— Ладно, — согласился он.

Но когда троица удалилась, инспектор обратился к сыну:

— Ну, великий сыщик, в чем состоит твой грандиозный план?

— Все достаточно просто, — сказал Эллери, когда они присели на корточки у наружной стеклянной двери вестибюля. Было начало четвертого, дождь прекратился, и хром на темных автомобилях тускло мерцал при свете уличных фонарей. — Мы подождем, пока наш друг вернется.

— Вернется? — переспросил сержант Вели. — Он что, совсем болван?

— Вернется в силу необходимости, Вели, — объяснил Эллери. — Подумайте. Как Двубортный Плащ прибыл к «Афинии»? В такси? Нет, как утверждает портье. Пешком? Тоже нет, так как если бы он шел или даже бежал хотя бы от угла Мэдисон-авеню, то промок бы до нитки при таком ливне, а портье говорит, что его плащ и шляпа были не мокрее моих, хотя я в два прыжка добрался от своей машины до навеса. Вывод? Двубортный Плащ приехал на автомобиле и припарковался почти так же близко к навесу, как я.

Его отец издал сдавленный звук.

— Ближайшими припаркованными машинами были четыре автомобиля между навесом «Афинии» и соседним зданием — моя машина, две позади нее и автомобиль доктора, припаркованный параллельно средней машине. Который из этих четырех автомобилей доставил злоумышленника? Разумеется, не мой и не тот, чье место он занял, — люди, уехавшие в нем, вышли из дома напротив и, более того, уехали, прежде чем Двубортный Плащ покинул «Афинию». Значит, его машина была одной из трех других. Которой?

Давайте подумаем. Двубортный Плащ убегал с места преступления, когда я поднимался в квартиру Модесты. Можно предположить, что он вскочил в свою машину — одну из этих трех — и быстро уехал. Но это не так: когда я сбежал вниз, обнаружив Модесту раненной, все три автомобиля стояли на прежнем месте. Почему же преступник не воспользовался своей машиной? Очевидно, потому, что не мог этого сделать. Его машина, вероятно, стояла позади моей, являясь средней из трех, находившихся у обочины, и была блокирована автомобилем врача!

— Так вот почему ты убрал свой драндулет! — воскликнул инспектор. — Чтобы освободить ему дорогу, когда он подумает, что горизонт чист!

— Верно, — согласился Эллери.

— Теперь вам остается, — не без горечи произнес сержант, — только сообщить нам, кого вы видите в вашем хрустальном шаре.

Эллери назвал имя и усмехнулся, услышав удивленные возгласы.

— По крайней мере, я уверен на девяносто девять процентов.

В четверть пятого утра чья-то фигура внезапно проскользнула мимо «Афинии», метнулась к автомобилю и… начала тщетно вырываться из парализующих объятий сержанта Вели.

Фигура принадлежала именно тому лицу, чье имя назвал Эллери.

К тому времени, когда они доставили добычу в полицейское управление и получили признание, город начинал работать. Они с трудом добрались до больницы в машине Эллери.

Покуда инспектор Квин справлялся о Модесте, сержант Вели, казалось, вышел из ступора.

— Неужели я настолько туп, Эллери? Я все еще не понимаю, как…

— Утешься, — успокоил его Эллери. — Портье и я видели Двубортный Плащ, а ты нет. Когда он проскользнул мимо нас из двери на лестницу, меня что-то обеспокоило в его внешности. Позже я осознал, в чем дело, — двубортный плащ был застегнут на левую сторону. Но так застегивают такую одежду женщины, а не мужчины. Поэтому я понял, что Двубортным Плащом была женщина, переодетая мужчиной. Какая женщина? Ван Олд вдовец, Малыш Кэтт холостяк, и ни у кого из них не было прочных связей. Но Джон Шенвилл женат, так что его жена была наиболее вероятным кандидатом. По ее словам, она подслушала телефонный разговор мужа с Модестой, узнала, что та вознамерилась стать миссис Шенвилл, и решила с помощью своего театрального опыта этому воспрепятствовать.

Сержант все еще качал головой, когда вернулся улыбающийся инспектор. Модеста будет жить, сообщил он, хотя ей придется изменить фасон вечерних платьев, и она уже указала на Перлину Шенвилл как на ревнивицу, из-за которой ей придется отказаться от декольте.

