Имя гроссмейстера Котова известно не только шахматистам и шахматным болельщикам, но и многим читателям. Вышли две книги его рассказов: «Похищение Прозерпины» и «Записки шахматиста».

В центре предлагаемого вашему вниманию романа «Белые и черные» - образ великого русского шахматиста Александра Алехина. Человек единой цели, очень собранный, отрешенный от всего, кроме шахмат, могучий духом и одинокий в своей трудной борьбе за шахматную корону, Алехин со страниц романа вырастает в огромную трагическую фигуру. Его одновременно и жаль, но им и гордишься как неукротимым воплощением русского характера. Автор объективно, в сдержанной манере рисует нелегкую судьбу величайшего шахматного гения, большую часть своей жизни прожившего на чужбине и всей душой тянувшегося к Родине.

С судьбой Алехина переплетаются драматические судьбы двух других шахматных гениев: Эммануила Ласкера и Хосе Капабланки, а также писателя Александра Куприна. Перед читателем проходит увлекательная личная жизнь этих людей, запоминающиеся образы «белых» и «черных» женщин, так или иначе связанных с героями романа, действие которого развертывается во многих странах мира.

Кроме живых героев, в романе ощутимо и незримо присутствуют и действуют шахматы - «белые и черные». Человек, имеющий о них даже смутное представление, невольно будет втянут в нелегкую, сложную жизнь признанных и непризнанных шахматных корифеев и начнет следить за передвижением фигурок на доске с такой заинтересованностью и вниманием, как будто бы на этой доске решается его собственная судьба.

Под вечер по бульвару Капуцинов в Париже шел стройный, выше среднего роста блондин лет тридцати. Шел он не спеша, на каждом шагу останавливаясь, разглядывая красочные рекламы ночных кабаре, броские афиши кинокартин. Подолгу задерживался путник и у каждой витрины; порой он что-то шептал про себя, удивленно покачивал головой и затем медленно шел дальше, чтобы вновь задержаться у следующего окна.

По тому, как внимательно разглядывал он все, что попадалось на пути, как быстро бегали от предмета к предмету его голубые глаза, можно было предположить, что человек этот - приезжий. В этом убеждал также его новенький, видимо, недавно сшитый, костюм, несколько темный для этого времени года, вышедший из моды галстук и чересчур светлые ботинки. Мгновенно определив, что это приезжий, продавец каких-то забавных мелочей обратился к нему с предложением товара, но остановился в изумлении, услыхав слова, произнесенные по-французски без малейшего акцента:

- Благодарю. Мне это не нужно!

Александр Алехин более восьми лет не был в Париже: последний раз он посетил Францию в тринадцатом году. Как всегда, в первый день приезда во французскую столицу он испытывал чисто физическое наслаждение от прогулки по ее величественным центральным улицам. Особенно теперь, когда из голодной Москвы он попал в царство сытости, тепла и веселья, разом получил блага, которых был лишен последние годы.

Следов войны уже не было видно в Париже: здесь умеют быстро забывать неприятности и несчастья. Как и восемь лет назад, жизнь бурлила в каждом углу, отовсюду призывные рекламы сулили радость и наслаждение. Не беда, если эти обещания на самом деле часто оказывались мифом: в Париже не видят плохого - В том, что человек, увлекшись чудным видением, хоть на минуту поверит в реальную возможность несбыточного.

«А он прав», - вспомнил Алехин шофера такси, везшего его с вокзала в небольшую гостиницу на Рю де Бак. Каким-то шестым чувством определив в пассажире соотечественника, шофер, видимо из эмигрантов, прервал молчание неожиданной тирадой на русском языке:

- Везет чертям! - кивнул он в сторону проходивших мимо французов. - Почти проиграли войну, чуть не отдали Париж - и хоть бы хны! Поют, танцуют, как ни в чем не бывало!

Устроившись в гостинице, Алехин пошел бродить по городу. Не спеша дошел он до набережной Сены, перешел мост и очутился в самом центре Парижа - парке Тюильри. Отсюда вскоре попал он на бурлящую площадь Согласия с знаменитым обелиском, потом на красивейшую улицу Парижа - Елисейские поля. Здесь за столиками, выставленными прямо на тротуар, отдыхали туристы и те французы, кому не нужно было сейчас, днем, зарабатывать франки.

«Да, все, как в доброе старое время, - подумал Алехин, обходя ноги посетителей кафе, развалившихся в соломенных креслах. - Все те же сонмища богатых бездельников, все тот же призывный смех женщин, тот же парад ярких богатых туалетов». Ему снова вспомнилась только что покинутая Москва: промерзлые комнаты полуразрушенных домов, бумага вместо стекол, мимолетное тепло причудливых «буржуек». Длинные очереди за осьмушкой хлеба, уходящие на фронт красноармейцы. Разруха, холод, голод.

Медленно поднимался Алехин вверх, к Триумфальной арке, на душе его с каждой минутой становилось все светлее и радостнее. Наконец-то вернулась жизнь! Жизнь! Опять можно иметь все, что захочешь, были бы деньги. В ресторане можешь заказать бифштекс, выпить коньяку, кофе: кивни - сразу принесут. Можно купить себе новый костюм, пальто, можно лечь в чистую, мягкую постель в теплом, удобном номере отеля. И тебя не разбудят затемно на субботник расчищать пути от снега или грузить дрова. И самое важное: ты можешь в любой момент вынуть карманные шахматы и без конца анализировать шахматные варианты. Какое счастье! Ты же попал в рай!

Вдруг тревожная нота перебила светлые мысли. «А что с тобой дальше будет? - спросил сам себя Алехин. - Ведь ты один в этом городе, во всей стране, в Европе. Никому ты не нужен, никто тебя не знает. Кто из этих людей, спешащих по своим делам, может вдруг остановиться и радостно похлопать тебя по плечу? Никто. Ты один, совсем один. «Нет более страшного одиночества, чем одиночество в толпе людей», - вспомнил Алехин прочитанные где-то слова.

«Так что дела твои не очень-то хороши, - рассуждал приезжий. - Нет ни дома, ни родных. И с деньгами положение не такое уж радостное! А вдруг случится несчастье, заболеешь. Кто тебе поможет в трудную минуту? Русские эмигранты? Куда там: они почти все сами перебиваются с хлеба на квас. Потом, а кто из них тебе здесь близок?»

В следующее мгновение Алехин, однако, успокоил себя: «Что ты раскис! Только подумай: что значат твои сегодняшние тревоги по сравнению с пережитым?! Какие испытания пришлось перенести за последние семь ужасных лет: война, фронт, тяжелая контузия. Томительные месяцы лазарета, потом революция, внезапная нищета. Долгие годы разрухи, голода. Чего только не предпринимал, что не делал, где не работал, лишь бы спастись от гибели, избежать голодной смерти! Следователем работал в уголовном розыске, переводчиком, киноактером был. Сказали бы раньше студенту училища правоведения дворянину Алехину - только бы улыбнулся.