– Не знаю. Может быть. – Голос Ника стал жестче. – Очень многого нам не говорят. Думаю, что вскоре все изменится, и любая информация будет нам доступна. Кэр, я должен предупредить тебя: следи за своими словами, когда ты вне дома. На площади много народных гвардейцев. Некоторые из них в штатском.

– Понятно. Я больше не буду касаться запретных тем. А о церемонии можно задавать вопросы?

– Если ты будешь осторожно их формулировать и задавать их шепотом. – Они выбрались из завалов на ровное вымощенное место. Ник взял Кэрол за руку. – Стой рядом со мной.

Уличных фонарей не было. Дорогу к центру площади освещало только слабо мерцающее небо. Народные гвардейцы в касках и коричневых шинелях окружали небольшую территорию вокруг Древа, не давая никому подойти к металлическому артефакту. Никто не толкался и не лез вперед, и в основном толпа была спокойной. Только иногда детский плач прорывался сквозь тихое бормотание людей и шарканье множества подошв. Небо светлело бесконечно медленно, и атмосфера ожидания нависла над толпой.

– Идут, – прошептала Пен. Они с Элом стояли рядом с Ником и Кэрол, но в полутьме Кэрол не смогла определить, есть ли рядом с ними еще кто-нибудь из своих. Очевидно, БЭС, Джо, Люк и остальные растворились в толпе.

Гвардейский офицер кивнул, и толпа раздалась, открыв проход от угла площади к центру. По этому проходу двинулась процессия высших чиновников. Впереди шел человек в развевающихся золотых одеждах. Его лицо под золотым головным убором было торжественно, как у жреца, и Кэрол тут же решила, что он и есть жрец. За ним шли две женщины в небесно-голубых одеяниях. От холода они не дрожали, и Кэрол стало интересно – не было ли на них белья с подогревом. Ее руки и ноги приближались к стадии полной окоченелости, и она не понимала, как можно так легко двигаться в тонких и свободных одеждах, если под ними не спрятан какой-нибудь источник тепла.

– За ними идет один из Вождей, – еле слышно шепнул Ник. – Его зовут Фэл.

Это был толстый, напыщенный человек, немного хромающий. Его рубаха, штаны и ботинки были густого красного цвета, и какая-то круглая медаль на тяжелой цепи висела на его чересчур широкой груди. Его окружало около дюжины сопровождающих лиц в черном и сером. Завершали процессию народные гвардейцы в коричневом и группа военных в серой форме.

– Личная охрана Вождя, – прошептал Ник на ухо Кэрол. – Сегодня здесь только один Вождь. Остальные проводят праздник в других местах.

Церемония продолжалась недолго, потому что солнце восходит быстро, но Кэрол задалась вопросом, не холод ли заставил участников проиграть свои роли с максимальной скоростью. Жрец в золотых одеяниях приблизился к Мировому Древу и запел монотонные заклинания, которые через несколько минут подхватили женщины в голубом, а потом и все собравшиеся. Словно повинуясь приказу человека, протянувшего свои золотые руки, на небе стали появляться желтоватые оттенки рассветных красок. На этом бледном фоне умоляюще устремлялись ввысь пальцы Мирового Древа.

– Нашу площадь используют для этой церемонии потому, – тихо сообщил Ник, – что благодаря разрушениям отсюда открыт вид на ту часть горизонта, где сегодня встает солнце.

Как только он замолчал, верхний край солнечного диска начал подниматься над горизонтом. И в тот момент, когда засияли первые лучи солнца, появился Шар.

Он возник ниоткуда, этот огромный золотисто-оранжевый шар с металлически блестящей поверхностью. Никаких звуков от него не доносилось, и пока Кэрол, как и все, смотрела на восход солнца и на жреца, она размышляла о том, что Шар появился не постепенно, а прямо материализовался в воздухе над площадью, словно по волшебству, и повис там без движения. Люди, стоя под Шаром, смотрели на него с изумлением, выражая свои чувства приглушенными благоговейными голосами.

«Очень умно», – думала Кэрол, оценивая эффект, произведенный Шаром на толпу, хотя сама не разделяла чувств, вызванных Шаром у большинства зрителей.

– Интересно, что, у него двигатель внутри, а может, и пилот тоже? Или им управляют на расстоянии, вроде как теми игрушечными самолетами, которые запускают в парке по воскресеньям? – И поскольку Кэрол не могла найти никаких щелей на ровной поверхности Шара, говорящих о наличии дверцы, через которую входит пилот, она решила, что эта штука управляется издали. И управляется очень точно, если судить по последовательности его перемещений.

Спустя несколько минут парящий Шар задвигался. Он медленно пошел вниз, опускаясь над площадью с удивительной размеренностью. Точно в тот момент, когда солнечный диск возник полностью над юго-восточной частью города, Шар опустился в руки Мирового Древа, простертые к нему навстречу. Металлические пальцы обхватили его, удерживая на месте.

Толпа заволновалась. Кто-то смеялся, кто-то, не скрываясь, плакал от радости, а кто-то и смеялся и плакал одновременно. Кэрол отметила несколько цинично, что Вождь и его охрана были среди тех, кого зрелище не растрогало.

– А теперь, – возгласил облаченный в золото жрец, перекрывая своей речью тихое пение женщин в голубом, – теперь Солнцеворот снизошел на нас. Можно предвидеть конец холодной зимы. С этого момента дни начнут удлиняться. Теперь мы можем верить, что весна действительно придет и с возвратом тепла обновится вся наша жизнь. – И он опять воздел руки к Древу:

– Вознесем же благодарения! Вот мы видим Благословенный Шар в объятиях Священного Мирового Древа, где он будет в целости и сохранности! Нас не оставит его тепло и его свет.

Еще какое-то время он продолжал в том же духе, но Кэрол скоро надоели его однообразные заклинания. Она тронула Ника за руку, и когда он наклонился к ней, прошептала свой вопрос ему на ухо:

– А люди на самом деле верят, что таким образом солнце укрепляется на ветвях дерева?

– Убежден, что кое-кто в это верит, – ответил он. – Это красивое зрелище. Однажды под вечер я видел на фоне закатного солнца ветки сухого дерева, и это было очень похоже на Шар, сидящий на Мировом Древе. Я бы принимал эту церемонию, если бы она была просто символической, – ведь дни действительно будут теперь удлиняться. Но это поклонение Древу и Шару – государственная религия, и все другие запрещены. Много мужчин и женщин погибло, потому что они считали что не правильным.