БУНТ

Весело потрескивала печка. Толстая стеариновая свеча стояла на большом ящике, вокруг которого сидела вся армия. Мика читал снятый с забора листок. - "Трудовая Сибирь обливается кровью. Но чаша народного терпения переполнилась. Дни Колчака сочтены! Над белогвардейцами занесён карающий меч пролетариата. Приближается первомайский праздник. Большевики-ленинцы призывают всех, кому дороги завоевания революции, отдать свои силы на борьбу с кровавой диктатурой "омского правителя". Мика придвинул листовку к Трясогузке и сказал: - Вот они - кавычки! А ты спорил! - Где? - Омский правитель в кавычках, потому что никакой он не правитель, как и ты - не птица трясогузка! - Ты что, меня с Колчаком равняешь? Трясогузка вскочил от возмущения и больно ударился коленом об угол ящика. Свеча упала и погасла. - Да я тебя!.. - зло закричал он. - Бей! Я всё равно по правилам писать буду! - тоже закричал Мика. Наступила тишина. Лишь потрескивала печка. Причудливые отсветы огня прыгали по стенам и потолку подвала. - Это что же, бунт? - не предвещающим добра голосом спросил Трясогузка. Против командира? - Не против командира, а против кулаков! - смело ответил Мика. - А чем вас учить, как не кулаками? - Учить? - переспросил Мика. - Ты бы хоть азбуку осилил, а уж потом других учил! Начальник штаба затронул самое больное место командира. Трясогузка стеснялся своей неграмотности. Когда ему напоминали об этом, он не обижался, а искренне сожалел, что не умел читать и писать. - А ты взял бы да научил меня! - без прежней угрозы сказал Трясогузка. - Я и учил! - отозвался Мика. Он действительно несколько раз повторил с Трясогузкой все буквы от а до я, но командир запомнил одни гласные. - Плохо, значит, учил! - буркнул Трясогузка. - Как умел! - ответил Мика. - Не по-твоему! - Мог бы и по-моему! Оно бы, может, лучше было! - Так давай! - воскликнул Мика. - Цыган, зажги свечу! Вспыхнул огонёк. Не ожидавший такого поворота командир испытующе посмотрел на Мику - шутит или не шутит. Начальник штаба был серьёзен. - Садись! - сказал он Трясогузке и встал рядом с ним. - Повторяй за мной: а, б, в, г, д. - А-а, бе, - начал Трясогузка: - Ты не коза, блеять не надо! - нравоучительно произнёс Мика и дал командиру подзатыльник. Удар был слабый. Но и это чисто символическое наказание подействовало на Трясогузку ошеломляюще. Цыган отбежал в дальний угол, зарылся в солому, заткнул рот шапкой и трясся от беззвучного смеха. - Повторяй по пять букв! - снова потребовал Мика. - А, б, в, г, д. На этот раз Трясогузка произнёс все пять букв правильно. Так ученик и учитель благополучно добрались до буквы р. Тут опять командир ошибся. - Ры, - произнёс он. Слушать надо, а не рыкать! - сказал Мика и дал Трясогузке затрещину. Цыгана прорвало. Он катался по соломе и хохотал на весь штаб. Трясогузка медленно поднялся и сверху вниз глянул на маленького, тщедушного начальника штаба - сейчас раздавит! Но Мика, не дрогнув, выдержал его взгляд. Цыган перестал хохотать. Было не до смеха - могла начаться настоящая драка. "Если ударит, - подумал он, - буду защищать Мику!" Трясогузка быстро вскипал, быстро и успокаивался. Урок не кончился дракой. Командир отступил, но с честью. - Некогда сейчас азбукой заниматься! - сказал он. - Доучим в другой раз... Спать ложитесь! Он улёгся первый. Гроза миновала, но след оставила. В штабе стало как-то тоскливо. Каждый чувствовал себя виноватым. Даже Цыган. "И зачем я ржал, как лошадь! думал он. - Из-за меня они поссорились ещё больше!" Переживал и Мика. Чуткий и отзывчивый, он не мог не понять, что крепко обидел командира. Когда Мика получал подзатыльник - это было очень неприятно. А каково командиру? Да