Совершенно четко выдерживался принцип: чем больше квалификация – тем больше заработок. У людей был стимул учиться. Инженер жил богаче рабочего. Это после Сталина слово «инженер» станет ругательством, синонимом бедного и несчастного. Расслоен был и рабочий класс, причем квалифицированные рабочие составляли своеобразную аристократию, выделяясь из основной массы своими получками. Индустриалы и квалифицированные рабочие служили опорой Сталину, обеспечивая высочайшие темпы роста русской экономики. Сталин не боялся выдвигать на руководящие посты молодых да энергичных.

Вот факт, с которым трудно спорить: сталинский период стал временем самого быстрого научно-технического прогресса в России. Это время – самое золотое для изобретателей и разработчиков сложных технологий. При Сталине мы разрабатываем свои, самобытные компьютеры, развиваем ядерную промышленность, электронику, авиастроение, ракетотехнику.

И это – итог именно социальной инженерии Иосифа Виссарионовича. Едва только появилась возможность, Сталин не стеснялся платить много. Были случаи, когда на заводах объявляли конкурс рационализаторских предложений, и победителям платили большие деньги. Такой прием был применен, когда нужно было облегчить серийные боевые самолеты, и когда премия платилась за каждый килограмм. Работяги старались вовсю – и задача была выполнена. Одновременно при Сталине существовала практика присвоения научных званий конструкторам по итогам научно-технических работ. То есть, в науку открывали путь практикам, а не начетчикам или бумажным «творцам».

По укладу жизни Россия Сталина чем-то напоминала нынешний Китай. Ресурсы были дороги, и в домах стояли газовые счетчики (чего нет даже в нынешней России). Люди экономили электричество, поскольку и оно было недешевым. Перед войной в СССР даже высшее образование сделали платным – и студенты учились, а не дурака валяли. Но при всем том врачам разрешалась частная практика, был свой «малый бизнес» – артели кустарей и строителей. Некоторые даже говорят об «артельном предпринимательстве» при Иосифе Виссарионовиче. Сталин, в отличие от его преемника Хрущева, не страдал марксистской ортодоксией и сохранял приусадебное хозяйство у крестьян. (Это Хрущев введет запрет на него). Крестьянин активно торговал на городских рынках (на которых не было никаких рэкета или кавказских мафий), и основная масса людей ходила не в магазины, а на рынок. Правда, налоги на кустарей и на приусадебное хозяйство были большими. Но все же…

Фотография этого листка из блокнота потрясает воображение. «Прощайте, ленинградцы… Да здравствует Сталин…»

Написано кровью. Кровью летчика Семена Горгуля. В апреле 1942 года подбитый самолет с израненным пилотом сел на лед Ладожского озера. Немецкие истребители расстреляли его с нескольких заходов уже на льду. Но перед смертью русский летчик написал эти строки. В эту страшную минуту над ним не стояли ни замполиты, ни энкавэдешники. Никто из тех, кто принуждал силой страха или следил за идейной чистотой. Погибающий летчик в страшную последнюю минуту писал эти строки искренне, кровью из оторванного пальца…

Что бы там ни говорили, а Сталину удалось создать магическую цивилизацию – цивилизацию, которая добилась невиданного сплочения народа, его истовой веры, обратившейся в энергию боя и самоотверженного труда. Это было, и из песни слова не выкинешь. Люди творили чудеса, сумев повергнуть другую магическую цивилизацию – гитлеровскую. Есть несколько примеров, которые ярко рисуют особенности той эпохи.

Мы проанализировали страх, порожденный принуждением. Подробно описали использование интересов. Теперь самое время поговорить о вере.

Не надо строить иллюзий о том, будто вера в светлое экономическое завтра разделялась всем советским обществом конца 1920-х годов. Во-первых, в обществе были плохо связаны между собой слои, группы и мельчайшие микрогруппы. А во-вторых, в своей массе они ни во что не верили, а старались выжить и уцелеть в лихолетье 1920-х годов. Вера в завтра была лишь у коммунистов (да и то не у всех) и у некоторой части молодежи.

Сталин понимал: новая реальность победит не только тогда, когда облечется в стальную плоть новых фабрик, но и когда станет единственной реальностью для подавляющего населения страны. А это, в свою очередь, произойдет в тот момент, когда основная часть будет верить в эту реальность. Приближать ее. Стремиться к ней. Отдавать ради нее не только силы, но если потребуется – жизни. Сталин понимал, другого пути строительства Нового мира нет. Поэтому главный свой резерв, направление главного удара он увидел не в принуждении и даже не в материальном интересе, а в воспитании этой веры. Он понимал, что у старших и у средних поколений зажечь пламя новой веры в сердцах невозможно. Они слишком испорчены, усталы и виновны перед страной. Поэтому все свои надежды Сталин связывал с молодежью.

Слава о Сталине, как о лучшем друге детей, была не иронией и не издевательством. Дети – действительно привилегированный класс при Сталине. Счастливая страна детства – это абсолютно точная констатация политики, осуществляемой в Красной империи. Все лучшее отдавалось детям. Раскинувшиеся по всей стране пионерские лагеря и здравницы создавались для того, чтобы дети могли проявлять и развивать свои способности, заниматься наукой, культурой, искусством, готовиться к военной деятельности. Дома с белыми колоннами по праву назывались Дворцами пионеров и школьников. Так их окрестили не партократы и чиновники, а сами дети. Большие ассигнования направлялись на образование, воспитание, создание условий для развития личности. В сталинской стране действительно существовал культ юности, культ образования, силы и чистоты.

Поколения, родившиеся начиная с 1920-1922 годов, на самом деле были беззаветно преданы своей социалистической родине, Советскому Союзу. Первые в истории нашей страны тотально грамотные поколения, они действительно в своей массе любили Сталина, и он искренне любил эти поколения. Можно много говорить о том, что он сделал, что сталинская система принесла боль и трагедии в миллионы советских семей, изломала жизнь многих детей, юношей и девушек. Это правда. Но еще большая правда в том, что советская власть дала возможность не миллионам, а десяткам миллионов молодых юношей и девушек реализовать свои способности, составить жизнь так, что в момент смерти, когда бы она ни наступала – в 20 лет либо в 70 лет – они могли вспомнить свою жизнь с гордостью…