Олегов озарила щит.

Между 1827 и 1829; начало 1850-х

-----------------------------------

БЕССОННИЦА

Часов однообразный бой,

Томительная ночи повесть!

Язык для всех равно чужой

И внятный каждому, как совесть!

Кто без тоски внимал из нас,

Среди всемирного молчанья,

Глухие времени стенанья,

Пророчески-прощальный глас?

Нам мнится: мир осиротелый

Неотразимый Рок настиг

И мы, в борьбе, природой целой,

Покинуты на нас самих.

И наша жизнь стоит пред нами,

Как призрак на краю земли,

И с нашим веком и друзьями

Бледнеет в сумрачной дали…

И новое, младое племя

Меж тем на солнце расцвело,

А нас, друзья, и наше время

Давно забвеньем занесло!

Лишь изредка, обряд печальный

Свершая в полуночный час,

Металла голос погребальный

Порой оплакивает нас!

1829

-----------------------------------

УТРО В ГОРАХ

Лазурь небесная смеется,

Ночной омытая грозой,

И между rop росисто вьется

Долина светлой полосой.

Лишь высших гор до половины

Туманы покрывают скат,

Как бы воздушные руины

Волшебством созданных палат.

1829

-----------------------------------

СНЕЖНЫЕ ГОРЫ

Уже полдневная пора

Палит отвесными лучами,

И задымилася гора

С своими черными лесами.

Внизу, как зеркало стальное.

Синеют озера струи

И с камней, блещущих на зное,

В родную глубь спешат ручьи…

И между тем как полусонный

Наш дольний мир, лишенный сил,

Проникнут негой благовонной,

Во мгле полуденной почил,

Горе, как божества родные,

Над издыхающей землей,

Играют выси ледяные

С лазурью неба огневой.

1829

-----------------------------------

ПОЛДЕНЬ

Лениво дышит полдень мглистый,

Лениво катится река,

В лазури пламенной и чистой

Лениво тают облака.

И всю природу, как туман,

Дремота жаркая объемлет,

И сам теперь великий Пан

В пещере нимф покойно дремлет.

1829

-----------------------------------

СНЫ

Как океан объемлет шар земной,

Земная жизнь кругом объята снами…

Настанет ночь — и звучными волнами

Стихия бьет о берег свой.

То глас ее: он нудит нас и просит…

Уж в пристани волшебный ожил челн;

Прилив растет и быстро нас уносит

В неизмеримость темных волн.

Небесный свод, горящий славой звездной,

Таинственно глядит из глубины,

И мы плывем, пылающею бездной

Со всех сторон окружены.

Начало 1830

-----------------------------------

ДВУМ СЕСТРАМ

Обеих вас я видел вместе

И всю тебя узнал я в ней…

Та ж взоров тихость, нежность гласа,

Та ж свежесть утреннего часа,

Что веяла с главы твоей!..

И все, как в зеркале волшебном,

Все обозначилося вновь:

Минувших дней печаль и радость,

Твоя утраченная младость,

Моя погибшая любовь!..

1830

-----------------------------------

К N. N

Ты любишь! ты притворствовать умеешь:

Когда в толпе, украдкой от людей,

Моя нога касается твоей,

Ты мне ответ даешь — и не краснеешь!

Все тот же вид рассеянный, бездушный,

Движенье персей, взор, улыбка та ж…

Меж тем твой муж, сей ненавистный страж,

Любуется твоей красой послушной!..

Благодаря и людям и судьбе,

Ты тайным радостям узнала цену,

Узнала свет… Он ставит нам в измену

Все радости… Измена льстит тебе.

Стыдливости румянец невозвратный,

Он улетел с младых твоих ланит

Так с юных роз Авроры луч бежит

С их чистою душою ароматной.

Но так и быть… В палящий летний зной

Лестней для чувств, приманчивей для взгляда

Смотреть, в тени как в кисти винограда

Сверкает кровь сквозь зелени густой.

