Много будет всего в многотрудной жизни В. Л. Долгопола, сначала оператора, затем исследователя ГУ БХС, но сыскной дебют агента 7012 останется в его памяти до конца дней. Даже не весь дебют, а первая проба. Разминка, по определению комиссара.

Конечно, наивно было полагать, что первая встреченная ими женщина - да и не на площади, только на подходе к ней - окажется искомым НООСом. Но получилось так, что она остановилась возле них переменить руку, отягощенную полной хозяйственной сумкой. Мегре тотчас сделал стойку, уставился на нее с томным вопросом в глазах. Остановился и Вася.

– Что, пройти не знаете как?- не поняла женщина; она была рослая, выразительно сложенная, дет под сорок.- Куда вам надо?

– Не предложите ли вы нам билетик, уважаемая?- осведомился комиссар.

– Билетик? Какой?.. Ах, билетик! На вечерний сеанс?- в глазах у женщины что-то заискрилось. Вася на всякий случай отступил на шаг.

– Можно и на ночной,- добродушно кивнул комиссар.

– Ах, даже и на ночной!..- Женщина подняла правую руку, затекшую от сумки, развернулась и хлобыстнула его так, что треск пошел, зашумела в полный голос: - Вот тебе и на вечер, и на ночь, и на завтрашний день, паразита кусок! Мало вам площади - на улице уже проходу не дают! И куда это, интересно, милиция смотрит?!.- Вдруг лицо ее выразило ужас, голос изменился:

– Ой, что это?! Ой мамочки…- и дальше был просто панический визг.

Дама подхватила сумку и несолидно придерживая тесную юбку, помчалась в глубину улицы. И издали долго доносилось: "Ой мамочка! Ой лышенько!.."

Вася взглянул на Мегре - и сам едва не пустился наутек. Лицо комиссара колыхалось: выгибалось влево своей серединой, искажая все черты, затем деформация спадала, лицо выравнивалось… и начинало выпячиваться в противоположную сторону.

– Порфирий Петрович, что с вами? Может быть, врача?..

– Нет, нет…- Голос у комиссара был неровный, шаткий.- Это релаксация.

Сейчас пройдет… Как это у вас говорят, Василий Лукович: первый блин комом?

Через минуту он пришел в норму. Но для Долгопола, который заслонял комиссара собой от взглядов прохожих, это была долгая минута.

На площади дело пошло бойчее - но, увы, комом, на грани скандала, глотали они и последующие "блины".

– Мужчина, имею лишний билетик. Не желаете ли?

– Спасибо, я уже… заимел.

– Что ж ты так смотришь, козел старый! - И красотка удалялась недовольной походкой.

Аналогично получалось и с теми, кто напрямую предлагал "удовольствие".

Больше часа они блуждали в сумерках по широким тротуарам, заглядывали в вестибюли гостиниц "Кассиопея", "Булчуг", "Туманность Андромеды" и других, где табунились девочки, посидели за стойками баров "Космос", "Спутник" и

"Эх, отдохну!", в кафе "Галактика"- и безрезультатно.

До Васи не сразу дошло, что комиссар в силу своей галактической неиспорченности, в сущности, не понимает первоначальный, основной смысл

"пароля" и "отзыва". Он, как умел, стесняясь и краснея, объяснил суть дела пожилому человеку. Порфирий Петрович простодушно смеялся, утирал выступившие слезы: ну, подкузьмил нас… а еще более, вероятно, себя - НООС, лучший сыщик Суперграндии!.. Попутно Долгопол, спасая репутацию родного города, объяснил наличие здесь предлагающих "билетик" или "удовольствие" историей с пропажей "девичьих сутей": потерпевшие-де в ней ныне и оказались жертвами, так сказать, общественного, даже, точнее, космического темперамента.

– Это все ваши белковые тела,- сделал неожиданный вывод Порфирий Петрович,- легкораздражаемые, возбудимые источники "удовольствий" и "неудовольствий".

Но так ли, иначе - другой возможности выйти на связь с НООСом у нас нет.

Продолжаем поиск. Итак, внимание!..

Они как раз проходили мимо бара "Дельта", в просторечии именуемого кимерсвильцами "бордель". Женщин в него впускали только в сопровождении мужчин, и их немало слонялось поблизости, охотниц приятно провести время.

Внимание комиссара привлекла смуглокожая, с выпяченными яркими губами мулатка в обтягивавшем бюст свитере и короткой кожаной юбке; он устремил на нее добродушно-поощряющий взгляд. Та заметила, оценила, блеснула глазами в припухлых веках, приблизилась танцующей походкой.

– О, какой мужчина! - сказала она гортанно и пылко.- Хотите иметь билетик, м-м? Можем получить удовольствие. А, шалунишка? - и она похлопала комиссара по животу.

– Спасибо, я уже получил.

– Ах… ну, если ты уже получил,- мулатка также прогнусавила это слово,- так лечись, приятель. Шляешься здесь, глазками играешь… Может быть, ты, цыпленочек?- обратилась она к Васе.- Надеюсь, ты еще ничего не заполучил?

Долгопол с запылавшим лицом молча прошел мимо. Мало того, что у него в себе осталась невеста Люба, с которой он ничего такого себе еще не позволил,- так ему, блюстителю порядка, подобные предложения! "Ну и парочка!"- бросила им вслед дама.

– А не кажется ли вам, уважаемый Василий Лукович,- не без ехидства молвил комиссар,- что данная особа ни по виду своему, ни по возрасту не может быть отнесена к тем злосчастным практиканткам? М-м, шалунишка?

Вася промолчал. "Да, конечно же, и из иных мест поналетали промышлять,- подумал он.- Может, и с других планет в обменных телах… поди уследи!" Ему уже наскучил этот странный поиск.