— Хорошо, Володь, — проговорил печальным голосом Ингвар. — С этой минуты ты назначаешься сотником Новгорода. Собери остатки сотни и пополни ее из новобранцев. Спасибо тебе, что рассказал, как погиб Данила Святославич. Можешь идти. Тебя проводят.

Кивнув одному из ратников, князь повернулся к Ратибору. Когда воин с сотником покинули зал, Ингвар сказал:

— Ратибор, немедленно осмотри прибывший груз и тут же отправь его на воинские дворы. Пора снарядить ратников, и готовится к походу. Через три дня мы должны выступить в числе не меньшем двух тысяч.

— А к чему такая спешка? — как бы между делом осведомился Ратибор. — Наши разведчики пока молчат.

— В том мире, в котором я раньше жил, один из римских царей сказал замечательную фразу, что лучшая защита — это нападение, а это значит, что вести войны на своей территории плохо для собственного народа. Этим мудрым высказыванием я и хочу воспользоваться. Да и предчувствие у меня, что Чудь тоже ждать не собирается.

— Да, князь. Я уже привык доверять твоим предчувствиям. Пойду дружину готовить, — сказав это, Ратибор неспешно пошел к выходу.

— Не забудь, вечером военный совет, — напомнил князь. Тот машинально кивнул и скрылся за дверью. В мыслях воевода был уже не в мирном Новгороде, а на бранном поле, где он расставлял полки и отдавал приказы невидимой коннице.

В конце дня в зале за круглым столом, на котором была расстелена большая карта новгородских земель, собрались все сотники и Ратибор с Гостомыслом. Когда все заняли свои места, Ингвар поднял руку, призывая к молчанию.

— Ратибор, тебе первому слово, — произнес он.

Воевода поднялся, кашлянул, прочищая горло:

— На настоящий момент в дружине две тысячи триста ратников, обученных и снаряженных. Это не считая двух сотен, что ушли со Святославом в Белоозеро, и полтораста воинов, что стоят в селении на границе с чудью. Я бы для защиты Новгорода, помимо китежских сотен, оставил бы еще две. К тому же, на воинских дворах сейчас проходят обучение около пятисот отроков, а через месяц их будет на четыреста больше за счет обещанных Святославом. В итоге в поход можно двинуть две тысячи сто воинов. Тогда у нас будет двенадцать сотен тяжелой пехоты, шесть сотен лучников и три сотни конных, не считая, князь, твоей охранной сотни.

Он замолчал и опустился на свое место.

Ингвар встал. Он был доволен докладом воеводы. Теперь главное правильно распределить силы.

— Да будет так, — произнес он. — Ратибор готовь к походу все войска, за исключением тех двух сотен, о которых ты говорил. Помимо них в Новгороде останутся китежские сотни. — Он бросил быстрый взгляд на китежан, но те молчали. От Мстислава они получили четкий приказ охранять город. — В этом случае военным советником при Ярославе останется Мал. Ему будут подчиняться оставшиеся сотни. — Сотник обиженно зыркнул исподлобья, но промолчал. — За городской жизнью будет следить Гостомысл. Он же будет снаряжать обоз. — Боярин в знак согласия склонил голову. — Первым тысячником пойдет Василько, вторым Вадим, Ратибор, как воевода, распоряжается всей дружиной. — Все названные кивнули в знак согласия. — Теперь перейдем прямо к битве. Она должна быть одна. Только один бой, на который будет поставлено все. По сообщениям разведчиков, чудины могут вывести в поле четыре тысячи воинов, но, как вы все понимаете, число в данном случае не главное. В этой битве самую важную роль будет играть выучка и оснащение. На поле дружина встанет в таком порядке: три смешанные сотни встанут в центр, по бокам их прикроют ратники хирда со щитами, соединенными цепью, таких у нас ровно четыреста. На краях построения будут тяжелые пехотинцы. Шесть сотен лучников распложаться за пехотинцами на всю длину их обороны. По краям пехотного строя в засаде будут находиться четыре сотни конных и новгородские девы.

В зале стояла тишина. Все обдумывали сказанное князем, Ратибор встал.

— Князь, построение войск очень неплохое. Его проверит бой. Но обязательно ли ставить все на одну битву?

Ингвар кивнул.

