Признайтесь, читатель: подобные рассуждения вы слышите едва ли не каждый день. Таким презрением к собственной стране сочатся даже высоколобые интеллектуалы. Такие обвинения еще гремят в спорах уцелевших индустриалов где-нибудь в дешевых пивных. Таким мусором забивают головы молодым.

Но это – либо дремучая глупость, либо циничная ложь, которой мерзавцы скрывают свое предательство. Умным людям давным-давно известно: слабые воздействия способы разрушить самые прочные конструкции. Надо только знать, как их применять. Мы говорим: в нынешнем мире таким же образом можно развалить любую страну. Даже такую мощную и богатую, как Соединенные Штаты.

То, что поразило Россию, мы называем геномом объявленной смерти. Давайте вкратце обрисуем алгоритм уничтожения Красной Империи.

Один из важнейших выводов синергетики – науки об управлении хаосом – гласит: любую систему в нужный момент можно столкнуть на ту или иную траекторию даже слабым толчком. Одним из самых последних достижений синергетики стала теория самоподдерживающейся критичности и ее применение к моделированию процессов жесткой турбулентности. Так называются режимы, когда встречаются внешний и внутренний процессы, вступают друг с другом в резонанс, и система разрушается. Сначала разрушаются пропорции. Потом – рвутся связи. Напоследок рассыпаются элементы системы, и наступает хаос.

Отличная иллюстрация этого принципа – известная еще по школьному курсу физики история с мостом и ротой солдат. Всякий, даже самый массивный мост, едва заметно колеблется. В старину был случай: рота солдат решила пройти строевым шагом через каменный мост. Мерные удары слабых человеческих ног вошли в резонанс с едва заметными колебаниями массивного пролета, раскачивая конструкцию с каждым шагом – и мост рухнул, будто его взорвали приличным зарядом пороха. Два фактора, внешний и внутренний, наложились друг на друга. И вот уже двести лет армейские части через мосты ходят не в ногу.

Время с 1987 года – это период в экономической истории нашей страны, который можно описать, используя образы и генома самоубийства, и алгоритма самоподдерживающихся разрушений. Попробуем внятно, простым русским языком изложить то, как из-за резонансных воздействий рухнула наша великая страна. Ведь если отбросить весь «белый шум» тысяч путаных газетных статей и тонны лжи, то процесс, в общем-то, элементарен.

Итак, год 1986-й. Позднесоветская «элита» не готова к новому прорыву и не хочет его. В свою очередь, некогда великий советский народ, превратившийся незаметно из нации победителей в стадо обывателей, принял нормы потребительского общества, причем в намного более грубой, неприкрытой и бесстыдной форме, нежели на Западе. Эта гибельная комбинация устремлений «верхов» и вожделений «низов» породила внутреннюю волну опасных колебаний. В ее основе лежала банальная, скользкая и малодушная страсть приобретательства. «Элита» искала самый легкий способ перевода народного в личное, и быстро его нашла. А народ стремился к «халяве» и росту уровня жизни без трудовых усилий, причем к росту быстрому и немедленному.

Для этого сгодились кооперативы, массой возникавшие в стране. Как вы помните, вместо производительных кооперативов, суливших экономический подъем и формирование массовой армии настоящих предпринимателей, стали плодиться хищные торгово-закупочные структуры, которые перекачивали ресурсы из реального сектора в сферу безудержного потребления, «воровского рынка». Вся деятельность таких «кооператоров» сводилась к тому, что ресурсы с госпредприятий брались по низким государственным ценам, за копейки, и продавались на свободном рынке уже за рубли или гнались на экспорт за доллары. Но если есть присвоенный ресурс, нужен был механизм его перераспределения. И потому тут же появились биржи. По мысли их создателей, они должны были дополнить плановую экономику. На самом же деле они служили лишь для того, чтобы мелкие ручейки «хапизма» и воровства слить в полноводную реку. То, что удалось урвать от государства, концентрировалось на биржах. Настала эпоха трескучей, но недолговечной славы Борового, Московской товарной биржи и «Алисы» Германа Стерлигова. Биржи вскакивали на теле страны быстро и часто, как тифозная сыпь.

Тут же возникла новая проблема. В стране тогда было мало денег. А те, у кого деньги были, отнюдь не собирались покупать ресурсы по биржевым ценам. Они вообще ничего не хотели создавать или производить. Не хотели ничего покупать на биржах и заводы. Ну зачем им, скажем, биржевая нефть, если они получают ее очень дешево от государства? Выход у зарождающегося класса мародеров-«трофейщиков» был только один: продать присвоенное за рубеж, где денег много. Но мешала монополия государства на внешнюю торговлю. Позднесоветская «элита», войдя во вкус «Большого хапка», эту монополию сломала, и кооперативы принялись торговать с Западом.

Разрушение монополии государства произошло не в итоге какого-то заговора или операции Центрального разведуправления США – оно стало логическим завершением естественного процесса, который был запущен «Большой сделкой», алчностью и «трофеизмом» коммунистической верхушки СССР. Предательством «элиты», если называть вещи своими именами. Уже в 1990-м году процесс шел на всех парах.

Три элемента «Горбачев-капитализьма» (кооперативы-«трофейщики», биржевая лихорадка и слом внешнеторговой монополии государства) нарушили внешние пропорции нашей экономики. Почему?

Потому что она стала напоминать человека, в пищевод которого вставили трубку для отвода питательной массы куда-то в сторону. Пусть и не слишком хорошо и точно, но поздний Советский Союз базировал свою экономику на межотраслевых балансах и пропорциях. В Госплане СССР считали, какая доля должна быть у тяжелой индустрии, у легкой и пищевой, сколько надо добыть сырья, чтобы обеспечить отрасли, сколько закупить за рубежом. Но когда ресурсы стали тратиться вне пропорций, уходя куда-то вовне, начался хаос. Баланс стал невозможен, образовалась дыра, сквозь которую улетали и сырье, и товары, и деньги, за них полученные.