Лошади осторожно пробирались по узким горным тропам. Склоны гор, поросшие лесом, не

были такими крутыми и отвесными, как скалы родной для Конана холодной Киммерии. Копыта мягко ступали по почерневшей листве, сквозь густой покров которой пробивались ярко-зеленые молодые ростки. Вокруг, насколько видел глаз, безмолвно чернели стволы старых деревьев. Ветер раскачивал в вышине их кроны, и листья шумели порой так сильно, что в этом звуке чудился человеческий крик.

Конан остановил коня и обернулся к своей спутнице, ехавшей позади него.

— Передохнем?

Сфандра покачала головой.

— Я не устала.

Однако глядя на ее бледное, всунувшееся лицо, этого никак не скажешь, подумал Конан. Несмотря на раненую ногу, девушка держалась хорошо. После недолгого колебания Конан решил не оставлять ее в таверне, а взять с собой. Хозяева таверны заметно приободрились, когда варвар, возмещая убытки, отдал им третью лошадь, снабдили их припасами на дорогу и простились с варваром и его спутницей, затаив горячую надежд никогда не встречаться с ними вновь.

— Ты думаешь, мы отыщем здесь следы Алвари? — с сомнением спросила девушка, окидывая взглядом плотный ковер опавших листьев.

— Вряд ли, — отозвался Конан. — Я полагаю, рыжеволосый приятель покинул наше общество с помощью магии. А это значит, что он мог вообще не оставить никаких следов. — Глаза варвара сумрачно блеснули. — Уж я-то знаю такие штуки.

Сфандра машинально тронула раненую ногу.

— Почему ты не зарубил меня, Конан? Ведь я хотела обмануть тебя.

— Сначала я и собирался сделать из тебя трех амазонок, а то и четырех, угрюмо сказал Конан. — Но потом передумал.

Девушка уже хотела было дотронуться до его плеча и нежно улыбнулась, но улыбка мгновенно исчезла с ее лица, когда варвар пояснил:

— Решил, что ты еще пригодишься. Мало ли что. Лук и стрелы не помешают. Потому и бил по ногам, чтобы не убежала.

— По крайней мере, искренний ответ, — пробормотала Сфандра разочарованно.

Конан удивленно посмотрел на нее, потом отвернулся и пожал плечами.

— Зачем лгать, если от этого не будет пользы? — сказал он. — Ответь мне лучше на такой вопрос, Сфандра: зачем тебе понадобился Алазат?

— Мать моего народа послала меня.

— Значит, и воительницы грезят о могуществе? — Конан пристально посмотрел ей в глаза.

— Я думала о своем народе, — отрезала Сфандра. — А для чего он такому одинокому волку, как ты?

Конан пожал плечами. Сперва он хотел было рассказать ей о своих грезах: завоевать весь мир, насладиться роскошью — но вдруг подумалось ему, что девушка будет насмехаться. Слишком уж неопределенными, расплывчатыми были его мечты. По правде сказать, он больше увлекался погоней за сокровищем, нежели применением последнего. К тому же, у него пока что не было опыта в этой части — еще ни один клад не дался ему в руки.

— Сперва нужно добраться до сокровищницы гномов, — сказал варвар. — А там мы с тобой, я думаю, сумеем договориться.

Ночь они провели на мягком ложе из листьев. В лесу было прохладно, и под утро между черных стволов повисли белые клочья тумана. Путники ехали молча призрачные тени в молочной пелене.

Сфандра ежилась и то и дело передергивала плечами. Ее не оставляло неприятное ощущение — будто за ней наблюдают сотни невидимых глаз. Что-то мелькнуло слева от путников и тут же скрылось в густой мгле. Сфандра невольно вскрикнула.

Конан тут же остановил коня.

— Что случилось?

— Там. — Она протянула руку, указывая направление. — Возле тех кустов.

Конан прищурился, вытянул шею, однако ничего не увидел. Что бы там ни мелькало, туман уже поглотил это и надежно спрятал под своим толстым покрывалом.

— Поехали, — сказал варвар. — Если там что и было, то уже прошло.

Сфандра все еще колебалась.

— А если оно нападет сзади?

— Кром! Женщина, для чего боги наделили тебя слухом? Обернешься и застрелишь, только и всего.