ещё в присутствии всей армии? И за что? За то, что командир не знает азбуки! Тут можно провалиться сквозь землю! Молча сидели Цыган и Мика у ящика со свечой и переглядывались. "Помириться бы! - говорили их глаза. - Не так уж плох наш командир, чтобы устраивать бунт!" Цыган вспомнил ботинки, которые выдал ему Трясогузка. А Мика - шёлковую рубашку. Трясогузка не взял её себе! И только ли в рубашке дело?.. - Эй! Начальник штаба! - грубовато произнёс Трясогузка. - Да! - с готовностью откликнулся Мика, и ему показалось, что в подвале потеплело и посветлело. - Ну-ка, разъясни! - продолжал командир. - Там, в листовке, есть два слова: большевики и ленинцы. А мы кто - ленинцы или большевики? - Конечно, ленинцы!.. Нас всего трое; когда станет больше, будем большевиками! - Почему трое? - возразил Трясогузка. - А кто эту листовку приклеил? Значит, нас больше, только мы не знаем всех, кто за красных стоит. Может, нас в городе тысяча! - Правильно! - поддержал командира Цыган. - Выходит, мы и ленинцы и большевики! - Я тоже так думаю! - важно сказал Трясогузка. - И ещё ответь... Там про праздник написано. Когда он будет? - Первого мая, - уверенно произнёс Мика. - Это я сам знаю! А первое когда будет? - Сейчас скажу! - Мика подумал и сам задал вопрос: - Какое сегодня число? - Знал бы, - тебя не спрашивал. Считать я умею! Цыган тоже не помнил, какое было число. - Узнать завтра! - приказал Трясогузка. - Надо к празднику что-нибудь сообразить!

ПЕРЕПОЛОХ

Машина полковника шла медленно. Ухабистая дорога не позволяла развить скорость. В автомобиле, кроме шофёра и полковника, сидели три иностранца. Это были члены военной миссии. Прибытие французских офицеров в городок решено было отметить банкетом. К девяти часам утра в особняке полковника готовился праздничный завтрак. По дороге полковник говорил много. Он хотел, чтобы французы составили о гарнизоне городка самое благоприятное мнение. Упомянул он и о бронепоезде, который ремонтируется в депо и вот-вот встанет в строй боевых единиц адмирала Колчака. - Не к вам ли прислали из Омска барона Бергера? - спросил один из членов миссии - толстый, обрюзгший, похожий на русского купца француз. - Барон Бергер и руководит ремонтом бронепоезда. Прекрасный специалист и организатор! - воскликнул полковник. - Вы с ним знакомы? Как же! - ответил француз. - Барон - мой Друг. В тринадцатом году в золотой Ницце мы вместе провели чудесное лето! И представьте - месяц назад я встречаюсь с ним в каком-то Омске!.. О, времена!.. Рад буду видеть его на банкете! - Барон Бергер приглашён! - сказал полковник и поторопил шофёра: Поезжай, братец, быстрей! Мы все проголодались! Но полковнику и членам миссии в то утро позавтракать не удалось. Получив приказ - накрыть банкетный стол к девяти часам, повар встал в семь и велел затопить плиту. Истопник принёс дрова, вытащил из духовки высохшую за ночь лучину, добавил бересты и зажёг. Кухня наполнилась дымом. Повар длинным ножом плашмя хлопнул истопника по спине. - Вьюшки забыл, орясина рыжая! - Не забыл! - пробормотал истопник и, присев перед топкой на корточки, принялся дуть на тлеющую лучину. Но дрова не загорались. Дым клубами выбрасывало из плиты. Пнув истопника ногой, повар выскочил из кухни и со двора крикнул в дверь, из которой, как из вулкана, валил дым: - Чучело огородное! Смени дрова! Напихал сырых поленьев, скотина! Истопник вышел, отдышался и опять, как в воду, бросился в задымлённую кухню. Вернулся он с охапкой обугленных поленьев, свалил их у забора и пошёл за другими дровами. Повар снаружи открыл окно. Сквозняк быстро проветрил кухню. Между тем к особняку уже стали собираться приглашённые на банкет. Грузный