В самом углу длинного школьного коридора пятеро «приговоренных» вели свой собственный военный совет. Собственно, он больше напоминал обсуждение плана капитуляции. О том, чтобы «завалить Дрюньку» уже не могло быть и речи. Насмерть перепуганные подростки нервно искали выход из непростой ситуации.

– Пацаны, видали – на нас все уже как на покойников смотрят.

– Скоро будем. Ночь все ближе.

– Слышь, он нас точно грохнет! – Лицо Данилина скривилось, казалось, что он сейчас заплачет. – Вадя, придумай что-нибудь! Может, поговорить как-то, помириться?

– Ага, вот иди к нему сам, говори, мирись – только без меня! – Индин потрогал шею и сморщился. – Тебя бы так!

– Эй, зырьте скорей! – Боков кивал в сторону класса. – Альбина Хоршева в учительскую тащит!

Проводив взглядами классную и ее грозного визави, они быстро заговорили:

– Может, насчет нас?

– Точно насчет нас! Она же все знает, что днем было.

– Пацаны, это все фигня. – Индин качал головой. – Он ее не послушается. Даже не думайте.

– Слушайте, вы как хотите, а я пойду к бибикам мириться. – Данилин решительно посмотрел на товарищей.

– Точно, пока Хоршева нет. И я с тобой!

Шарков, не дожидаясь реакции остальных, торопливо направился к классу. Данилин едва успевал за ним.

Оставшиеся провожали их укоризненными взглядами. Кутьян сказал:

– Да уж лучше сдохнуть, чем упасть в ножки этим козлам!

– Угу, точняк, – кивнул Вадя, однако уверенности в его голосе не было слышно...

* * *

Альбина Леонидовна открыла дверь ключом.

– Проходи.

Хоршев молча зашел в комнату и сел на стул. Классная расположилась за столом напротив. Она смотрела на парня строгими глазами и размышляла: – Ну и здоровенный же ты, Андрюша. Вот наградил господь силушкой. А смотрит-то как! Как взрослый. Он все понимает... – Воспитательница вздохнула и приступила к беседе.

– Объясни мне пожалуйста, что у вас там случилось с Индиным?

– А что случилось?

– Ты знаешь, о чем я говорю.

– А, Вы об этом. – Хоршев спокойно смотрел на классную. – Да ничего особенного. Мы сидели, болтали, никого не трогали. Подошли эти, Индин стал ко мне приставать, я его оттолкнул. Вот и все.

– Индин стал к ТЕБЕ приставать? Что-то не верится.

– Так их же пятеро было, вот и смелые.

Альбина понимала, что он лукавит, но формально придраться было не к чему. Именно так ей все и рассказали малыши, видевшие эту сценку издалека.

– А знаешь, что ты Вадику чуть шею не сломал? Ему весь тихий час в изоляторе шею растирали. Ты считаешь, что это нормально?

– Извините, Альбина Леонидовна. Я не нарочно. А чего он ко мне полез?

Классная смотрела на ученика и впервые за много лет чувствовала себя бессильной. В глазах сидящего перед ней она видела непривычное спокойствие и уверенность в себе. – Притворяешься под маленького, а ты уже взрослый. Взрослый. – думала она. – Где же ты был, Андрюша, что же ты там такое видел?...

* * *

С «камчатки» опять раздался взрыв смеха. Там вовсю травили анекдоты.

– А вот еще: Комиссар Жув звонит Фантомасу. – Фантомас, я изобрел летающую вафлю! -Фантомас – Ха-ха-ха-ха!... Ой!... Чмок-чмок-чмок-чмок...

Ребята дружно захохотали. Они абсолютно не ведали, что такое «вафля» и почему она так называется. В то пуританское время, перед самым началом «русской сексуальной революции» немало учеников санаторки были искренне убеждены, что детей можно завести по переписке. И не имели ни малейшего представления о реальном сексе. Верхом крутизны считалось подойти к девчонке и толкнуть ее животом. Это называлось «вдулить». А про «вафлю» вообще мало кто знал толком. Известно было лишь то, что когда ее сосешь, то над тобой все будут смеятся.

В классную комнату зашли Шарков и Данилин. Они в нерешительности остановились, глядя на бурлящую весельем камчатку.

– Во ржут! Совсем оборзели. – Шарков толкнул приятеля локтем. – Колян, никогда не думал, что с этими позорниками базарить придется.

– Не нравится – иди с Хоршевым побазарь. Только шею прихвати запасную. – Они наконец решились и медленно, выдерживая стиль, направились к оппонентам.

Там уже их заметили. Смех прекратился. На приближающихся обидчиков недобро смотрели восемь настороженных глаз. Только на этот раз в них не было обычного страха. Ребята прекрасно понимали, с какой целью к ним идут «парламентеры».

– Слышь, пацаны! Нам бы поговорить надо.

Данилин с Шарковым присели на соседнюю парту. Они уже въехали, что разговор получится непростой. Если вообще получится.

– О чем это?

Витька Ампилов даже стиснул зубы. Его и без того узкие глаза стали совсем как щелочки. Руки под партой сжались в кулаки. Многолетняя ненависть к этим уродам буквально переполняла его. Ничего, скоро им конец!

– Если вы пришли пинков нам дать, то мы не согласны, – вмешался Белов.

– Да не, ребята, вы что? – Данилин заставил себя улыбнуться. – Мы вот спросить хотели, а чего Хоршев ночью-то хочет? Он вот сказал... мы тут не совсем поняли...

– Ну так у него и спросите, мы-то тут при чем?

– Ну, может, вы знаете.

– Мы, может, и знаем, да не скажем. Все вопросы к нему. – Черныш уже откровенно издевался.

Двое «послов» почувствовали себя неуютно. – Во обнаглели козлы! – думали они. – Если б не этот бык, вы бы сейчас перед нами все раком стояли! Ладно, придется потерпеть. Потом поквитаемся за все...

– Слушьте, пацаны. Мы тут, конечно, были неправы. Приставали к вам. – Каждое сказанное слово жгло язык Шаркову. Какой позор! – Вы уж извините нас. Мы не хотели. Это все Индюк. Он нас заставлял. Мы больше вообще никогда... Давайте мир?

Он, а вслед за ним и Данилин, протянули свои ладони. Их собеседники даже не шелохнулись. Руки повисли в воздухе. Шарков растерялся, затем обратился к Ампилову. Тот, как самый крупный в четверке, был у них вроде как за старшего.

– Витек, давай мир?

Тот запрокинул голову кверху и зло расхохотался.

– Не, пацаны, вы слыхали? Он меня по ИМЕНИ назвал! Он знает как меня зовут!

«Индюшата» поняли, что ничего здесь не добьются. Они встали.