И возникает проблема, что много тяжкого насилия сделано было через истолкование этого первоначального заявления как заявления Иисуса, а не Христа. Его неверное толкование привело к обращению в свою веру, а это привело к отсутствию признания путей других людей к встречи со Христом, иных чем через форму Иисуса.

"Шаблонная критика не только духовной практики, но и всех форм религии состоит в том, то она - опиум для народа, способ уйти от действительности, орудие правящих классов для отвлечения умов людей от социальной борьбы и обращение их на что-то нереальное (на пирог на том свете), что, как они думают, разрешит их проблемы, а на самом деле - нет. Что вы на это скажете?"

Это вопрос очень сложный. С одной стороны они абсолютно правы в том, что когда входишь в эти иные реальности, то социально-психологически-экономические предубеждения и лишения выглядят совершенно иначе. Я встречал людей, условия жизни которых я назвал бы нечеловеческими, и это были светлые, ясные, совестливые люди, никто их не эксплуатирует, так как они есть, у них есть выбор, но это для них просто не важно. Я смотрел на них и не видел в них тех, кто отравлен так называемым "опиумом для-народа", не видел тех, кто утратил свою свободу. Эти люди нашли что-то, что делает для них мирские заботы менее важными. Это не делает их плохими или хорошими, не делает их слабее или сильнее. Однако, если духовные искания используются группой людей для того, чтобы править другими, - это дело другое. Никто яе имеет права контролировать сознание, другого человека. Это относится как к революционерам, так и к учреждениям, и если я предпочитаю сидеть спокойно и жить в комнатушке без всякой мебели, на хлебе и воде, я не думаю, что я должен определять себя как непривилегированного или страдающего оттого, что я живу на уровне ниже прожиточного минимума. Если бы кто-то взвалил это на меня против моей воли, - тогда это угнетение, а если я сам это выбрал как средство выйти из глубокой обусловленности, - это дело мое. Не допускайте, чтобы страх правил игрой. Джерри Рубин только что вернулся из Китая и заявил мне: "Зачем ты пользуешься такими словами как "Бог"? Это анахронизмы, ты просто уводишь людей назад. В Китае величайшая религия всех времен, потому что она прямо здесь в мире".

А я сказала "Ну, Джерри, это все же весьма ограниченная точка зрения на то, что делать людям, и они еще при этом страдают". Все зависит от уровня, с которого вы смотрите на этот танец и на свободу индивидуума, избрав себе тот образ жизни, какой вам хочется. Я верю во внешнюю свободу, но не пожертвую своей внутренней свободой ради внешней. Большинство западных деятелей желают свобод, которые можно видеть и измерить, свобод внешних. Но тот, кто ясно понимает, я думаю, может признать, что если даже вы получили все внешние свободы, которыми фактически располагают в обществе многие, вы все-таки не свободны. Потому-то духовность и обращается на дело внутренней свободы. Если у вас есть внутренняя свобода, вы можете быть, а можете и не быть политическим деятелем; можете быть, а можете и не быть художником, артистом; можете быть, можете и не быть кем угодно. Наверное, вы не станете сидеть равнодушно на месте. Но нет никакого правила, которое гласило бы, что вам этого нельзя делать. Это внешняя свобода. Сказать, что всякий, кто более сознателен, должен быть политически активным, - это наивно, насколько я могу судить, потому что общество - это крайне сложный и тонкий организм, и требует разных сторон, чтобы стать прекрасным. Я понимаю эволюционную политическую перемену как нечто весьма волнующее, как прилет марсианина, а не как что-то покое, когда все хватают пистолеты и начинают палить друг в друга. Это не должно быть "нами" против "них". Это мы становимся ими, а потом они - нами. Но это пугает, так как нет иных символов, за которыми можно было бы спрятаться. Среди тех, кто приходит ко мне, есть юристы, врачи и профессора колледжей. Я не говорю им: "Не будь врачом". Я не сказал Джерри Рубину, чтобы он перестал быть деятелем, Джерри Брауну, чтобы тот перестал быть губернатором, или Джону Леннону, чтобы тот перестал петь. Просто делайте то, что делаете, таким образом, чтобы это увеличивало единство Человечества, повышало сознание взаимосвязи всего. Сюда входят сложности экологические и сознательность экономическая и политическая. Продолжайте делать то, что делаете, потому что нет ни одной роли, которая бы определяла эту игру. Оттого лишь, что вы просто выступаете в ратуше, вы не становитесь подлинным политическим деятелем. Христос и Будда оба были подлинными политическими деятелями, каждый по-своему. Я думаю, нам следует признать, что в этой игре жизни есть огромное многообразие разных стратегий. И это не какие-то хорошие люди или плохие, это просто индивидуальные отличия.

