— Я не хотела гневить тебя, но должна предупредить, Сломанный Нос мстителен. Он хочет заполучить твою рабыню. Брат пошел на Совет требовать, чтобы тебя изгнали из племени. Но если ты соединишься с одной из наших женщин, вожди будут более благосклонны к тебе.

— Я не боюсь предстать перед Советом. У меня есть друзья, они заступятся за меня. Не может сомневаться в моей верности никто из тех, кто сражался бок о бок со мною.

Пятнистая Лань улыбнулась и положила руку ему на плечо:

— Ты прав. Но если они решат, что им нужны еще какие-то доказательства твоей преданности индейскому народу, соединение с одной из наших женщин убедит их. Моя семья хочет, чтобы ты взял меня в свой вигвам, а раз у тебя нет лошадей, чтобы дать за меня выкуп, Сломанный Нос будет раз заполучить твою рабыню.

По гневно нахмуренному лицу Быстрого Ветра Ханна поняла, что Пятнистая Лань рассердила его. Но она ни о чем не успела расспросить Быстрого Ветра, потому что пришел Койот и отослал Пятнистую Лань движением руки. Ханна притаилась рядом с костром, жалея, что ничего не понимает.

— Я был на Совете, — рассказывал Койот. — Они собираются рассмотреть обвинения брата Пятнистой Лани. Сломанный Нос боится, ты предашь нас, потому что у тебя в жилах течет белая кровь, но я-то знаю, Быстрый Ветер, сердцем ты истинный чейен.

— Благодарю тебя, Койот. Когда собирается Совет снова?

— Они соберутся завтра, когда солнце займет наивысшую точку в своем движении по небу. Сначала вожди выслушают Сломанного Носа, потом вызовут тебя, чтобы ты мог отклонить обвинения. Я думаю, Сломанный Нос хочет твою рабыню, — доверительно сообщил Койот, украдкой глянув на Ханну. — Он всем рассказывает, как возмущена его семья тем, что ты отказался взять в жены Пятнистую Лань.

— Я не собираюсь брать себе жену.

— Ты поступил бы мудро, передумав, — посоветовал Койот. — Сломанный Нос готов принять твою пленницу в качестве выкупа за невесту.

— Ни у кого нет повода сомневаться в моей преданности, — повторил Быстрый Ветер, искоса бросив взгляд на Ханну. — Я не отдам свою рабыню. Совет может задавать любые вопросы, мне нечего скрывать. Я, сын Белого Пера, почитаемого вождя южный чейенов, никогда не давал повода для сомнений.

— Согласен, брат мой, и члены Совета, если обладают достаточной мудростью, с этим согласятся тоже. Мы с Быстроногим Оленем будем на твоей стороне.

— Благодарю, друг.

Ханна смотрела Койоту вслед. Ей очень хотелось знать, о чем сейчас он беседовал с ее хозяином. Казалось, разговор был крайне серьезным. Она вздрогнула, когда Быстрый Ветер сказал:

— Зайди в вигвам, я хочу поговорить с тобой наедине.

Ханна скользнула под полог, раздумывая, что же он собирается ей сказать. Быстрый Ветер опустил полог и обратил на свою пленницу такой сосредоточенный и пристальный взгляд, что девушка едва не вскрикнула, словно серебристый огонь его глаз опалил ее.

— Сломанный Нос хочет заполучить тебя. Он предложил мне в жену свою сестру и готов принять тебя как выкуп за невесту, так как у меня мало лошадей.

Ханна помертвела. Она скорее умрет, чем позволит Сломанному Носу дотронуться до себя!

— И ты согласился? — Ханна дрожала, ее побелевшие губы едва шевелились, с трудом выговаривая слова. — Пятнистая Лань очень красива, — девушка со всхлипом глотнула воздух и задержала дыхание, ожидая, что ответит индеец.

«Но не так красива, как ты», — подумал Быстрый Ветер.

— Мне не нужна жена, — сказал он хрипло, — и я не собираюсь продавать тебя Сломанному Носу.

Ханна облегченно вздохнула. Что с ней было бы, согласись он на предложение? Колени у нее начали подгибаться. Быстрый Ветер протянул руку, чтобы она могла опереться. Его глаза расширились, когда от прикосновения дрожь прошла по руке. Заметила ли Воробышек эту дрожь?

— Я не хочу быть проданной Сломанному Носу, — прошептала Ханна. — Если уж должен быть у меня хозяин, то я предпочла бы, чтоб моим хозяином был ты.

