Я внимательно помотрела ему в глаза:

— Это правда?

— Вы можете мне не верить, я лишь хотел высказаться. К дуэли готов, но прошу вас выбрать место подальше от дома.

Похоже, нигде не соврал. Готов не к дуэли, а к смерти. Посмотрела на подругу. Она задумчиво разглядывала графа. Долгая пауза, которую прервала Аль.

— Мы принимаем ваши извинения, граф. Проводите нас к выходу, если вам не трудно.

Вот это фортель. Я её уговаривала, просила, убеждала, а она? Что в неё опять вселилось?

— Но… — граф выглядел растерянным — Я знаю ваши древние законы. Вы обязаны убить меня.

— Граф, вы, как и все люди, умеете читать, но не понимаете значения слов. Наши законы здесь — Аль положила руку на грудь — Наша честь здесь — прикоснулась ко лбу — Не наоборот. Пожалуйста, проводите нас. Не хочется идти через сад.

Граф находился в прострации. Мы терпеливо ждали. Ожил, пробормотал:

— Прошу извинить меня. Пожалуйста — подошёл к двери, открыл, пропустил нас вперёд.

Сначала вошла Аль, я за ней. Но не успели мы сделать и пары шагов, как к подруге подошёл раненый мальчишка.

— Высокородные леди, умоляю вас простить меня и моих друзей за недостойное поведение. Я был пьян и… Мы были пьяны. Нам всем очень стыдно. Я готов принять любое наказание, которое вы посчитаете нужным назначить!

— Любое наказание? — Аль оглядела его, повернулась ко мне и лукаво улыбнулась — Галя, простим юношу?

— Простим — мне хотелось поскорей вернуться домой.

В смысле, в наш номер. Балаган с местью плавно превращался в балаган с извинениями и прощениями. Дурдом, короче.

— Хорошо — она снова обернулась к мальчику — Ваше наказание будет год без вина. Вообще без алкоголя.

Как жестоко, Аль не знает меры. Но мужественно молчу, даже не улыбнулась.

Юноша торжественно поклялся. Затем последовали горячие благодарности, заверения в уважении, новые сожаления, новые благодарности. Я невольно зевнула.

— Галина, ты можешь помочь мальчику? — повернулась ко мне Аль — Он искренне раскаивается.

— Конечно — вздохнула.

Она права, можно и помочь. Все такие милые оказались, впору прослезиться.

— Снимите повязку — приказала.

— Снять? — удивлённо.

Давно заметила, что все юнцы немного туповаты.

— Я целительница — терпеливо объяснила.

Он некоторое время удивлённо смотрел на меня, потом стал торопливо разматывать бинты. Его отец кликнул лакея, с его помощью справились быстро. Когда раненая рука шевелилась, малец кривился от боли, сжимал зубы, но терпел. Мужик растёт, ха.

Локоть и рука выше выглядели ужасно. Опухшие, разрез зашит, но из-за отёка шов разошелся, сразу после снятия повязки выступила кровь. Местные лекари не смогли залечить нанесённую моим клинком рану? Хм. Забавно. Положила руку прямо на рану. Бедняга вздрогнул и не смог сдержать стона. Ничо, потерпит. Лечить.

Через минуту моя кисть больше не светилась, а рука пациента выглядела вполне себе здоровой. Если не считать следы крови, мазей и прилипших ниток. Порез на лице тоже пропал. А жаль, служил бы неплохим напоминанием о собственной глупости. Осмотрела свою ладонь, обернулась к замершему в изумлении лакею:

— Будьте любезны, проводите меня в дамскую комнату.

Очнулся от ступора, пригласил следовать за собой.

Когда меня вернули к обществу, все уже находились этажом ниже и мило общались. Тут же оказалась и мать хулигана. Бросилась ко мне с выражениями горячей признательности и уверениями в вечной благодарности. Довольно молодая, лет тридцать ей, если и больше, то не намного. После того, как первая волна восторгов схлынула, женщина вдруг догадалась:

— Галина, вы та самая жрица, которая…

— Ирае, я потом всё тебе объясню — перебил супругу граф.

Аль воспользовалась возникшей паузой:

— Мы, к сожалению, вынуждены откланятся. Было очень приятно с вами познакомиться.

— Но мы так и не познакомились, о боги! — всплеснула руками графиня — Ирае, графиня Порки — учтиво присела.

— Алирани — не менее учтиво присела Аль.

Моя очередь. Изобразила книксен.

— Галина.

Как смогла! И нечего на меня так смотреть! Сама плохо учила.

— Обязательно навещайте нас! Теперь у моего мужа будет…

— Ирае, пожалуйста.

— Да-да, я помню.

Она схватила сына под руку и потащила вяло упирающегося мальчика куда-то по коридору.

— Обязательно приезжайте с визитом, мы будем очень рады! — уже издалека.

Граф жестом пригласил нас к лестнице:

— Если позволите, я провожу вас до экипажа, высокородные леди.

Уже садясь в стоящую перед крыльцом большую шестиместную тачанку с гербами на дверцах я, опять движимая непонятными побуждениями, выдала непрошенный совет:

— Заберите прошение о отставке, граф. Сейчас вы очень нужны его величеству.

Ответить он не успел. Наверно, опешил от моей наглости. А потом кучер шёлкнул кнутом, и мы тронулись.

На выезде я попросила притормозить у открытых ворот. Подошла к швейцару и ткнула пальчиком в гнутые завитушки:

— Вы очень плохо следите за ввереным вам имуществом, любезнейший. Так ведь каждый войти может!