— Но может быть, это нельзя убить, — прошептала Сфандра. Она была не на шутку испугана.

Не отвечая, Конан двинулся вперед, и она послушно последовала за ним отчасти потому, что боялась потеряться в густом тумане.

Не проехали они и десяти шагов, как Конан тоже заметил мельтешение в кустах — на этот раз справа от путников. Похоже, за ними следят с обеих сторон, мрачно подумал варвар, коснувшись рукояти меча, интересно, сколько их там? И кто они такие?

Однако он даже не остановился. Кем бы ни были эти существа, здесь, в лесу, они у себя дома, им известны здесь все потайные тропы, все источники, все норы и потому хитрить и играть с ними в прятки — дело безнадежное. Конану и амазонке оставалось только одно — как ни в чем не бывало продвигаться вперед.

Так прошло еще около часа. То и дело то справа, то слева мелькали какие-то неясные, смутные тени, которые тут же исчезали в тумане. Солнце между тем поднималось все выше, и по мере того, как туман рассеивался, все отчетливее и яснее варвар и его притихшая спутница различали по обе стороны от тропинки коренастые фигурки в плащах с капюшонами. Путники делали вид, что не обращают на них внимания.

Наконец, дорогу им преградил завал. Старая ель лежала поперек тропинки. Она упала уже много лет назад, вывороченная с корнем каким-то давним ураганом. Рядом с ней, оплетая ее ветвями и тонкими стволами, успели вырасти молодые деревца.

Перед этой преградой путников ждали.

Конан остановился. Подъехав к нему и слегка касаясь коленом его колена, рядом с варваром остановилась и Сфандра.

Десяток низкорослых бородатых человечков, вооруженных вилами, восседали на лохматых пони. Конан сразу приметил, что Алвари среди них не было. Зеленые щелки глаз, одинаковых на этих разных лицах, разглядывали людей с недобрым интересом. В тягостном молчании прошла минута или две.

Наконец; Конан громко сказал:

— Привет вам, люди леса. Если мы нарушили ваш обычай — прошу простить нас, ибо мы сделали это по незнанию, а не злому умыслу.

— Кто ты, долговязый? — хрипло крикнул маленький всадник на черном пони и задрал к Конану свою желтую раздвоенную бороду. — Назови свое имя.

— Я Конан из Киммерии.

— А женщина? — не унимался желтобородый. — Кто она такая?

— Мое имя Сфандра, — сердито сказала девушка.

— Ты жена ему?

— Нет. Я свободная женщина, такой же воин, как любой мужчина.

Гномы неодобрительно загудели. Желтобородый пожевал губами и сказал:

— Не принято у нашего народа, чтобы женщина таскалась по свету. А коли уж пришлось странствовать, то не с кем попало, а лишь с мужем своим пристало это делать.

Сфандра вспыхнула и потянулась за мечом.

— Не тебе учить меня, коротышка! — начала было она, но Конан быстро перебил ее.

— Мы не обсуждаем ваших обычаев, — сказал он спокойно. — Так позволь нам соблюдать наши.

— Вы на нашей земле, — возразил гном, однако поучение прекратил. Вместо этого он спросил: — Что вы ищете в нашем лесу?

— Серых обезьян — так мог бы я солгать тебе, — сказал Конан. — Но я отвечу правду. Был один из вашего народа по имени Алвари.

— О! — выдохнула толпа одним вздохом и расступилась, словно всех одинаково поразило упоминание этого имени.

Обрадованный впечатлением, которое произвели его слова. Конан продолжал:

— В поисках волшебного талисмана он отправился в гирканские степи и там попал в плен.

— Ему и это известно, — зашептались всадники на мохноногих пони.

— Если ты все знаешь, — сказал желтобородый — видимо, предводитель отряда, — то скажи: как он избежал лютой гибели? Кто спас его из рук людей?

— Я, — тут же ответил Кован, наслаждаясь произведенным эффектом.

Первым опомнился желтобородый.

— Не хочешь ли ты сказать, что сделал это из бескорыстных побуждений? Твое лицо не несет на себе печати доброты.

Конан ухмыльнулся.

— Разумеется. Алвари обещал мне, что проводит к тому месту, где хранится золото гномов.