— Но ведь подходы совершенно разные, — сомнения не оставляли меня. — Одно дело сидим мы, например, с Янковским за чашкой кофе в «Боско-кафе», долго беседуем, а после я уже дома выуживаю из этого длинного разговора самое интересное, компоную, и получается острое интервью. А на передачу он вообще может отказаться прийти. Лицо светить ему уже не требуется, и так всем известен, так зачем ему лишний раз терять время и в студии париться, отвечая перед камерой на каверзные вопросы?

— Плевать, — отмахнулась Милка. — Он откажется, другой с удовольствием согласится. У одного новый фильм на носу, у другого книга выходит, у третьего серия концертов намечается. А без рекламы сейчас никуда. Сам не захочешь светиться, продюсер или менеджер заставят. Слушай, пиши заявку на передачу.

Только название позвучнее придумай, а я сведу тебя с генеральным продюсером нашего канала.

— Да там у него небось очередь из таких, как я.

— Но из очереди-то обязательно кого-нибудь выберут, — продолжала убеждать меня Милка. — Канал у нас новый, сетка еще рыхлая. Четыре передачи из тех, с которыми мы начинали, уже закрыты, рейтинга не давали. А на их место что-нибудь ставить надо. И со свежими идеями всегда туго. Уверена, у тебя получится. И вообще я тебя не узнаю, Юлька. Где твоя смелость и решительность? Всегда ведь раньше за новое хваталась, готова была что угодно пробовать.

— Роман увез мою решительность в Краснодар, — попыталась отшутиться я, однако Милкина придумка запала в голову.

— Ну, что ты сомневаешься. Тебе ведь для этого даже заявление об уходе подавать не надо. Получится — совместишь. Даже удобно. Сделала интервью для телевидения, а потом, на этом же материале, для своего журнала.

— Очень удобно, — согласилась я. — Может, правда попытаться?

— А я о чем. Говорю же: момент очень подходящий. Пока канал еще строят, есть возможность внедриться. Понравишься, зацепишься. А после того, как помелькаешь на экране, и в прессе к тебе будет другое отношение. Глядишь, в другой какой-нибудь журнал пригласят.

— И прощай сопливка! — все сильней вдохновлялась я. — Милка, какая ты, оказывается, практичная!

— Соображаем… — ответила она мне со своей фирменной мягкой улыбкой.

В общем, проговорили мы так, пока не вернулись Костя и дети, которые мигом переключили Милкино внимание на себя, а я отправилась домой, полная новых планов и надежд, о которых продолжала размышлять уже в своей пустой квартире. Что я, собственно, теряю? Не выйдет с телевидением, останусь при своих. А если с журналом настанет полный швах, начну новую жизнь, с нуля, как Роман. Ох, опять Роман! Выкинуть его надо из головы.

Нет, конечно, жутко обидно. Одно дело, если бы сама его бросила. К счастью, многие так и думали. Но теперь-то не будут. Мол, раз он так быстро переметнулся, значит, у него со мной давно было нескладно. Главное, столько лет на него убила! Можно сказать, поставила на наш брак. А ведь были и другие претенденты. Может, конечно, на тот момент не такие активные, но вполне ничего. И, как показали последующие годы, вполне перспективные. Трое из них продвинулись куда дальше Романа, и отнюдь не в Краснодаре. Двое в Москве процветают, а третий — в Лондоне. Но поздно. Там, при них, «в шоколаде» уже другие. А я одна-одинешенька, и лет мне уже… И перспективы мои на сегодняшний день подернуты густым туманом. Ах черт, опять расквасилась. Пора завязывать. Отныне запрещаю себе думать об упущенных возможностях, а тем паче о краснодарском гении. Надо смотреть вперед.

Я села за компьютер и по болванке, которую мне на прощание подсунула Мила, принялась сочинять заявку. Дело пошло. Часа через два заявка на проект новой передачи была готова. Я перечитала текст. Нет, то есть переворота на телевидении я этим, конечно, не совершу. Да там, по-моему, и Эйнштейн ничего бы не перевернул. Но мне собственная заявка даже понравилась. Вроде бы вполне интересно и привлекательно. И про «вклад в культурное воспитание массового зрителя» я, конечно, добавила. Мол, развлекая — просвещаем.

Очень гордая собой, я позвонила Милке:

— Готово. Могу прочитать.