"Могут ли быть полезны духовные упражнения тем, кто находится на таком временном этаже и на таком месте, где им надлежит вести политическую борьбу против угнетения и несправедливости?"

Да, потому что, в смысле эффективности всякого действия, вы более эффективны, когда вы способны быть всецело заняты тем, что вы делаете, и совершенно непривязанны. Хотя мне и понятно, как слово "непривязанны" может воказаться противоречащим первоначальным заботам, которыми и мотивирована эта занятость. Позвольте пояснить. Какая-то доля спокойствия, которое необходимо при напряжении, исходит от сострадания ко всякому затруднительному положению. т.е. способности обозревать всю шахматную доску... это как сражение в наземной битве, а вы располагаете дополнительной перспективой вида с вертолета, сверху изучая всю стратегию. Это вам позволит не настолько погружаться в свои эмоции, чтобы вынудить другого оставаться на другом полюсе противоположностей. Иными словами, вы даете ему простор расти, понимая, как он захвачен в свое затруднительное положение. Я например, могу понять позицию Нельсойа Рокфеллера, хотя не согласен с нею. Я могу заявить протест по поводу его действий, что он не должен был делать то-то и то-то, и выступать за наказание в связи с его ответственностью за Аттику, что я и делаю. Но в то же время я могу уловить его затруднения. И эта способность понять его затруднения дает ему возможность расти. Потому что каждый человек имеет право выбраться из своих моделей. Но в тот момент, как вы отнимаете у них возможность расти, даже если это дурные люди, вы налагаете на них именно те заблуждения, которые хотели бы исправить. Не создавайте эту полярность в своем рвении уничтожить плохих людей, вы можете увеличить их число. Как говорилось в книге "Быть здесь теперь", хиппи создавали полицию, а полиция создавала Хиппи, это было столь очевидно в Хейт-Эшбери. Горожане были напуганы обстановкой и потребовали, чтобы полиция притесняла хиппи больше, полиция стала притеснять больше, и это стало символом, против которого хиппи мобилизовались на борьбу. Чем более хиппи мобилизовывались на борьбу, тем больше полиция притесняла; каждая сила создавала другую. И никто в том месте не был настолько сознательным, чтобы пресечь эту поляризованность, что могло бы обратить это в целый Танец взаимного сотрудничества. Думаю, мы с Джерри Рубиным согласимся в том, что духовная сознательность, сострадание и осознание способствуют политической эффективности.

Вы знаете, что Аллеи Гинзбург творил невероятные вещи в 1968 году на Демократическом Конвенте в Чикаго. Он прямо выходит и распевает "АУМ" посреди сцены. Так вот, это очень интересная и сложная игра. Я в то время сидел в храме в Индии. Я прочел некоторые газетные вырезки об Аллене в Чикаго. И я прошел ряд перемен такого рода:

"Что это я, попался что-ли? Я хочу сказать, вот моего приятеля там дурачат и бьют. А я, что я делаю? Сижу в храме в Гималаях в этой комнатушке, закутавшись в одеяло и завариваю себе чай. Ловушка ли это, или же я сталкиваюсь ради нас всех с другими искусственными демонами, которые, пожалуй, также трудны, как и те демоны, злые люди внешнего физического плана. Что я принесу моим собратьям?".

И оказывается, мне есть что предложить и Джерри Рубину и Джерри Брауну, Аллену Гинзбургу, Джону и Йоко, а может быть, и всякому, кто сможет разделить это понимание. Я как бы чту каждого за его вклад, но признаю, что в то же самое время он стремится к чему-то, что сделает его поток более свободным. Сидение в том храме осуществило кое-что полезное для облегчения страдания на физическом плане.