– Папа дома?

– Нет. Мама дома. А папа уехал.

Он схватил Шейни за руку и собрался идти вместе с ним.

– Ты поиграй пока тут, – сказал Шейни, – а я хочу поговорить с твоей мамой.

Он погладил мальчика и мягко оттолкнул его.

Подойдя к двери, Майкл постучал, потом позвал:

– Хэлен!

В неприбранной гостиной было душно. Здесь чувствовалась не просто нищета, а безразличие опустившейся женщины. Шейни с неприязнью осмотрелся и позвал еще раз, погромче:

– Хэлен!

Хэлен Кинкэйд появилась в дверях столовой в поношенном платье и мятом переднике.

Черные глаза казались огромными на бледном влажном лице. Она отбросила со лба прядь влажных темных волос.

Кисть руки покраснела, словно от горячей воды.

– А, это ты, Майкл, – устало и безразлично проговорила она. Шейни кивнул.

– От Ларри есть вести?

– Нет. Кроме телеграммы, о которой я говорила сегодня утром.

Она подошла к Шейни и тревожно спросила:

– Что-нибудь случилось, Майкл?

Шейни крепко сжал ее локти и заглянул в глаза:

– Почему ты спрашиваешь?

– Потому что вчера вечером он вел себя очень странно. Он… Боже, почему вы с ним поссорились?

Шейни опустил руки. Он вернулся в гостиную и сел в потертое кресло.

– Расскажи мне, как он себя вел. Я должен знать все. Что он говорил и что делал.

Хэлен Кинкэйд, глядя на детектива, села напротив него в низенькое кресло-качалку. Ее профиль заострился. На лице застыло выражение неудовлетворенности и злобы. Она выглядела старше мужа и, видно, давно перестала следить за собой.

– Ларри был очень зол на тебя. Сказал, что ты нарочно ему не помогаешь – хочешь потопить его. Он пришел в ярость, когда я напомнила обо всем, что ты для нас сделал. Похоже, что у него было какое-то страшно секретное дело. Он кому-то звонил и Договорился встретиться в одиннадцать часов, а в девять ушел, сказав, что хочет дать тебе последний шанс доказать свою дружбу.

– И больше ты его не видела?

– Нет. Телеграмма пришла прошлой ночью, из Джексонвила.

Минуту она смотрела сквозь Шейни пустым, отчаявшимся взглядом. Потом вяло спросила:

– Что случилось, Майкл? Почему вы поссорились с Ларри?

– Он тебе не сказал? – резко спросил Шейни. На минуту в глазах Хэлен появился интерес. Она взглянула на Майкла озадаченно.

– Нет, он ничего мне не сказал. Он мне теперь вообще ничего не говорит.

– Он не обвинял тебя в том, что ты влюблена в меня?

Она замерла и прикусила губу. В глазах появилось выражение ужаса.

– Да, да, он сказал что-то в этом роде.

– А ты что ответила?

– Я сказала ему, что теперь слишком поздно, – разрыдалась она. – Я сказала, что когда-то могла стать твоей женой, но ошиблась, выбрав его.

– За что мне остается только поблагодарить Бога, – с чувством добавил детектив. Слезы текли по бледным щекам Хэлен. Она начала что-то говорить, но Шейни оборвал ее:

– Не нужно устраивать дешевый спектакль. Это уже не интересно. Пожалуй, я увлекся твоим смазливым личиком пять лет назад, так же, как потом Ларри. С тобой кончено. С девушкой, которая позволяет себе в 26 лет так опуститься, не стоит иметь дело. Если с ним что-то случилось, то виновата в этом ты. И перестань всхлипывать!

– Что-о-о случилось? – спросила она сквозь рыдания.

– Я не знаю, – Шейни зажег сигарету, встал и прошелся по комнате, нахмурившись в раздумье.

Хэлен постепенно успокоилась и вытерла лицо кончиком грязного фартука.

– Ты ненавидишь меня, да? – спросила она.

– Нет, я не могу позволить себе тратить силы на ненависть. Ты невероятно эгоистична. У любой уличной проститутки больше гордости, чем у тебя. По крайней мере они получают деньги за работу. А ты требуешь всего и ничего не даешь. Посмотри на себя, на эту комнату.

Он остановился и указал на нее пальцем:

– Ты бродишь по дому, как пьяная. Ларри был славным чистеньким мальчиком с некоторыми идеалами, когда ты женила его на себе. Ты довела его своими вечными жалобами. Я предполагал, что это случится, но теперь слишком поздно.

– Что ты имеешь в виду? Что случилось с Ларри? – Хэлен вскочила, в ее голосе появилась требовательность.

– Какое тебе дело! Он же застрахован.

Кровь прилила к ее щекам, дыхание стало прерывистым, и она, размахнувшись, ударила Майкла по щеке.

– Это ложь, – закричала она, – мне далеко не безразлично.

– У тебя есть возможность доказать это, – Шейни расчетливо присматривался к ней. Сейчас, с пылающими щеками и блестящими глазами, она снова была почти красива. Майкл хладнокровно дымил сигаретой.

Хэлен упала на стул и закрыла лицо руками. Шейни отвернулся к окну. Женщина громко всхлипывала. Она была на грани истерики, но Шейни не оборачивался. Постепенно рыдания стихли, Хэлен еще раз судорожно всхлипнула, встала и поспешно вышла из комнаты. Через десять минут, когда она вернулась, Майкл все еще стоял у окна. Повернувшись, он увидел, что женщина переодела платье, причесалась, умылась и даже подкрасилась.

– Пожалуй, я заслуживаю всего, что ты мне наговорил, – пробормотала Хэлен.

– Заслуживаешь, – категорически подтвердил Майкл.

Он снова уселся на стул, вытянув ноги.

– Ты очень здорово напортила Ларри.

– Я помогу ему, – воскликнула она. – Я все сделаю…

– Если у тебя еще будет такая возможность.

– Почему ты все время намекаешь на что-то ужасное, но ничего толком не объяснишь?

Она умоляюще смотрела на детектива.

Шейни заколебался, но потом сказал откровенно;

– Насколько я понимаю, твой муж пытается добыть доказательства того, что я виновен в убийстве. И это твоя вина. Ты требовала от него больших денег – и быстро. Ты наговаривала на меня, чтобы он достаточно разозлился и пошел на это.

– Но где он? Что…

– Я не знаю. Я хотел бы знать. Пока он чист перед законом. Но долго ли я смогу оберегать его – не знаю.

Из-под прикрытых век он взглянул на Хэлен и внезапно спросил:

– Ты что, износила все свое барахло?

– Что?

Шейни сделал нетерпеливый жест:

– Твои вечерние туалеты. Помнится, ты выглядела в них сногсшибательно.

– Почему же, они целы. Мне просто некуда было их надевать в течение четырех лет и…

– Хватит, – оборвал ее нахмурившийся Майкл, потирая мочку левого уха. – Если тебе действительно небезразличен Ларри и ты хочешь ему помочь, я попробую найти способ.

– Я сделаю все, – воскликнула Хэлен.

– Все?

Она покраснела и опустила глаза, потом снова взглянула на Майкла:

– Все, что ты посчитаешь нужным.

– Прекрасно.

Шейни вытащил из бумажника двадцать долларов.

– Приведи себя в порядок, надень лучший вечерний наряд из тех, что у тебя остались. Сегодня вечером тебе есть на кого оставить Дикки?

– Да, соседская девочка может, но…

– Не задавай никаких вопросов. Пока у меня в голове только идея. Будем ли мы осуществлять ее сегодня – не знаю. Я позвоню. И если что-то узнаешь о Ларри – сразу звони мне.