Показалось, у меня зашевелились волосы на макушке. Подумалось, что я уже ни на что не могу влиять. Никогда не смогу. Если Мишель… если…

— Кто такая Ника?

— Ясновидица, — ответил Андрей и замолчал.

Я хотела расспросить его, узнать подробнее о Нике и том, почему одно ее имя заставляет его тревожиться, но перед глазами стояли ужасные сцены из пыточной Альрика. А в голове крутилась одна-единственная мысль. Она плавала там, как зародыш в формалине — медленно и хаотично.

Зачем я надела чертову юбку?!

Сознание постепенно плавилось, заполняясь плохим предчувствием.

Ворота атли были распахнуты настежь, а на парковке, кроме знакомых машин, стояла черная «Волга». Я двигалась на автомате. Безумно хотелось взять Андрея за руку, а еще лучше — обнять. Странное чувство, если учесть несовместимость наших видов. Но то, что ждало внутри дома атли, казалось страшнее объятий охотника.

Неизбежность.

Атли столпились у дивана. Сплошной стеной. Бледные все, даже Глеб. Я поймала его взгляд и нахмурилась, пытаясь разглядеть на лице хоть какое-то объяснение, но он быстро опустил глаза.

А потом я увидела ее. Чуть поодаль, рядом с Владом. Там же, сложив руки за спиной, стоял и Мишель, но он почему-то сейчас не вызывал такого ужаса, как она. Ясновидица.

Не к месту вспомнился Гектор, и я машинально потянулась к амулету на шее.

Девушка была красивой. Не холеной красотой, поддерживаемой салонами и тренажеркой, а естественной. В меру высокая, женственная, темноволосая. В глазах — огонь и ни капли страха к нам, хищным. Подбородок вздернут, спина прямая.

— Ну, вот и все в сборе, — ласково произнес Мишель. — Можно начинать.

— Начинать что? — вырвалось у меня. Взгляд автоматично переместился на Влада.

Он, казалось, был спокоен. Расслабленная поза, легкое раздражение от присутствия Мишеля. Смотрел прямо на меня, как-то жадно, пронзительно, и мне стало не по себе.

— Как что? — наигранно удивился Мишель. — Дознание. — Повернулся к ясновидице и серьезно велел: — Ника, приступай.

Девушка выдохнула и развернулась к Владу.

— Пусть расстегнет рубашку.

— Слышал, атли. Расстегни.

Я дернулась вперед, но Андрей крепко ухватил меня за руку. Ну, хоть так. Хоть что-то знакомое и надежное в этом театре абсурда.

Влад невозмутимо повиновался. Медленно, не спуская с меня взгляда, обнажил торс. Ясновидица подошла и положила ладонь ему на живот. Закрыла глаза.

Я слышала собственное прерывистое дыхание — такой была тишина в гостиной атли. Секунда. Две.

Ника отняла ладонь и брезгливо вытерла ее о штанину.

— Да, он сделал это, — выдала безразлично.

— Здесь?

— Ты же знаешь, я не могу утверждать…

— Ты можешь высказать мнение. Как… эксперт.

Ясновидица пожала плечами.

— Нелли не выезжала из Липецка несколько месяцев, насколько мне известно.

— Этого достаточно, спасибо.

Откуда-то материализовался Марк, взял девушку за локоть и вывел из дома. Я закрыла глаза. Происходящее казалось одним из тех кошмаров, которые всегда оканчивались одинаково. Оно и было им. Только если этот сон закончится так же, его нельзя будет переиграть, пересмотреть, придумать другую концовку.

— Вы все видели, атли, — будничным голосом заявил Мишель. — Ваш вождь нарушил закон и будет казнен, согласно правилам. Советую вам озаботиться выбором нового, более… осмотрительного.

Сзади громко всхлипнула Лара. Зашуршала обивка дивана, и я была уверена, что Рита уже плачет.

Влад все так же смотрел на меня — неотрывно, отчаянно.

Нужно что-то делать, сказать что-то… Вмешаться, изменить. Действовать, в конце концов!

— Разве это законно? — услышала, как через туман, голос Глеба. — Какая-то девка пришла, кивнула, и все поверили. Что за бред вообще?!

— Эта, по твоим словам, девка, — медленно повернулся к нему Мишель, — может считать с твоей жилы каждого ясновидца, которого ты выпил. Хочешь быть следующим?

