— Может, её снова убить? — предложила Аль — Она меня раздражает.

Кровожадная у меня эльфийка. Я почти с нежностью посмотрела на неё и ответила:

— Успеем ещё. Вдруг, и от неё будет польза?

Килин открыла рот, закрыла, бросилась на нашу с Аль кровать, и зарыдала. Ну вот. Воспитательный процесс пошёл.

Всё это замечательно, но последний раз ела я очень давно. Даже не вчера. И Аль тоже. Я громко спросила её:

— Как ты думаешь, еда в этом гостевом доме отравлена?

Аль ответила, тоже громко:

— Наверняка. А мы уже больше суток ничего не ели!

Рыдания стихли, послышался сдавленный нашей подушкой голос:

— Здесь недалеко булочная. Я могу принести вам поесть, но мне нужно нормальное платье.

Платье ей нужно. Можно подумать, нам с Аль платья не нужны. Нам вообще должны были вечерние платья пошить и принести. Вчера ещё. Где они?

— Ты же из стирки платья принесла, возьми одно — вспомнила эльфийка.

Действительно, где они? Мы огляделись, а Килин бросилась к прикроватной тумбочке, достала стопку. Быстро избавилась от рванья, примерила платье. Кажется, это было моё, поскольку грудь Килин была уж слишком недостойна предназначенного для неё места. Там всё печально висело. Аль, добрая душа, протянула ей тряпки, в которых я узнала оторванные мною от простыни полосы для связывания:

— На, подложи.

— Обойдусь. Деньги есть?

Аль пошарила рукой в кошеле, вынула серебрянную монету и протянула Килин:

— Не забудь вернуть сдачу.

Килин зыркнула, но ничего не сказала. Подошла к двери, остановилась.

— Постучу два раза, пауза, три раза. — вышла.

Мы поулыбались, Аль обернулась ко мне:

— Галь, ну скажи, что такое пьёрньеграфья? Тебе жалко, что ли?

Когда вернулась Килин, подруга уже успокоилась, обогащённая добытым в тяжёлой борьбе ненужным знанием.

Поев, все подобрели. Я выразила сожаление, что погибли товарищи Килин, она ответила, что мы с Аль не виноваты, а виноватых она найдёт и убьёт лично. Я поверила, и тема была закрыта.

Насчёт возможности новых нападений Килин заверила, что до сегодняшнего обеда тайная стража будет ждать от неё новостей, поэтому до вечера должно быть спокойно. Про возможные неприятности со стороны кукловодов заговора ничего сказать нам не могла. Ну это и понятно. Скорей всего, просто наблюдают за гостевым домом.

После долгих уговоров девушка рассказала о себе. Дочь стражника, я чуть не рассмеялась. Совсем девчёнкой случайно убила какого-то неудачника при попытке то ли изнасилования то ли чего-то другого не менее стыдного, не совсем въехала в её иносказания. Приняла предложение, от которого нельзя отказаться и теперь она штатная сотрудница тайной стражи, уже два года как. Подслушивает, охраняет, убивает, соблазняет. Мы с Аль посочувствовали её судьбе, я намекнула, что Игумар к ней не равнодушен, Килин покраснела и сказала, что ей всё равно. Но я чувствовала, что ей приятно. В общем, вели обычные разговоры.

А ещё более потом был неожиданный стук в дверь, короткий кипеш с поиском оружия и занятием стратегических мест обороны. Килин со стилетом тоже приняла участие. Оказалось, посыльный от швеи, с вечерними платьями. Для предстоящего путешествия через подземный ход, ага. С чистой совестью послала его подальше. Слишком поздно, слишком невовремя. Клинки в руках придали моим словам убедительности.

Килин так и не призналась, кто именно отдал им приказ на наше убийство. Сказала только, что её непосредственного начальника, наверняка, подставили, или он хотел как лучше.

Я поинтересовалась у Аль про смесков эльфов и людей. Она нехотя призналась, что бывают, рождаются у эльфийских женщин. Если эльфийку часто и долгое время насиловать, то иногда, очень редко, она беременеет. Получается внешне почти человек, бесцветный и без тепла. Живут смески немного дольше, чем люди, уши могут быть чуть-чуть заострёнными. А от эльфов-мужчин и человеческих женщин смески не получаются, она о таком не слышала.

Когда я спросила, почему именно насиловать, в чём сакральный смысл, то Аль посмотрела на меня с возмущением. А Килин рассмеялась. Ясно, расовая эльфийская гордость. Типа, ни одна эльфийка добровольно не согласится лечь с человеком. Ну и ладно, я сама такая, с расовыми предруссудками.

Когда время подошло к вечеру, мы с Аль переоделись в дорожные платья, вооружились и, не скрываясь, все вместе вышли из номера. Загрузились в коляску и направились к базарной площади. Килин несколько раз оглядывалась, потом объявила, что слежки нет. Дальнейший план подразумевал быстрые действия, и враг, кем бы он ни был, организовать противодействие не успеет. Какой дурак вместо бегства попрётся в подвалы королевского дворца? Если нас и будут искать, то на выезде из города.

Встретились с мужчинами на площади. Начало подземного хода находилось в подвале неприметного двухэтажного дома, сам дом принадлежал короне, жил в нём королевский стражник на пенсии. Со стражником Килин была шапочно знакома, обещала, что справится с ним.