Мстя за недостаточную учтивость. Ну и отремонтировать не помешает. Два в одном.

Долгое время мы ехали молча. Аль о чём-то размышляла, я, откинувшись в удобном кресле назад, бездумно смотрела в небо.

— Галь, я правильно поступила?

— Не знаю. Рассказал нам не всё, но лжи я не чувствовала. Наверняка вспомнил про ваши древние законы, уволился и поехал домой готовиться к смерти. — ответила, не меняя позы.

— Тогда бы он не стал отменять приказ о задержании.

— Значит правильно, что не убила.

В то, что прокурора замучила совесть не очень верилось. Но кто их, местных, знает. Я бы тоже не стала его убивать после всех признаний. Решила поменять тему:

— Может, не пойдём в театр? Настроения нет.

— Театр! Надо же ещё всё приготовить и привести себя в порядок!

Повернулась к кучеру:

— Вы не можете побыстрее?

Тот кивнул и шёлкнул кнутом. А я мысленно застонала. Аль, заметив выражение глубокого нравственного страдания на моём лице, зачастила:

— Галя, тебе понравится! Буквально все, кто там был, оставались в полном восторге! Галь, не куксись. Ну хочешь, я… Хочешь, я открою тебе тайну?

— Открывай — равнодушно.

— После театра!

Зараза. Я же теперь только о тайне думать и буду. И так бы пошла, но это наглое вымогательство!

— Так не честно — пожаловалась в небо.

Небо промолчало. За него ответила подруга:

— А отказывать мне в просьбах честно?

— Когда это я отказывала? — искренне удивилась — Не помню такого.

— В театр не хочешь, а я тебя упрашиваю!

— Аааа… Да пойдем мы в театр. Просто твою тайну узнать захотелось.

Хихи. Я тоже умею в коварство.

Аль долго молчала. Потом неуверенно заявила:

— Ты меня обманываешь.

Посмотрела на её растерянное лицо и улыбнулась.

— Не обманываю, а шучу.

Поверила, сразу озаботилась:

— Нам надо поторопиться. Приличное общество и ценители собираются за час до начала, поэтому времени у нас очень мало. Мне говорили, что в буфете там вкусные пирожные и булочки. На ужин в ресторацию не пойдём, хорошо?

Я и не голодна.

— Хорошо. Так что за тайна?

— После театра — хитро улыбнулась хитрая эльфя.

Зараза, как и сказано.

Приехав в гостевой дом хотели сразу подняться к себе, но нас перехватил помошник управляющего. Чтобы сообщить, что почти сразу, как мы ушли, приходил десятник и просил передать нам свои извинения, ошибка случилась. Я ещё раз поблагодарила его за помощь и заодно поинтересовалась, где управляющий. Объяснил, что управляющий сказался больным, но со следующей недели снова появится. Значит, обещание бесплатного проживания в силе.

Зайдя в номер Аль немедленно приступила к выбору платья. Выбор, правда, не черезмерно богатый. Платья для путешествий отпадали автоматически, оставались повседневные, тоже явно для театра не годящиеся. Аль разделась, уложила оба своих повседневных на диване, стояла и с серьёзным видом их сравнивала.

— Вот это нарядней, как ты думаешь? — повернулась ко мне. Личико озабоченное, бровки нахмурены.

Хотела над ней подшутить, но сдержалась. Светло-синее выглядело действительно немного праздничнее.

— Да, оно ярче. Но всё равно не подходит.

— Это понятно — отмахнулась — сегодня мы только осмотримся. Если нам понравится, то в следующий раз нарядимся как королевы.

— Тогда какая разница? Одевай любое.

Аль вернулась к платьям, задумалась.

— Да ты права. Синее действительно ярче. Выбирай себе, потом я отдам их в чистку.

Отложила синее и ожидающе уставилась на меня.

— Иди ванну пока прими — посоветовала ей — Я сама отнесу. Запру номер, не пугайся.

— Только не пропадай, как в прошлый раз!

Достала из шкафа своё второе, подошла к зеркалу и, чувствуя себя дурой, стала сравнивать. Какое? Неброское или неприметное? С дыркой, или без? Вопрос решён, и даже переодеваться не надо.

Отнесла платья в чистку и глажку, вернулась в комнату. Походила, заглянула в ванную. Аль стоя чесала свои мыльные волосы.

— Давай помогу. Поворачивайся спиной.

Помню, как мне было приятно, когда она меня мыла. Но Аль наверняка привычная. Принцесса, всё-таки. А я просто хочу. Имею право. Прополаскала ей волосы чистой водой, сложила их на голове и замотала полотенцем. Тщательно намылила подругу. Не поднимая голову, что бы не смотреть ей в глаза. Немного стеснялась.

Потом поливала из большой кружки, рукой помогая смывать пену. Мочалок здесь не встречала, дикари. Когда добралась до живота, всё-таки бросила взгляд наверх. Смотрит. Глаза почему-то потемнели, как в в глубокий омут глянула. Быстро опустила голову. Вдруг захотелось прижаться лицом к её груди. Просто так, без всякой сексуальной подоплеки. Едва удержалась. Домыла, вытерла, закутала в сухое полотенце и отнесла на руках в комнату. Усадила на диван. А она обвила мою шею руками и не отпускает.

— Аль, театр — напоминаю.

Со вздохом отпустила.

— Это было волшебно. У тебя такие ласковые руки…