И не успела она подумать это, как, хрипя, упала на кровать, возле которой стояла! Смерть вернулась, взяла ее за горло, сдавила в своих костлявых объятьях, и она все сильнее, все судорожнее хрипела, борясь со смертью, металась в постели, с ужасом успев заметить, как на глазах у нее тонкие, гладкие девичьи руки покрывались старческими морщинами, становились дряблыми и немощными, как и все тело ее... Оглушенная мгновенно подступившей смертью, с выпученными глазами, она увидела, как дочь ее встрепенулась на стуле, проснулась, поднялась и, поглядев на ее дергающееся тело, громко крикнула в глубь квартиры:

- Маме плохо! Вставайте! Идите сюда! Быстрее! Маме очень плохо!

И в этой последней фразе дочери успела за мгновение до небытия уместиться в угасающем сознании старухи вся ее восьмидесятитрехлетняя жизнь, но ни горечи, ни страдания она не могла уже почувствовать, потому что это был последний миг пребывания ее на земле, светлой и прекрасной, какой и кажется земля, когда ее покидаешь.