— Как? Уже? — изумилась она.

— А чего тянуть-то?

— Ну, ты так сомневалась. Я полагала, тебе еще подумать надо.

— Насчет подумать, это мы с тобой вместе сделали. Я от тебя возвратилась вполне убежденная. Сама же говоришь, надо ловить момент.

— Такая ты мне больше нравишься, — засмеялась она. — Узнаю прежнюю Юльку. Явно выздоравливаешь.

Внимательно меня выслушав (читая, я волновалась, как школьница, и что же это со мной делается, если я перед Милкой дрожу!), она начала давать ценные указания. В результате пришлось заявку переписывать. Новый вариант подруга приняла:

— Сойдет. Завтра передашь мне. Запущу по начальству.

Так она и сделала, а я стала ждать ответа. Дело затягивалось. Начальство куда-то отъехало. Я запретила себе думать, понравится мой проект или нет, но волнение все же бродило во мне. Удалось Роману подорвать мою уверенность в себе! Прежде я вообще никогда не волновалась: одно не выйдет, другое получится.

Стремясь отвлечься, я переключилась на основную работу. Очень быстро нашла и первого кандидата на роль молодого гения. Проблема на самом деле не стоила выеденного яйца. Трезвая голова и холодный расчет, вот и вся фишка. Пораскинув мозгами, пришла к выводу, что классическая музыка именно та область, в которой мало кто смыслит, сопливка — в первую очередь, а уж большинство читательниц нашего журнала и подавно. В то же время сия туманная для широкой общественности сфера относится к Культуре с большой буквы. Факт общепризнанный. Значит, с музыки начинать проще всего. К тому же в наследство от вдовы писателя у меня осталось одно очень полезное знакомство. Известный скрипач, профессор консерватории Владимир Иванов. Вдова ходила на все его концерты и меня с собой брала. Не откладывая дела в долгий ящик, я позвонила ему. Он страшно обрадовался.

— Юленька, куда вы пропали! Столько раз хотел вас позвать на концерт и не мог найти! И статей ваших в газете что-то не видно. Я уж думал, вы из Москвы уехали.

Ясное дело, «Мисс Шик» Иванов не читает. Мы, так сказать, мимо его пола и возраста. Я кратенько рассказала о себе, затем мы помянули добрым словом покойную вдову.

— Уходит лучшая часть моей публики, — вздохнул Иванов.

— Но еще остаемся мы! — боевито воскликнула я.

— В следующем месяце я играю, — немедленно сообщил он. — Концерт в честь закрытия сезона. Сонаты Бетховена. Вы придете?

— С удовольствием, — откликнулась я, а про себя подумала: «Может, какие полезные знакомства возобновлю или новые заведутся».

— Вам один билет оставить или… — он замялся.

— Один, я сейчас одна.

— Вот и славненько, — он откровенно обрадовался.

— Но вообще, если можно два, — сходу перерешила я. Надо Милку в свет вывести. — Мы вместе с близкой подругой придем.

— Замечательно. Я вам ближе к делу позвоню и напомню. А то крутитесь, наверное, как белка в колесе.

— Да, ни минуты покоя.

Замечательный предлог, чтобы перейти к делу, и я изложила ему суть проблемы. Профессор обрадовался:

— У меня есть на втором курсе мальчик — именно то, что вам надо! Скрипач от Бога! Недавно первую премию на конкурсе в Барселоне получил! Устраивает?

— Еще бы!

Я уже мысленно набрасывала план раскрутки. Превосходных степеней, конечно, не пожалею, но одних восторгов мало. Требуется какую-то фишечку придумать. Завлекалочку так сказать.

Впрочем, я напрасно мучилась. Ничего придумывать не пришлось. Мальчик оказался — просто сказка. Вся фишка была в его внешности. Огромные темно-синие глазасповолокой, романтическийпрофиль, скульптурно вылепленные губы, изящная фигура и черные кудри до плеч. И в довершение всего — скрипка в руках, на которой он, к тому же, умеет играть, хотя, конечно, для читательниц «Мисс Шик» последнее не имеет никакого значения. Они ведь будут только любоваться фотографией и читать мое интервью. Самое главное, снимок: красавец с одухотворенным лицом и тонкими пальцами рук. Что еще нужно для женского журнала!