Килин постучалась, сначала открылось маленькое окошко, потом распахнулась дверь. Вошла. Через 20 минут в высокой ограде приоткрылась калитка, дождавшись отсутствия прохожих мы не торопясь прошли в сад. Только Полин оглядывался по сторонам как настоящий преступник. Неопытный.

Стражница провела нас в большой подвал. Вход в подземелье находился за наставленными друг на друга пустыми ящиками. Мужчины быстро разобрали заграждение, и Килин принялась исследовать стену.

— Где-то тут должно быть…

Прошло пять минут. Юная стражница нажимала и дёргала уже все кирпичи без разбора. Я заскучала. Прошло ещё пять минут.

— Стражник не развяжется? — заботливо поинтересовалась Аль

— Сходи и посмотри — Килин была не в настроении.

Аль и правда пошла. Отсутствовала долго, я уже начала волноваться. Наконец, вернулась.

— Я его не сразу за верёвками разглядела — объяснила задержку.

Килин хмыкнула. И продолжила давить, тянуть и толкать кирпичи в стене.

— Позвольте мне — вмешался Икака — кажется, один шевельнулся.

Он помахал рукой в воздухе и прикоснулся пальцами к подозрительному кирпичу. Тот глубоко вошёл в кладку, взметнулась пыль, стена дрогнула и немного провернулась на невидимой оси. Из щелей повеяло затхлой сыростью и холодом. Икака всем телом налёг на одну половину, скрип, скрежет камней, образовался достаточно широкий проход.

— У кого фонарь? — спросил магистр, заглядывая в ход.

Килин тихо ругнулась, буркнула:

— Сейчас — и выбежала.

Вскоре мы все вошли в тоннель. Оставлять в подвале охрану смысла нет. Или мы гордо покинем дворец через парадный вход, или там и останемся.

Тоннель достаточно широкий, свод и стены выложены кирпичами, на голову ничего не падало, висящих сверху корней деревьев тоже не было. Ход изгибался, закладывал петли, но всё время вёл наверх, временами круто. Шли долго, часа три. Под конец все запыхались, но дошли, упёрлись в металлическую и ржавую дверь на массивных петлях.

— За дверью пустые бочки и помещение второго подвального этажа — начала инструктировать Килин — Оно никогда не запирается. Но в коридоре неподалеку всегда стоит стражник. Смена раз в три часа. Сейчас мы тихо входим, ждём смены, после этого валим стражника на пол и связываем. Всё понятно?

— Так точно — ответил Полин.

Остальные просто кивнули.

— Магистр, прошу вас — наша командирша посторонилась.

Икака, подойдя к двери, стал производить руками какие-то пассы. Потом стоял, потом снова махал руками.

— Чего это он? — тихо поинтересовалась у Аль

— Дверь изнутри заперта на засов, магистр обещал, что сможет его отодвинуть — так же тихо ввела меня в курс дела эльфийка — его личная разработка.

А я тут как походная аптечка для короля, уныло подумала. Всё обсуждение проспала, и никто не поделился деталями. — Ты сама никого не спрашивала — внутренний борец за справедливость не проявил никакого снисхождения.

За металлической дверью что-то заскрежетало.

— Ржавый — пробормотал магистр — попробуем медленнее.

Снова пассы, снова скрежет, теперь намного тише. Наконец, дверь дрогнула и приоткрылась. Наружу. И во что-то упёрлась.

— Выдохся? — сочувственно спросил Игумар.

— Почти. Помогай — всем телом навалился на дверь.

Полин присоединился к ним, и дверь, поскрипывая петлями, стала медленно приоткрываться. Пости сразу упёрлась в бочки, они громко скрежетали по полу, но понемногу сдвигались. Когда щель стала достаточно широкой, мужчины пролезли и стали освобождать проход. Наконец, и мы вошли в помещение.

— Никогда не думал, что в королевский дворец так легко попасть — у Полина случился кризис веры в вековые устои.

— Тихо! — шикнула на него Килин — тушим фонарь, сидим и слушаем. Ждём смену караула.

Все расселись по бочкам, Игумар выключил фонарь. Ждали долго. У взломщиков, походу, совсем скучная работа. Мне не нравится. Ощущение времени пропало, но прошло не меньше часа, я даже чуток вдремнула. Думаю, не я одна.

Разбудили меня металлический лязг и разговоры в коридоре. Кирасиры? Тяжко мне придётся, с уктерами против стражников в доспехах. Надеюсь, до этого не дойдёт.

Снаружи, где-то правее от нас, закончили болтать и насмехаться над спавшим коллегой. Двое, тяжело бухая сапогами, прошли мимо двери. Вскоре звук их шагов затих. Оставшийся громко топая побродил и с лязгом уселся на пол.

— Подходим к двери и ждем десять минут — шёпот Килин — Правее по коридору на стене напротив чёрный тревожный камень, стражник не должен до него дотронуться.

Снова ожидание.

— Мужчины со мной направо, девочки налево. Верёвки готовы?

— Да — Полин.

— Три. Два. Начали.

Хороший командир эта девочка. Хотя я бы поспорила, насчёт кто направо, а кто налево. Дверь распахнулась, сразу стало светло. Наши мужчины выскочили и помчались направо, мы с Аль спокойно вышли последними и, щурясь от яркого с непривычки света, стали наблюдать, как метрах в тридцати от нас неудачливого стражника повалили на пол, раздоспешили и связали. Тот даже не кричал, только натужно кряхтел. Потом ему засунули в рот кляп, Килин и его перевязала верёвкой. Профессионалка.