Когда они подошли к машине Эллери, он обнаружил на ней штрафной талон за парковку в больничной зоне.

Войдя в квартиру, они обнаружили в одной из комнат изуродованное тело мужчины — половина головы была снесена пулей, и стоящую над ним хорошенькую блондинку с дешевым новым обручальным кольцом на левой руке, держащей оружие.

Сержант Вели осторожно забрал у нее пистолет, взяв его за дуло, а инспектор Квин посмотрел на кольцо и осведомился:

— Вы миссис…

— Грейем, — ответила девушка. — Джун Грейем.

Эллери успел подхватить Джун Грейем, прежде чем она упала без чувств.

За двадцать четыре часа до того Брок лежал на застеленной кровати, пытаясь предсказать результат четвертого заезда завтрашних скачек, когда в дверь позвонили.

Брок пошел открывать дверь. У него был сломанный нос, и одет он был в розовое и коричневое.

— Будь я проклят, если это не мистер Фингер! — удивленно воскликнул он при виде хозяина дома. — Пришли лично убедиться в наличии у меня тараканов?

Мистер Фингер шагнул в квартиру, храня зловещее молчание. Брок впустил его в грязную спальню и закрыл дверь.

— Что у вас на уме? — спросил Брок.

— Арендная плата. — Мистер Фингер был маленьким толстяком и носил на правой руке кольцо с большим рубином. Ему принадлежали восемь многоквартирных домов на севере Вестсайда. — Их плата, мистер Брок.

Проследив за пальцем домовладельца, Брок все понял.

— Значит, Джерки проболтался, — вздохнул он.

— Да, если вы имеете в виду моего управляющего, — ледяным голосом произнес мистер Фингер. — Вы сдали у меня за спиной три из ваших пяти комнат, Брок. Это противозаконно.

— Быть не может!

Мистер Фингер начал перечислять невидимых субарендаторов.

— Миссис Водецка, не замужем, двое детей, по вечерам убирает офисы. Никчемный субъект, именующий себя Смитом — Смит, ха-ха! Только что демобилизовавшийся солдат и его жена по фамилии Грейем. Эти шестеро, Брок, не заключали договор об аренде с Харви Фингером.

— Давайте это обсудим, — предложил Брок, демонстрируя золотые зубы.

— Мы и обсуждаем, не так ли? — отозвался домовладелец. — Вы берете с них по двадцать пять долларов в неделю за комнату. Таким образом ваш ежемесячный доход составляет около трехсот двадцати пяти долларов. Моему управляющему вы платите сорок долларов в месяц, а мне — восемьдесят пять. Я не окончил даже среднюю школу, мистер Брок, но могу сообразить, что ваша чистая прибыль за счет моей квартиры составляет две сотни баксов в месяц. Назовите мне причину, по которой я не должен сообщить о вас в Комиссию штата по временной аренде.

— Которая лишит меня жилья и позволит вам заключить договор с новым арендатором с минимальной прибылью, но вы при этом, вероятно, должны будете сделать ремонт, проверить водопровод, радио и бог знает что. Какой вы хотите процент, мистер Фингер?

— Пятьдесят на пятьдесят.

— Грабитель!

— Неужели вы рассчитываете меня оскорбить? — Домовладелец пожал плечами. — Либо вы платите еще сотню в месяц, либо выметаетесь из квартиры.

— Пятьдесят и ни цента больше!

— Сто.

— Семьдесят пять…

— Я назначаю цену один раз. Платите или убирайтесь.

Брок пнул ногой кресло. Оно принадлежало ему, поэтому мистер Фингер остался невозмутимым.

— Мне нужно время, чтобы наскрести деньги, — проворчал Брок.

— Скребите быстрее. — Мистер Фингер повернулся к двери. — Даю вам время до восьми завтрашнего вечера.

— Вы очень любезны, — с горечью усмехнулся Брок.

Подождав, пока толстячок удалится, он вышел в коридор и открыл дверь комнаты миссис Водецкой. Женщина лежала в кровати и кормила супом девочку, покуда другая девочка прикладывала к ее голове холодные компрессы. Увидев посетителя, обе девочки спрятались за покосившимся диваном.