— Во-первых, я не хочу дробить наши силы, во-вторых, мне неприятно будет выковыривать чудинов из-за их высоких частоколов. Это обернется большей кровью, а мне нужны эти земли вместе с жителями. С чудинами проще воевать в поле.

Вопросов больше не последовало. Ингвар оглядел всех еще раз.

— Все свободны, — произнес он, — готовьте сотни. Через три дня на рассвете дружина должна покинуть Новгород.

Глава шестая Чисто поле

Через три дня на рассвете Ингвар с дружиной покинул Новгород. С ними шел огромный обоз, состоящий из сотни телег. Путь был неблизкий. Село Агапия находилось в двух конных переходах от новгородских стен. С обилием пеших воинов Ингвару требовалось пять дней для достижения цели. В конце третьего дня впереди на дороге показалось облачко пыли. Вскоре самые зоркие сумели разглядеть всадника с заводной лошадью. Потом к нему присоединились еще трое. Это был гонец из веси Агапия через несколько минут конники достигли лагеря.

— Проводите меня к воеводе, — крикнул, спешиваясь, вновь прибывший.

— Я, Ратибор, воевода новгородский. А ты кто будешь?

— Зовут меня Ильей, а послан я сотником Юрием, что со ста пятьюдесятью ратниками стоит в селе недалеко от Чудского озера. И просил он передать тебе, воевода, следующее. Чудины числом чуть более четырех тысяч в трех днях пути от села. Он приказал затворить ворота и держаться до подхода дружины.

— Когда это было? — спросил Ингвар.

— Прости, княже. В темноте не разглядел. Я скакал ночь и день.

Ингвар повернулся к Ратибору.

— Сворачивай лагерь, воевода. Мы должны успеть к этому селу раньше чудинов. Обоз бросить, подтянется сам.

Ратибор заорал на стоящих рядом с ним сотников.

— Вы что, приказа князя не слышали? На все полчаса!

Толпа любознательных моментально рассыпалась. В лучах заката новгородский лагерь стал напоминать огромный муравейник. Ратибор, глядя на все это, тихонько пробормотал себе под нос:

— Хорошо хоть поесть успели.

Через полчаса лагерь был свернут. Все тяжелое осталось в обозе. Каждый ратник нес на себе двухдневный запас еды. Колонны пехоты под прикрытием конницы двинулись к селу, где в их помощи очень сильно нуждались. Надо ли говорить, что это был сумасшедший переход. За день они остановились лишь дважды. Часовой передышки едва хватало на то, чтобы поесть. Ночью, видя, что пехота не может больше идти, Ингвар приказал сделать трехчасовой привал. Пехотинцы падали прямо там, где их застала команда князя, и засыпали. Через четыре часа колонна снова упорно ползла к цели. В полдень Ингвар увидел далекий частокол. В час дня, не доходя до него версту, дружина встала на отдых. Пешие ратники валились с ног и засыпали, конники, которые устали меньше разожгли костры и принялись готовить еду на всю дружину. Из села прискакало с десяток всадников во главе с Юрием.

— Рад тебя видеть живым и здоровым, — проговорил Ингвар на ухо сотнику, — а то я слышал, что у вас тут жарко было.

— Да нет, княже. Не то, чтобы очень. Так немного мечами позвенели.

— Ну тогда прошу к нашему шалашу. Устроим малый совет, — и первым направился к шатру.

Доклад сотника обнадеживал. Сейчас все чудское ополчение стояло в дневном переходе от села. По сообщениям разведчиков Юрия, они собираются двигаться завтра утром.

— Так, — сказал Ингвар, — где сейчас они стоят?

Сотник пригляделся к карте и уверенно ткнул пальцем в берег Чудского озера, где полгода назад Ингвар штурмовал весь.

Ингвар улыбнулся.

— Ратибор, гляди, знакомые места. Поле там удобное, нападать мы из леса будем. А если их к воде прижмем, так им вообще деваться будет некуда. Если память не врет, село то, ну которое мы зимой разметали, в полуверсте от воды стоит. Как думаешь, если мы на заре из леса выскочим, они удивятся?

Лицо воеводы приобрело довольное выражение.

— А как же, князь. Ты не представляешь сколько, радости у них в голосе будет, когда они нас увидят.