Водитель остановил такси перед зданием больницы, и они вошли через центральный вход и направились к лестнице. Фрост убедил мужчину раскрыть секрет и признаться, что палата Дикона находилась на третьем этаже.

Эскалаторам капитан уже давно не доверял — ведь в случае чего там было гораздо легче заблокировать человека, нежели на ступеньках лестницы.

Но никто не собирался его блокировать — по крайней мере, пока. Они поднялись на третий этаж и свернули в коридор. Тут Фрост сразу заметил молодого парня в форме лос-анжелесской полиции, который сидел у двери одной из палат. На поясе стража порядка висела кобура со служебным кольтом тридцать восьмого калибра.

Капитан легонько подтолкнул фэбээровца, чье оружие — “Смит и Вессон” — уже давно перекочевало в карман Фроста.

— Давай, не задерживайся.

— Ты с ума сошел. Этот полицейский вышибет тебе мозги.

— Лучше помолись Богу, чтобы этого не случилось, — одними губами улыбнулся Фрост.

Они прошли мимо комнаты медсестер. Фрост вежливо раскланялся с полной женщиной в белом халате.

— Помни: я не промахнусь, — шепнул он своему спутнику.

— А если я не подчинюсь? — с вызовом спросил сотрудник ФБР.

Фрост продолжал улыбаться.

— У меня есть мой браунинг и твоя пушка, есть нож. Может быть, я и не уйду далеко, но и ты, и этот легавый умрете раньше. А возможно, и кто-нибудь еще, если захочет мне помешать.

— Поцелуй меня в задницу, — в бессильной ярости прошептал фэбээровец и закусил губу.

— Ты не в моем вкусе, — ответил Фрост. — Вперед. Они остановились в трех шагах от чернокожего полицейского, который охранял вход в палату. Фрост прочел его фамилию на пластиковой карточке, прикрепленной к кителю, и не поверил своему глазу.

Там было написано: “Рядовой Френдли”.

— Рядовой Френдли?

— Да, сор, — ответил молодой полицейский, поднимаясь на ноги и внимательно глядя на Фроста и его спутника.

— Моя фамилия Каллэм, а со мной — специальный агент Бойд, — не моргнув глазом, соврал Фрост.

— Да, это так, — сказал фэбээровец напряженным голосом. — Вот мое удостоверение. Нам нужно поговорить с мистером Диконом. Надеюсь, он не спит?

— По-моему, нет, сэр, — ответил полицейский. Он взял протянутое удостоверение, изучил его, вернул и отступил в сторону.

— Проходите, пожалуйста. Все в порядке. Фрост — продолжая сжимать в ладони скрытый от посторонних глаз нож — правой рукой почти втолкнул Бойда в палату и с добродушной улыбкой обернулся к рядовому Френдли.

— Благодарю вас. И, пожалуйста, предупредите, чтобы нам не мешали. Дело очень важное.

— Да, сэр, — исполнительно ответил полицейский, улыбнулся и закрыл за ними дверь.

Фрост сразу увидел Дикона, который сидел на кровати с полузакрытыми глазами. Над ним стояла капельница, а левая рука владельца сыскного бюро была забинтована.

Капитан быстро огляделся и отметил, что видеокамер в палате не было. По крайней мере, на виду.

— Ну, и что теперь? — спросил сотрудник ФБР, поворачиваясь к Фросту с гримасой неудовольствия на лице.

Тот уже держал в руке “Смит и Вессон”.

— Он что, спит?

— Откуда мне знать?

Бойд повернул голову, чтобы посмотреть на Дикона. Фрост взмахнул рукой и нанес короткий точный удар рукояткой револьвера по затылку фэбээровца.

— Прости, приятель, — пробормотал он, бросая оружие в карман и подхватывая ставшее безвольным тело.

Он оттащил Бойда к стене и опустил на стул. Все это время он продолжал говорить так, словно агент ФБР все еще являлся его собеседником.

— Похоже, Дикон спит, коллега. Значит, мы зря приехали, Ладно, подождем немного, вдруг еще проснется.

Разговаривая сам с собой, Фрост тем временем более тщательно осмотрел комнату, чтобы убедиться в отсутствии средств видеосъемки. Одновременно он понял, что если бы кто-то действительно задал себе труд спрятать аппаратуру в палате, то обнаружить ее без специальной техники было, практически, невозможно.

Тогда он принялся искать микрофоны, продолжая воображаемый разговор с Бойдом.

Дикон начал приходить в себя; его глаза открылись, веки быстро двигались. А потом он в изумлении уставился на Фроста. Тот приложил палец к губам, призывая к молчанию, а сам продолжал молоть языком.

— Давай выждем еще пару минут, Бойд. Мне кажется, он уже должен проснуться. А пока почитай журнал, вот, возьми.

Он зашелестел страницами журнала, который схватил с тумбочки Дикона. Затем пробурчал что-то неразборчивое, имитируя голос сотрудника Федерального Бюро Расследований.

И тут он нашел микрофон. На панели с кнопками для вызова медсестер, возле подушки Дикона. Он даже не пытался прикоснуться к приспособлению, просто осторожно приподнял голову раненого, вытащил подушку и аккуратно накрыл ею микрофон.

Затем Фрост посмотрел на Дикона и улыбнулся.

— Я бы сказал, что рад видеть тебя, Энди, — прошептал он, — но это было бы ложью.

— Ты пришел, Хэнк, — выдохнул Дикон. — Слава Богу.

— Ты правильно делаешь, что не благодаришь ФБР, — улыбнулся Фрост, делая жест в сторону Бойда. Потом он протянул Дикону “Смит и Вессон”. — Возьми. Если этот парень очнется слишком рано, подержи его на мушке, Ну, а теперь исповедуйся — во что это ты влип?

— Я заплачу тебе тридцать тысяч долларов, Хэнк. Это в три раза больше, чем я обычно…

— Ладно, оставь. Деньги — хорошая штука, но пока я не умру с голода даже без твоих тридцати тысяч. Говори, в чем дело? Почему такой ажиотаж вокруг тебя? Тут и ФБР, и — возможно — ЦРУ, и другие люди. Кто ранил тебя? И кто стрелял в меня сегодня в аэропорту?

— Значит, они и тебя вычислили, — покачал головой Дикон.

Фрост отметил, что его зрачки неестественно расширены. Наверное, от лекарств.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он мягко. — Надеюсь, помирать не собираешься?

— Нет, не хотелось бы. Думаю, через три-четыре недели уже смогу встать.

— Что произошло?

— Трое парней вылезли из машины. Я знал, что им нужно — сунуть меня в мешок, а потом прижать, чтобы я рассказал, где она находится. Поэтому принял вызов и достал пушку. Одного все же подстрелил и думаю, что он сейчас чувствует себя не лучше, чем я. Правда, дружки успели его увезти. У одного из них был автомат и вот что из этого вышло.