— Сократос Михаилидис! Встаньте! Вы арестованы за попытку нападения на туристов.

После этого из-за его спины появилось небритое лицо того самого грека, которого "руссо туристо" так старательно опасались целых полдня.

Через два часа все формальности были улажены, бумаги подписаны, и Сократоса увели в камеру. Ольга выпросила встречу с Еленой, Мишка дремал на диванчике в коридоре полицейского участка. Астафьев же остался с глазу на глаз с Янгелосом Папандреу, и позволил себе задать господину следователю вопрос: — Скажите, господин Янгелос, много ваших людей находятся в курсе этого нашего дела?

Как оказалось, Папандреу действительно сносно говорил по-русски, а так как в этот вечер переводчика у них в участке не оказалось, то допрос он вел лично. Вопрос, заданный следователю, был странным, но на человека, который сейчас сидел перед Янгелосом, работала не только его анкета, но и редкое обаяние, заставляющая сразу поверить в его искренность, честность и профессионализм.

Янгелос отрицательно мотнул головой.

— Нет, а зачем вам это нужно знать?

— Просто Сократос перед дракой назвал меня по званию. Вы то сами узнали про это откуда, из моей анкеты в посольстве?

— Да.

Янгелос явно озаботился таким странным обстоятельством.

— Странно. Об этом не знает даже сам господин комиссар.

После этого он пододвинул Астафьеву фотографию.

— Вы, случаем не знаете этого человека?

Фото было ужасно, серое, размыто, судя по всему, снято с одной из камер внутреннего слежения. На снимке был невысокий, полноватый человек с типично киприотской внешностью: большими черными усами, пышной, черной шевелюрой. На нем был надет рабочий комбинезон. Юрий отрицательно покачал головой.

— Нет, не видел.

— Этот человек входил в номер триста два после вашего ухода на завтрак.

— Снято с камер внутреннего слежения?

— Да. В тот день там должны были ремонтировать кран, так что спокойно пропустили его в отель. Дверь он открыл своим ключом. В номере он, судя по записи камер, провел больше пятнадцати минут, и это удивительно.

— Да, — сразу согласился Юрий, — чтобы выстрелить и уйти, нужно было секунд тридцать максимум.

Юрий чуть подумал, потом вернул фотографию киприоту.

— Он ждал в номере женщину. Киллер должен был убить обоих.

— Может быть, — согласился грек. — Но зачем? Она же не била Сократоса по лицу.

— Нет, не била. Но все началось именно с нее. У Сократоса давние счеты с Еленой Зубрилиной, еще с Солоников. Шрам на его щеке — дело ее рук.

Папандреу даже подпрыгнул на месте.

— Ах, вот в чем дело! Тогда все понятно. А то ваша подруга до сих пор молчит, находиться, как это у вас называется, в стрессе?

— В шоке, в прострации, — подсказал Юрий.

— Да-да, в про-стра-ции, — с удовольствием подтвердил Янгос. Изучение других языков было его хобби. И это хобби хорошо ложилось на мечту молодого следователя перебраться в Интерпол, и ловить там уже крупных тузов международной мафии. А что за современная мафия без русских бандитов? Так что он уже два года изучал русский язык. Именно поэтому его так часто назначали на дела с участием русских преступников. Но у Астафьева были еще вопросы.

— Удивительно только то, что Сократос поручил это дело кому-то другому. Насколько я понял, он человек мстительный, и любит выполнять свои приговоры сам.

— Да, но в последнее время, с месяц, он находится под негласным надзором полиции. Нам надоели вечные скандалы с его участием, его девочки не столько привлекают на Кипр туристов, сколько отпугивают. Он заставляет их не только удовлетворять секс своих клиентов, но и обворовывать их. Было несколько случаев, когда клиентам подмешивали какое-то ваше лекарство, и они теряли сознание. В прошлом месяце один немец даже умер. Доказать это мы не смогли, девушка, которая сотворила это, пропала без следа.

"Клофелинщицы продолжают свою работу несмотря ни на что. Забавно", — подумал Юрий.

— Если он находился под надзором, то вы должны были отследить и его телефонные переговоры? — спросил он.

