Наступило время поворота от центробежного к центростремительному, к созерцанию мирового духовного центра и покаянию за то, что забыли о нем, увлекшись частными успехами в борьбе с силами природы. В прошлом на покаяние уходило несколько веков. Но у нас нет этих веков впереди. Мы богаты только сознанием ошибок. За несколько десятков лет моей жизни я понял, что в идеях Парменида (человек - мера всех вещей), Пико делла Мирандолы (автора "Панегирика человеку", XV в.) и Маркса была великая односторонность, великая слепота к разрушительным духовным силам. "Бесконечное развитие богатства человеческой природы как самоцель" (Маркс) было развитием не одного только добра, и "добро с кулаками" не случайно обернулось злом с кулаками. Не случайно Телемская обитель (на воротах которой написано: "Делай, что хочешь") обернулась колымским лагерем смерти. Упущено было условие "ассоциации, в которой свободное развитие всех станет основой свободного развития каждого"; условие Августина: "Полюби Бога и делай, что хочешь". Полюби Бога и свободно твори Его волю, неотделимую от твоей собственной.

Идея диктатуры, способной создать гармоническое, цельное общество, оказалась ложной. Но проблема, которую Маркс пытался решить с помощью "диктатуры пролетариата", не была надуманной. Маховик либеральной цивилизации пошел в разнос и грозит катастрофой. Идеалы либерализма оказались таким же мыльным пузырем, как и идеалы Фурье, Сен-Симона и Маркса. Карабкаясь из-под глыб распавшейся советской системы, мы попадаем из одного процесса распада в другой. И нам снова вешают лапшу на уши.

Что только не раскручивало американское телевидение! Даже концепция конца истории, придуманная Френсисом Фукуямой, обсуждалась совершенно всерьез. Мне тогда - единственный раз в жизни - звонили из Би-би-си и спрашивали мое мнение. Видимо, корректным англичанам неудобно было самим сказать, что их разбогатевшая колония увлекается глупостями. Судя по тону сотрудника, беседовавшего со мной, он прекрасно все понимал, но нужен был русский мальчик, чтобы сказать, какого цвета платье голого короля.

Потом стали раскручивать Сэмюэля Хантингтона. Его концепция войны цивилизаций выстроена с таким количеством натяжек, что трудно их перечислить. Прежде всего, нет четкого признания, что речь идет об угрозе одной цивилизации, ислама. Индия ни при какой погоде не будет воевать с Западом. Китай в ближайшие десятилетия накапливает силы и не станет ввязываться в авантюры. Япония и Южная Корея - союзники США. Из дальневосточного культурного мира враждебен США только Вьетнам; с точки зрения глобальной стратегии это не очень крупная проблема. Не большая, чем Куба. Наконец, мир ислама раздроблен и даже в мысленной совокупности - не соперник США в большой войне. Клочки бумажного тигра, из которых теория склеивает нечто целое (и то - бумажное). В практической, не словесной войне ислам не блеснул даже в конфликте с Израилем. Угроза его - скорее в плодовитости мусульманок, чем в терроре фанатиков-самоубийц. И не надо путать террор с войной! Возможности террора возрастают вместе с общим ростом техники, они могут распространиться и на атомную энергию, и все же террор ближе к политической демонстрации, попытке слабого выглядеть сильным. В подобных демонстрациях участвуют не одни мусульмане. Протест против американизации глобуса имеет глобальный характер. Его участники и латиноамериканцы, и европейцы. Мусульманские экстремисты отличаются особым фанатизмом, и все же я бы хотел подчеркнуть общность мирового протеста против потоков пошлостей, льющихся в эфире, и господства транснациональных корпораций (с львиной долей американского капитала). Террор фотогеничен и очень эффектно смотрится с голубого экрана. Однако "нормальное" развитие рождало алкоголизм, наркоманию, СПИД. Нарастание экологической напряженности, нарастание психической напряженности от бесчеловечных темпов труда и транспорта - все это уносит в миллион раз больше жизней.

Крайние формы протеста, включая террор, - накожная сыпь, за которой стоит воспаление крови. Лечить надо кровь, лечить надо глобальную цивилизацию, вызывающую протесты. И ни бомбардировщики, ни ракеты здесь не помогут. Они не помогут и против демографических сдвигов - в пользу арабов во Франции, турок в Германии и афроамериканцев в Штатах. Действия НАТО в Югославии, скорее, приблизили ситуацию вроде косовской в самих странах НАТО, возле Лондона и Вашингтона.

Я не отрицаю, что различия между культурными мирами играют свою роль в международных конфликтах, но не они нас губят. Глобальную цивилизацию губит она сама, нарастающий отрыв человека от Бога, нарастающий отрыв науки от духовного и нравственного целого, нарастающее производство средств, создающих неизвестно какие дыры, вроде уже известной озоновой дыры.

Мы должны быть благодарны англосаксам, что они не были захвачены призраком утопии и не попытались вылечить нашу больную цивилизацию средствами, которые хуже самой болезни. Однако болезнь от этого не исчезла. Однако лекари-диктаторы измельчали и борьба с ними стала второстепенной задачей. Выступила на первый план сама болезнь: переход от приручения природных сил к изничтожению природы; переход от прояснения образа и подобия Бога в человеке к затемнению этого образа суетой частных интеллектуальных задач; переход от равновесия центробежных и центростремительных сил культуры к духовному развалу; переход от духовной свободы к духовной пустоте постмодернизма, от победы духа над буквой к культуре "мертвого Бога". Осталось совсем мало времени исправить перекос, повернуться к внутреннему росту личности, к культуре созерцания и равновесия с природой. Это очень трудно, но не невозможно.

Глава вторая

Поиски медленной помощи

Ни учение Христа, ни этика Канта не предотвратили Освенцима и Колымы. И нет надежды, что "теология после Освенцима" или "этика после Освенцима" (как можно назвать этику Левинаса) окажутся сильнее. Когда почва истории становится раскаленной лавой, культура воспаляется и любая клетка может стать злокачественной. Коммунизм вырос из Просвещения, нацизм из романтизма; сегодня экстремизм растет из сопротивления ислама американизации, завтра он может вырасти из ужаса перед экологической катастрофой. Политическая мысль с ее безумными проектами - только следствие лихорадочного темпа научно-технического прогресса, следствие Нового, ставшего разрушительной силой. Потеряна способность культуры осваивать Новое, приручать его, сохраняя равновесие. Равновесие нарушено, разваливается иерархия ценностей. Разрушительная роль телевидения, о которой с тревогой писали Поппер и Гадамер, - только частный случай.