Призрак неконтролируемого распада страны стал кошмаром Горбачева. Он прекрасно понимал, что никому из его предшественников не удалось поднять производительность советской экономики и переломить тенденцию к истощению ресурсов Большой сделки. Но если ресурсы кончатся, то социальный мир в СССР взорвется. Значит, надо во что бы то ни стало взять ресурсы извне. В отличие от Андропова, он решил: мы Запад пугать не будем, мы ему себя продадим. Ну, не себя, думал он, а строй, от которого все равно придется отказываться, потому что он нежизнеспособен в технотронном глобализированном мире. Пожалуй, таков стержень горбачевской философии.

Эта философия была ничем иным, как новым изданием концепции конвергенции в редакции Римского клуба. Новая редакция, учитывавшая текущие реалии, которые состояли в том, что жизненный резерв социализма советского образца оказался менее значительным, чем предусматривал Андропов. Концепцию эту разрабатывали люди, прямо взаимодействующие и находящиеся под влиянием Римского клуба. Это, например, ведущий политический советник Горбачева Георгий Шахназаров, специалист по глобализации и футурологии, хорошо знакомый со всеми лидерами Римского клуба и разделявший в целом их идеологию. Это Иван Фролов, своего рода философский советник Михаила Горбачева, главный редактор журнала «Коммунист», один из первых в мире теоретиков глобализации и нового единого мирового порядка. Не кто иной, как Фролов, пригласил Егора Гайдара на должность экономического отдела в своем журнале. Именно эти люди вместе с Александром Яковлевым, сознательным и последовательным противником коммунизма и особого пути Русской цивилизации, о чем он впоследствии неоднократно признавался, создали новую горбачевскую философию, оперирующую такими категориями как «общеевропейский дом», «общечеловеческие ценности», «глобальные проблемы», «мировое сотрудничество», «единая планетарная ответственность» и тому подобное.

Горбачев завершил процесс отказа страны от своего цивилизационного проекта. Отказ от этого проекта с неизбежностью должен был привести к разрушению проекта национального, который в свою очередь с неизбежностью влек за собой крах политической, экономической и социальной системы СССР.

Вот почему с помощью советских спецслужб в 1989-м совершились антикоммунистический переворот в Румынии и «бархатные революции» в других странах Восточной Европы. Вот почему с благословления ЦК КПСС собственная пресса в те годы фактически вела пропагандистскую войну против собственной страны…

Американцы, увидев этот горбачевский сигнал, довольно рассмеялись. Вот она, победа! С 1981 года президент Рейган вел последовательную политику на подрыв и развал Советского Союза. Сейчас мы добьем русского медведя. И Рейган к 1987 году увидел торжество своего курса. Он тут же прекратил резкие действия против России. Не мешайте Горбачеву ломать, не развеивайте его заблуждений.

США с самого начала не имели ни малейшего желания пускать русских в «золотой миллиард» и позволять им эволюционировать в сторону социал-демократии. Зачем Россия в кругу избранных, если она к тому моменту еще не выполнила до конца всех отведенных ей ролей? Она еще не послужила новым Эльдорадо для шатающейся долларовой системы и не подпитала своей кровью новый технологический рывок США. Она недовоевала и не замкнула на себя мусульманский фактор, который затем нужно будет использовать против Европы, а потом – и против Китая. В 1987 году американцы считали, что Россия должны вырастить и натренировать бойцов армии фанатичного, ваххабитского ислама. Россия еще не доиграла роль и регулятора мировых процессов, поскольку в октябре 1987 года случился новый, грозный фондовый кризис в Америке. США еще не завершили период экономической рецессии.

Исходно в Америке считали: в «Золотом миллиарде» этим русским придуркам делать нечего, они должны послужить топливом для ускорения нашего экономического роста и для этого должны стать новым Эльдорадо, заодно сбив мировые цены на основные ресурсы. При этом русские должны подкормить Запад, став резервным рынком сбыта для западных товаров.

Таким был проект американцев, и он смял проект Горбачева. По-своему Горбачев хотел стране добра, он действительно рвался в заветный «Золотой миллиард». Запад поддерживал его иллюзии и в обмен на слом коммунизма кидал Москве большие кредиты. Это еще больше укрепляло Горби в его расчетах. Если дают деньги, значит, все идет, как надо. Идем, значится, в мировое сообщество.

Великую страну он увлек за миражом, за фантомом. Он сыграл роль телегипнотизера Кашпировского. Конец у них обоих примерно одинаков. Народ разочаровался и в Горбачеве, и в Кашпировском. Горбачев стал человеком, который в самый ответственный момент истории России оказался не на своем месте, и с этого места ушел слишком поздно.

Фантом восторжествовал над настоящей мечтой. Ведь что бы нам ни говорили, а ведь альтернатива горбачевщине у русских была!

Многие из тех, чья зрелость и юность пришлись на начало 1980-х годов, до конца жизни своей будут мучиться одним проклятым вопросом. А была ли возможность сохранить великий Советский Союз, нашу Империю, вторую сверхдержаву планеты? И была ли альтернатива позору и разрушению 1989-200… годов?

Хотя и говорят, будто история сослагательного наклонения не имеет, мы с этим категорически не согласны. Выбор у нас все-таки был, и очень полезно его изучить.

«Эра проедания», это, читатель, уже умирание Красной Империи. Все помаленьку деградирует и нарушается. Но, в то же время, в 1985 году Советский Союз оставался мощной державой с огромным потенциалом для рывка. Несмотря на гибельные решения, которые власти принимали в политике, экономике и технологии, Страна Советов оставила такие заделы и запасы на будущее, благодаря которым мы и живем сегодня. Поскольку потенциал СССР, подкрепленный громадным экспортом нефти, можно считать поистине великанским, то мы могли избыточно финансировать военно-промышленный комплекс. Страна деградировала, но в военно-промышленный комплекс вкладывались большие средства. И ВПК всегда конкурировал с Западом.