— Да, конечно. Было несколько странных звонков. Он называл своего собеседника Юркасом, но говорил с ним по-русски.

— И о чем они говорили?

— Нам было трудно в этом разобраться. Разговор шел по этой вашей, — он снова наморщил лоб, вспоминая, — как оно, арго.

— По фене?

— Ну да. Разговор шел о том, что нужно завалить двух глухарей. Обговаривалась и цена.

— И после этого вы смогли предотвратить убийство? — удивился Юрий. Киприот явно почувствовал себя не в своей тарелке.

— Мы не поняли одного — места преступления. У них, очевидно, какая-то своя система связи.

— А телефон?

Папандреу снова сокрушенно развел руки.

— Увы, он был зарегистрирован в турецкой части города. У нас с коллегами из турецкой части острова напряженные отношения. Они только ответили, что такой телефон был утерян два месяца назад.

В кабинет вошла Ольга. Лицо у ней было встревожено.

— На Ленку жалко смотреть, только плачет и молчит.

— Завтра мы хотели ее выпустить, — напомнил Янгос.

— Но улетать ей сейчас нельзя? — спросил Юрий.

— Нет.

— Ее бы тогда в больницу определить, а не в отель, — предположила Ольга.

Папандреу пару секунд подумал, потом кивнул головой.

— Хорошо, мы переведем ее в госпиталь при монастыре святой Варвары. Это лечебница при монастыре. Надеюсь, у ней оформлена медицинская страховка?

В свой номер они вернулись уже поздно ночью.

— На диванчике переночуешь? — спросила Ольга у нового знакомого.

— Да, конечно, — согласился Мишка. Он уже подключил свой ноутбук к телефону, и настраивал свою хитрую аппаратуру.

— Ты что, в свой Интернет хочешь выйти? — удивился Юрий.

— Ну да.

— А как потом будешь расплачиваться?

«Правильный» хакер небрежно отмахнулся.

— Да, это не проблема. Скину со счета какого-нибудь жильца деньги, и все.

— А что же ты так себе на пистолет не снял? — удивился Юрий. Тот засмущался.

— Это виртуальные деньги, а там нужны были живые. Можно было попробовать через банкомат, но у меня нет кое каких примочек. А так то это дело плевое, за полчаса можно скопировать любой счет.

— Тогда расскажи мне, где ты хотел взять пистолет? — начал допрос Юрий.

— А это я тоже узнал по Интернету. Вот, — Мишка простучал пальцами по клавиатуре, а потом ткнул пальцем в монитор. — Оружие для самообороны. От ста долларов газовое, от пяти ста долларов боевое.

— Что-то больно дорого! — Нахмурилась Ольга.

— Да, это точно, — согласился Юрий. — Тебя явно хотят надуть. А где это?

— Это рядом с портом, в заброшенной его части, бар "Золотой якорь". Я туда уже ходил, со всеми договорился.

— Впечатляющее название, как и место для бара, — усмехнулся Юрий. — Но надо нам туда наведаться.

— Это зачем? — удивилась Ольга.

— После сегодняшних всех этих событий мне как-то было бы лучше иметь в кармане ствол. Спокойней, — назидательным тоном пояснил Астафьев.

Ольга высоко подняла брови.

— Юра, ты ничего не забыл? Ты не забыл, что ты находишься на территории чужого государства?

— В тебе проснулся твой папа областной прокурор?

Ольга отмахнулась.

— Причем тут прокурор? Здравый смысл во мне проснулся, вот что. Тут мы можем схлопотать за этот ствол пожизненное заключение. Ты не думал про это?

— Да нет, не думал. Особенно после того, как нас сегодня встретили у отеля.

— Но Сократоса то изолировали, — настаивала Ольга.

— Ты думаешь, надолго?

— Я бы лично, запрятала его пожизненно.

Юрий засмеялся.

— Ой, пожалуйста, Оленька, не изображай из себя Вышинского. Ты не у себя в Кривове. И вряд ли бы ты смогла это сделать даже по нашим, российским, дебильным законам. А уж тем более по местным! — он безнадежно махнул рукой. — Янгелос сказал, что, скорее всего его выпустят уже завтра, после обеда.