унтер-офицер привёл музыкантскую команду, выстроил у крыльца и приказал не расходиться. Обмениваясь шутками, все смотрели на кухню. Сухие дрова не помогли. Дым шёл не только из окна и двери - он выбивался, казалось, из каждой щели. Слышались отчаянные вопли повара: - Зарезал! Зарезал, скотина!.. Чем я господ офицеров угощать буду?.. Керосин! Неси керосину, пёс шелудивый! Из дымной кухонной утробы вывалился совершенно очумевший истопник, побежал к сараю и притащил оттуда бутыль. Во двор въехал на коне есаул Благов. Спешившись, он козырнул с чуть приметной снисходительностью. Офицеры приветствовали его почтительно. Лишь начальник железнодорожного депо еле кивнул ему головой. У есаула взыграли желваки на скулах. Опять этот барон испортил ему настроение. - Похоже, что мы пришли не на банкет, а на пожар! - шутливо заметил один из офицеров. Из кухни валил уже не дым, а чёрная керосиновая копоть. Есаул пересёк двор, заглянул в дверь и позвал: - Адский повар! Показался повар в грязном колпаке, всплеснул руками: - Ваше благородие! Беда... Что скажет господин полковник! - Это уж твоя забота! - ответил есаул. - Тот хлопоногий всю посуду тебе перечинил? Повар не ответил. Его глаза испуганно округлились. Они глядели куда-то за есаула. Благов обернулся. В ворота въезжала машина полковника. - Конец! - прошептал повар. Есаул вытянулся. Офицеры, стоявшие у крыльца, вскинули руки к козырькам. Французы были встревожены дымом. Полковник говорил им что-то успокаивающее. Машина остановилась у крыльца. Музыкантская команда заиграла французский гимн. В эту торжественную минуту грохнул взрыв. Передняя стена кухни рухнула. Треснула и повалилась на крышу труба. Половину двора окутало дымом. - Партизаны! - закричал француз, похожий на купца, и забарабанил кулаками по спине шофёра. Автомобиль круто развернулся и помчался к воротам. Колёса переехали отброшенную взрывом папаху есаула. Правым крылом машина задела за столб и под скрежет железа вырвалась на улицу. Полковник пришёл, наконец, в себя. - Стой! - скомандовал он шофёру. Автомобиль остановился. Французы хором запротестовали: - Почему стоять?.. Вперёд! Вперёд! |- Господа! Это какое-то недоразумение! - пытался успокоить их полковник. - Никаких партизан не может быть! Всё выяснится, и вы поймёте! - Мы понимаем! - прервал его похожий на купца француз. - Мы очень хорошо вас понимаем! Вам нужно остаться! Вы обязаны! А мы приедем, когда вы наведёте у себя порядок!.. Надеюсь, вы не откажете нам в машине? Французы уехали, а полковник пешком вернулся к особняку. Тушением пожара руководил начальник железнодорожного депо. Огонь был слабый - горели разбросанные по двору поленья, пропитанные керосином. Брёвна рухнувшей стены пламя охватить не успело. Внутри кухни всё было разворочено и закидано раздробленным кирпичом. Тлели головешки. От плиты и дымохода остались одни обломки. - Опасность ликвидирована! - доложил начальник депо полковнику. - Убито два человека: повар и... - Платайс скорбно снял фуражку, - есаул Благов. - Причина? Я спрашиваю, какова причина взрыва? - прокричал полковник, но тут же смягчил голос: - Простите! Это вырвалось невольно!.. Позор! На всю армию позор!.. Только один бог знает, что наболтают адмиралу Колчаку трусливые французишки! - Причина взрыва ясна, - спокойно сказал Платайс. - Какие-то злоумышленники заложили в трубу пороховой фугас. Среди колчаковцев, продолжавших заливать водой тлеющие тряпки и головешки, произошло замешательство. К полковнику подбежал адъютант с обгоревшим куском батиста. На нём ещё виднелись четыре буквы - у з к и. - Опять армия Трясогузки? - произнёс полковник и побагровел. Удивлённо пожал плечами Платайс.