— Он не хочет, — вмешалась я. Пристально посмотрела на древнего. — Мы можем поговорить… наедине?

— Извини, Кастелла, но время разговоров вышло. К тому же я сегодня занят.

С улицы вернулся Марк — раскрасневшийся и злой. Грубо толкнул Влада к выходу и бросил:

— Вперед, тварь!

Мишель последовал за ними, обернулся на пороге и кивнул Андрею:

— Ты тоже — в машину. Завтра я подыщу атли нового смотрителя.

И вышел. Андрей вздохнул и тоже покинул дом.

— Ну, кто-то будет что-то делать?! — воскликнула Лара и закрыла лицо ладонями.

Время медленно стекало секундами на паркетный пол. Тикало в голове, мешало сосредоточиться. Рита уже вовсю рыдала на диване, Оля обнимала ее и гладила по спине. Неизменный атрибут моего присутствия в этом доме — обреченность. Словно я привезла ее с собой.

Но я не привезла — она тут и была все время. Просто этот дом отравлен. Недомолвками, ложью, интригами, завистью. Страшными, необъяснимыми обстоятельствами. Но я не хочу, чтобы так было! Хочу вылечить его. Пусть даже не останусь.

И Андрей. Как… что теперь с ним будет? Увезли, всех увезли…

Я посмотрела на Глеба.

— Твой байк на ходу?

Он растерянно кивнул.

— Поехали.

Зимой ездить на мотоцикле — самоубийство. Но даже если отбросить скользкие дороги, приятного в такой поездке мало. Ветер пробирает до костей, от холода немеют руки и ноги, и единственное, чего хочется — поскорее приехать и слезть с железного коня.

В этот раз я не ощущала холода. Хотелось скорости. Яркости. Ощущений. Как же долго я себя хоронила!

Значительного в жизни мало. У меня всегда так было. Иногда это значительное вообще нельзя было назвать своим. Но его всегда было страшно потерять.

Тогда я не думала об этом. Воздух в штабе охотников был спертым и несвежим. Горло жгло, глаза слезились. Пока мы ехали, стемнело — зимой темнеет рано — и в окна лился ядовитый свет уличных фонарей. Я шла быстро, почти бежала, преодолевая пролеты и коридоры, точно зная, куда направляюсь.

Почти у самых дверей в зал советов натолкнулась на Нику, отскочила от нее, как ошпаренная, и бросилась дальше. Нельзя тратить время на ненависть и месть. Да и девушка, по сути, не виновата. Мы — звери. Они — добыча. Охотники — палачи.

Таков порядок.

Я с шумом распахнула двустворчатую дверь и буквально влетела в зал. Звук громогласным эхом прокатился по комнате и вернулся ко мне гулким отголоском.

— Прошу безотлагательной аудиенции у смотрителя, — выдохнула я, стараясь не смотреть, как Марк привязывает Влада к перекладине.

Я успела. Еще есть время! Ведь не зря я ушла от сольвейгов — теперь точно понимала это. Видения даются пророчицам не просто так. И всегда, всегда сбываются!

Мишель изучал меня с полминуты, а затем кивнул.

— Продолжай его готовить, — бросил Марку через плечо и медленно приблизился ко мне. — У тебя есть пять минут.

— Мне хватит.

Темный коридор угнетал. Авторитет древнего, от которого многое зависело, подавлял и побуждал стать ниже ростом. Хотя куда уж ниже-то? Я расправила плечи и смело посмотрела на Мишеля.

— Где Андрей?

— Это все, что тебя интересует? — удивленно спросил он. Удивился не наигранно, по-настоящему.

— Остальное я и так знаю.

— Андрея будут судить. Как соучастника, — уклончиво ответил охотник и сделал вид, что изучает краску на стенах. Что ее там изучать? Серая, как он сам. — Мне кажется, Марк больше подойдет атли как смотритель.

— Не знаю, какие цели ты преследуешь, но не делай этого.

Мишель перевел на меня взгляд.

— Это моя работа.

— Я прошу… — И замолчала.

Не могла ему ничего обещать. Ничего дать. Я не знала его. Боялась иногда, но больше презирала. Почему? Резонный вопрос. По сути, Мишель ничего плохого мне не сделал. Даже в какой-то степени пытался помочь. Но отторжение было — на подсознательном уровне. И вот теперь от него зависели жизни Андрея и Влада.

— Андрей нарушил закон. Как и Влад Вермунд.