когда-нибудь на это решишься, Хэнк. Меньше всего ты похож на тип любящего домашний уют семьянина.

— Ну, не стану отрицать, — пожал плечами Фрост.

— И еще одно… Не знаю, как тебе сказать…

— Да уж говори прямо.

— Понимаешь, мои старики хотели заказать для нас свадебный торт. Мама сказала мне об этом. Она знает, что у тебя нет одного глаза. Короче, я имею в виду эти маленькие фигурки, которые обычно ставят на свадебные торты. Мама договорилась с одним своим знакомым художником и тот обещал все сделать. Но… у фигурки, которая изображает тебя, будет повязка на глазу. Ты не обидишься?

— Ты, наверное, шутишь?

— Нет, но… Я вижу, что ты обиделся. Мы хотели…

Фрост обнял ее и привлек к себе.

— Ой, Хэнк, здесь же люди…

— К черту людей, — торжественно произнес Фрост и поцеловал Бесс в полные губы.

Осторожно, но решительно, женщина выскользнула из его объятий, а потом наклонилась и быстро поцеловала его в щеку.

— Интересно, каким ты будешь после двадцати пяти лет нашей супружеской жизни? Все таким же?

— Угу, — ответил Фрост, нежно проводя ладонью по ее спине.

— Вот этого-то я и боюсь, — засмеялась Бесс. Они повернулись и двинулись обратно через торговый зал, возвращаясь к прилавку ювелирного отдела. Фрост подумал, что женщина, какой бы она ни была, просто не может сделать более трех шагов без остановки, находясь в помещении универсального магазина. Бесс задерживалась практически у каждого прилавка, мимо которого они проходили.

Вот она заинтересовалась какой-то непонятной одеждой, и через секунду Фрост почувствовал холод в желудке. Он сообразил, что эта одежда предназначалась для грудных младенцев.

Капитан попытался представить, как какой-нибудь сорванец называет его папой, и недоверчиво покачал головой. Это просто невозможно. Но тут же на его губах появилась улыбка.

“А может, это вовсе не так страшно, — подумал он. — Тем более, что мы будем с Бесс”.

Когда они подошли к ювелирному отделу, продавщица уже достала “Ролекс” и прикрепила к нему золотой браслет. Фрост примерил часы на запястье левой руки и одобрительно кивнул.

— Хорошо смотрится, Хэнк, — сказала Бесс. — И отлично сочетается с твоими бессмертными шестидесятипятидолларовыми ботинками.

— Да уж, — согласился Фрост, подписывая туристический чек.

Он спрятал в карман старые часы и квитанцию на новые. А потом продавщица принесла кольцо.

Фрост сам открыл коробку и показал Бесс первое обручальное кольцо в ее жизни.

— Нравится?

— О Боже! Где ты нашел такую оправу?

Бесс взяла предмет из выстеленной черным бархатом коробочки и поднесла к глазам. Массивная золотая вещица была выполнена в виде плотно прилегающих друг к другу звеньев цепочки. Между ними сверкал довольно крупный бриллиант, который находился как бы внутри золотой головы тигра. Казалось, что зверь сжимает камень в своих страшных челюстях.

— Похоже, ты не в восторге, — заметил Фрост, забрал у женщины кольцо и повертел его в пальцах.

— Ну… Я просто еще никогда ничего подобного не видела. Но оно мне нравится, честное слово. Оно очень красивое, — несколько смущенно ответила Бесс. — Где ты его взял?

Фрост посмотрел ей в глаза, а потом медленно ответил:

— Это было много лет назад. Во Вьетнаме. Как-то после артиллерийского обстрела вьетконговцев рухнувшей стеной придавило одного старика. Никто не хотел возиться с ним и извлекать его из завала, говорили, что он все равно умрет. Ну, и вот…

— Да, я знаю тебя, — сказала Бесс; ее голос звучал очень мягко, в нем была какая-то особая теплота.

— Короче, я вытащил его. Он немного говорил по-английски, а я знал пару вьетнамских фраз. В общем, мы побеседовали немного. Да, старик умирал, но, по крайней мере, под лучами солнца, а не под грудой камней. И тогда он дал мне это кольцо.

Камень из него он продал, чтобы купить еду для своих внуков, но оправу сохранил. Вещь принадлежала еще его бабушке и хранилась в семье много поколений. Старик сказал, что все его родственники погибли и поэтому он отдает кольцо мне. Я ответил, что могу положить кольцо вместе с ним в могилу, но вьетнамец не хотел. “Возьми его”, — настаивал он. И я взял. Здесь я отдал его в ювелирную мастерскую, чтобы подогнать под твой размер. Ну, и вставить камень.