Ханна ума не могла приложить, что на нее нашло. Почему она говорит подобную чушь? Никакого хозяина иметь она не хотела, тем более индейца! Но Быстрый Ветер вызывал у нее такие противоречивые чувства, что Ханна переставала понимать себя, когда дело касалось этого человека.

Конечно, она побаивалась его, однако же, до сих пор он не причинил ей зла, а иногда даже обращался с ней гораздо добрее и уважительнее, чем мистер Харли. Временами Ханна готова была поклясться, в нем нет ничего от индейца. Но когда его тело оказывалось покрытым разноцветными полосами, а волосы ниспадали на широкие плечи и в руках красовался томагавк, он выглядел таким же дикарем, как и его соплеменники.

Быстрый Ветер прищурился:

— Уловки шлюхи! Твои лживые слова не трогают меня.

Опять он о том же! Ханна вспылила:

— Я не шлюха!

— Возможно, мне стоит это проверить, — он заключил ее в объятия и прижал к себе.

Губы Воробышка были яркими и сочными, он обвел языком контуры полного рта. Девушка была так сладостна, что юноша воспылал еще больше.

В денверском борделе он видел, как белые мужчины прижимали свои рты к телам тех женщин, которые отдавались им за деньги. Ему показалось, женщинам это нравилось. Он коснулся своим языком губ Ханны. Чейены не прижимают к женщинам рты, как бледнолицые. Они проводят языком по лицам возлюбленных, иногда их телам, соприкасаются щеками и трутся носами. Но накрывая губы Ханны своим ртом, Быстрый Ветер решил, что обычай белых довольно приятен. Потрясенная впечатлением, которое произвел на нее поцелуй, Ханна растаяла от блаженства, прижавшись к твердой груди индейца. Это был первый поцелуй и в ее жизни, от удивления она приоткрыла губы. Девушка не представляла себе, сколь сладостная истома разливается от поцелуя по всему телу.

Быстрый Ветер позволил своему языку скользнуть в сладкий рот Ханны. Как упоительна эта женщина! Он прижимал ее к себе все крепче и крепче и вскоре почувствовал, что в его грудь упираются острые кончики двух очаровательных полушарий. Из горла индейца вырвался мучительный стон. Большие руки охватили ягодицы девушки. Ставший упругим член коснулся нежного живота.

Ханна почувствовала, что индеец прижимается к ее лону, и внезапно пришла в себя. Как могла она с такой страстью ответить на поцелуй дикаря? Впервые у нее возникло влечение к мужчине. Но ведь прежде она всегда не доверяла мужчинам и боялась их! Что же такого особенного в Быстром Ветре? Как ему удалось заставить ее проникнуться той истомой, которую она ощутила при поцелуе? Девушка постаралась отстраниться от соблазна, затаившегося в сильных руках.

— Нет!

Индеец не отпускал пленницу, зачарованный безудержным биением ее сердца.

— Ты моя рабыня и сделаешь все, что я тебе прикажу, — он упал на колени, увлекая за собой Ханну. — Сними одежду!

Быстрый Ветер не понимал, что с ним происходит, но ему казалось, что если сейчас он не овладеет Воробышком, то умрет. Наверное, бушует проклятая белая кровь, с отвращением подумал он.

Взгляд Ханны метнулся к выходу из вигвама, она прикинула расстояние.

— Убежать ты не сможешь, даже не думай, — его пальцы завладели шнурками, удерживавшими индейское платье на плечах.

Быстрый Ветер так безумно желал рабыню, что непременно сорвал бы одежду с ее тела, если бы у входа не застучали кости бизона. Раздосадованно он взглянул на закрытый полог, испытывая большое искушение не ответить на стук.

— Это я, Быстроногий Олень. Мне надо поговорить с тобой, — раздалось у входа.

Быстрый Ветер пробормотал ругательство, поднялся, поправил набедренную повязку и откинул полог. Не приглашая Быстроногого Оленя войти, он сам вышел к нему из вигвама.

Ханна перевела дух. Не приди гость, Быстрый Ветер наверняка овладел бы ею. Все еще дрожа, Ханна спрашивала себя, долго ли продлится передышка. Когда гость уйдет, что станет делать Быстрый Ветер? Она дотронулась до пылающих щек. Неудивительно, что они горят, как пламя. Случись все это с ней дома, в Ирландии, она тотчас же кинулась бы в церковь, чтобы исповедаться священнику в своих грехах, ведь она чувствовала страсть и влечение к дикарю-язычнику! На краткое мгновение Ханна захотела оказаться под его большим золотистым телом, она сгорала от желания ощутить прикосновение его рук к своей обнаженной плоти и познать ту запретную тайну, которая сделает ее женщиной.