1830

-----------------------------------

* * *

Еще шумел веселый день,

Толпами улица блистала

И облаков вечерних тень

По светлым кровлям пролетала

И доносилися порой

Все звуки жизни благодатной,

И все в один сливалось строй,

Стозвучный, шумный — и невнятный.

Весенней негой утомлен,

Я впал в невольное забвенье…

Не знаю, долог ли был сон,

Но странно было пробужденье…

Затих повсюду шум и гам

И воцарилося молчанье

Ходили тени по стенам

И полусонное мерцанье…

Украдкою в мое окно

Глядело бледное светило,

И мне казалось, что оно

Мою дремоту сторожило.

И мне казалось, что меня

Какой-то миротворный гений

Из пышно-золотого дня

Увлек, незримый, в царство теней.

1830; 1851

-----------------------------------

ПОСЛЕДНИЙ КАТАКЛИЗМ

Когда пробьет последний час природы,

Состав частей разрушится земных:

Все зримое опять покроют воды,

И божий лик изобразится в них!

1830

-----------------------------------

БЕЗУМИЕ

Там, где с землею обгорелой

Слился, как дым, небесный свод,

Там в беззаботности веселой

Безумье жалкое живет.

Под раскаленными лучами,

Зарывшись в пламенных песках,

Оно стеклянными очами

Чего-то ищет в облаках.

То вспрянет вдруг и, чутким ухом

Припав к, растреснутой земле,

Чему-то внемлет жадным слухом

С довольством тайным на челе.

И мнит, что слышит струй кипенье,

Что слышит ток подземных вод,

И колыбельное их пенье,

И шумный из земли исход!..

1830

-----------------------------------

* * *

Здесь, где так вяло свод небесный

На землю тощую глядит,

Здесь, погрузившись в сон железный,

Усталая природа спит…

Лишь кой-где бледные березы,

Кустарник мелкий, мох седой,

Как лихорадочные грезы,

Смущают мертвенный покой.

1830

-----------------------------------

СТРАННИК

Угоден Зевсу бедный странник,

Над ним святой его покров!..

Домашних очагов изгнанник,

Он гостем стал благих богов!..

Сей дивный мир, их рук созданье,

С разнообразием своим,

Лежит, развитый перед ним

В утеху, пользу, назиданье…

Чрез веси, грады и поля,

Светлея, стелется дорога,

Ему отверста вся земля,

Он видит все и славит бога!..

1830

-----------------------------------

УСПОКОЕНИЕ

Гроза прошла — еще курясь, лежал

Высокий дуб, перунами сраженный,

И сизый дым с ветвей его бежал

По зелени, грозою освеженной.

А уж давно, звучнее и полней,

Пернатых песнь по роще раздалася

И радуга концом дуги своей

В зеленые вершины уперлася.

1830

-----------------------------------

* * *

Как над горячею золой

Дымится свиток и сгорает

И огнь сокрытый и глухой

Слова и строки пожирает,

Так грустно тлится жизнь моя

И с каждым днем уходит дымом,

Так постепенно гасну я

В однообразье нестерпимом!..

О Небо, если бы хоть раз

Сей пламень развился по воле

И, не томясь, не мучась доле,

Я просиял бы — и погас!

1830

-----------------------------------

ЦИЦЕРОН

Оратор римский говорил

Средь бурь гражданских и тревоги:

«Я поздно встал — и на дороге

Застигнут ночью Рима был!»

Так!.. но, прощаясь с римской славой,

С Капитолийской высоты

Во всем величье видел ты

Закат звезды ее кровавый!..

Счастлив, кто посетил сей мир

В его минуты роковые!

Его призвали всеблагие

Как собеседника на пир.

Он их высоких зрелищ зритель,

Он в их совет допущен был

И заживо, как небожитель,

Из чаши их бессмертье пил!

1830

-----------------------------------

ВЕСЕННИЕ ВОДЫ

Еще в полях белеет снег,

А воды уж весной шумят

Бегут и будят сонный брег,