Вам это что–то напоминает, читатель? Нам тоже напоминает. Вот только написаны эти строки более четырех веков назад, задолго до того, как родились и Гитлер, и автор плана «Ост» Альфред Розенберг, и Геббельс, и Рональд Рейган, и вообще американцы с их воплями о «советской угрозе». Века пролетят – а пилот пикировщика Ганс Рудель будет писать о том, как он отчаянно сражался с «монгольскими ордами», накатывавшими на Европу в 1944-1945 годах. Порожденный тогда, информационно-пропагандистский образ русских как врагов человечества примется жить и крепнуть.

Столкнувшись с объединенными силами Европы, изнуренная неурожаями, застуженная морозами, обескровленная внутренними усобицами, Московия потерпела сокрушительное поражение. Ливонская война закончилась отпадением от Московии исконно русских земель. Был отдан Смоленск, территориальные уступки пришлось сделать на севере. Русские ушли с Балтики.

В принципе, мы в этой войне с самого начала обрекались на поражение. В одной Речи Посполитой населения было в полтора раза больше, чем в тогдашней России. Прибавьте сюда Швецию – и вот мы в полном меньшинстве. Да еще добавьте постоянные набеги из Крыма, когда в поход против нас выступало по 100-120 тысяч прекрасно вооруженных конников. Города шведов, литовцев и поляков в шестнадцатом веке – это камень, это богатства, это армии ремесленников и торговцев. У них всего имелось больше: золота и денег, живой силы, плодородных земель, пороха, металла для пушек и ружей, технических специалистов. Они могли перебрасывать грузы и подкрепления морем – а у нас не было флота, чтобы перерезать коммуникации или создать угрозу Швеции. Да что там флота – мы еще и большие корабли строить тогда не умели. У нас еще не было заводов на Урале, способных снабдить страну железом, чугуном, медью и бронзой. Вопреки историческим мифам, русские не имели возможности вывести в поле громадные рати. Ведь вооруженные силы Московии представляли из себя ополчение, которое могло воевать только несколько месяцев в году – в остальное же время им приходилось пахать, сеять, ремесленничать или торговать. Любая затяжка военных действий означала голод и разорение для десятков тысяч стрельцов, всадников дворянской конницы, пушкарей и «посошных ратников». Русские не могли содержать наемные войска, которые занимались только войной – нам не хватало денег, и взять их было неоткуда: ведь пути для торговли сырьем с Европой оказались перекрытыми. Наши же враги бросали в бой именно наемные, хорошо обученные отряды. Они и военным делом владели куда лучше нас, ибо могли проводить учения в мирное время, покуда русские воины трудились в городах и селах, обеспечивая самих себя. Наши рати тогда еще годились для обороны страны, но вот для затяжной войны за пределами России совсем не подходили.

Богатый и развитый Запад, подпитанный потоком золота из Америки, нанес нам тяжелое поражение. Но тяжелый и унизительный мир не остановил падения нашей страны в пропасть. Пройдет еще два десятилетия – и польские войска войдут в Кремль, а на царском троне будут сменять друг друга самозванцы – люди без рода, без племени, посаженные польскими шляхтичами и католическими иезуитами. Страна погрузится в пучину разрухи и запустения. Почти на четверть сократится население. Угаснут знаменитые роды. Оскудеют города. Порушится торговля. Истает, растворится в бескрайних лесных чащобах, утопнет в бесконечных болотах русское государство. На страну надвинется страшная Смута 1603-1621 годов, гибрид Гражданской войны, иностранной интервенции и атомной бомбежки…

Московия исчезнет. Но вместе с ней канет в лету Ливонский орден. Надорвется, сломается судьба Речи Посполитой. Она еще будет праздновать взятие Кремля, ее солдаты по-хозяйски расположатся в Москве. Польская авантюристка Мария Мнишек и ее отец еще будут менять русских лжецарей. Но эти успехи станут пирровой победой Великого Восточноевропейского государства – Речи Посполитой. С отступления из Кремля, с бегства из Москвы – не сколько перед ополчением, сколько перед непостижимой и пугающей русской бездной – начнется марш Речи Посполитой к смерти. Последующие 150 лет станут для поляков десятилетиями национального кошмара, закончившегося уничтожением польской государственности, распадом великого государства. Та же судьба постигнет и гордую Венгрию. Ее поглотит империя Габсбургов. Швеция будет еще сто лет решать судьбы Европы, пока не найдет своего конца как великая военная европейская держава у Богом забытой Полтавы в 1709-м.

Погибая, Московия утащит в небытие всех участников Ливонской трагедии. Война с русским государством обернулась в перспективе гибелью для всех участников этого кровопролития. С мистической закономерностью, с неумолимостью рока эта закономерность действовала века спустя после Ливонской войны. Страшные поражения постигнут и немцев. Пока этой закономерности избегла только Америки. Но – слишком мало еще времени прошло после падения Советского Союза. Рок же, как известно, нетороплив…