Парикмахер. Ничего, пожалуйста.

Жених. Ведь уже зримые черты коммунизма наблюдаем, а нашим подругам, женщинам-труженицам, пчелкам нашим, красоту навести нечем! А чем они хуже, предположим, той же Дребезжит Бардо? Вот, Венюшка, за твое поведение обеспечишь мастеру фирменной пудры - и чтоб не изнурительно дорого, усек?

Парикмахер (припудривая Жениху синяк). Очень вам признателен. Но должен сказать, в моем деле редко приходится прибегать к косметике - хотя я и косметолог, по совместительству. Главное - раскрыть структуру лица, а для этого - вкус. Остальное - делают руки.

Жених. Руки мастера, что и говорить!

Парикмахер. А вот если б удалось достать фен германского производства...

Жених. Это, по-русски сказать, "сушуар"?

Парикмахер. Я предпочитаю говорить "фен". Наши, вы знаете, не совсем удобны, спинка не регулируется, неудачно продуманы контакты. Дама садится в кресло и замыкает их, так сказать, своим корпусом. Она, естественно, опасается удара током, сидит неспокойно...

Жених. Да, это ни к чему. Отечественная техника, скажем так, не уступает. Не уступает лучшим заграничным образцам. Но бывает - подводит. Я тебя понимаю. Только по технике у нас - Витюшка. Вот этот, черненький. Слышь, Витюшка, чтоб был бы мастеру фен. Имей в виду, я с тебя не слезу.

Витюшка. Сделаем. Чуть погодя.

Парикмахер. Не знаю, как буду вам признателен!

Жених. Обожди благодарить, мастер. Ну, хотя Жека зря не обещает. Это ж разве не про него сказано: "Он к товарищу милел людскою лаской, он к врагу вставал - железа тверже!" (Разглядывает свой глаз.) Ох, вражина, попался б ты мне снова, ты б живой не ушел!

Надежда. Можешь с ним встретиться, если хочешь.

Жених. Где, в трибунале? Или его уже на поруки выпустили? Ох, довыпускаемся! Орем, орем: "Бдительность!" - а нет же ее ни хрена, вот что мне больно, потом себе локти будем кусать.

Анджела. Все, Евгений, покончили с этим.

Жених (усмехаясь). Реабилитировали, значит? Промашка вышла? Хе, черт!.. Но я вот так анализирую - ведь не зря ж на него подумалось? Все-таки темный он, с червоточиной, гнилушка. Ну, есть в нем что-то такое... не наше. Мне за тебя страшно сделалось, что могла ты на удочку такому человеку попасться.

Анджела. Нет никакого человека, едем.

Жених. Легко живем, вот наша беда! Я, Анжелина, за тобой не подозреваю. Знаю - доверчивая ты, чистая, как стеклышко хрустальное. Но - нельзя так. Не имеем мы права. Я это тебе перед шагом ответственным должен сказать, тем более - тут все свои. С тем человеком...

Анджела (грозно). Нет никакого человека!

Жених (Надежде).Ты с нами, что ли, едешь? Свидетельницей?

Н ад еж да. Да как-то не собиралась...

Анджела. И правда, чего там интересного, на свадьбе уже увидимся, ладно?

Надежда. Приду. Как приберусь.

Жених. Во, прибери ее, мастер. А то чего она у нас выдрой ходит. Вот я тебе за все про все оставляю - из свадебного фонда. По машинам! Витюшка, Венюшка!

А н д ж е л а. Я догоню.

Жених уходит с друзьями.

Ничего, все к лучшему (обняла Надежду). Надька, будь хоть ты счастливая, так мне за тебя тревожно!.. Скажи ему, если увидишь, - я за двоих подумала. Ничего б у нас все равно не вышло. Он не знает, а я-то знаю. Пусть так оно и останется, как случилось.

Надежда (целует ее). Счастья тебе, Анджелка.

За окном сигналят, зовут А нджелу.

Анджела. Мы-то с тобой - не разлучимся?

Надежда. Мы - ни за что. Иди же, зовут. До вечера...

Анджела ушла.

Парикмахер. Прошу вас, дама. А все же какой очаровательный мерзавец! Хозяин жизни, всегда на коне. Выдумаете, он мне достанет фен?

Надежда. Можете не сомневаться. Ему только ногой топнуть - нефтяной фонтан забьет.

Парикмахер. Но вы согласны - море обаяния в нем?

Надежда. Утопилась бы я в этом море.

Парикмахер. Топиться не надо. Надо извлечь все возможное из того, что нам отпустила природа. Волос у вас мягкий, послушный. Лобик мы слева закрываем или справа?

Надежда. Все равно.

Парикмахер. Кто вас причесывает, дама?

Надежда. Сама.

Парикмахер. Нет, это немыслимо! Разве может дама сама причесываться?! Я бы хотел вас видеть своей постоянной клиенткой. О чем мы с вами поговорим? Не затронуть ли нам тему доверия к человеку?

Надежда. А может, не надо?

Парикмахер. Так... Вопрос профессиональный - вы идете на свидание или на свадьбу вашей подруги?

Надежда. Вам сказали - чтоб я не ходила выдрой. Вот и действуйте.

Картина седьмая

Та же комната в доме Анджелы, что и в картине 3-й. Столы сдвинуты, сидят гости, Отец,Жених,родители Жениха. Включен телевизор, на который никто не смотрит, на полную мощность ревет проигрыватель. Надежда, в переднике, обходит с подносом гостей, ставит новые закуски, убирает посуду и т. п. Анджела с одним из гостей танцует твист.

Анджела. Надька, не возись там, иди выручай.

Надежда. Падаешь уже?

Жених. Анжелина, не позорь семейство, держись! Он щас завалится, я его знаю.

Анджела. Все, померла...

Повалилась на стул. Кавалер танцует один.

Вот те и "завалится"! И где вы такого жеребчика нашли? Надька, должна же ты меня выручить. Брось все к чертям, я хочу, чтоб весело было. Посуду потом сама уберу.

Надежда оставила поднос, пошла танцевать.

Я ж говорю - Надька меня где хочешь заменит!..

Ж е н и х. В сердце у меня - никто никогда, Анжелина!

Анджела. Ты закусывай, закусывай получше.

Витюшка. А я вот - и не могу закусывать, в рот не лезет. Все же горькое. Семушки поешь - горько, осетринки попробуешь - то же самое.

Гостья. Капустка маринованная - ну полынь, полынь!

Все. Горько! Горько!

Танец прервался. Же них, с двумя рюмками, идет к Анджеле.

Тамада (во главе стола). Разрешите поднять этот маленький бокал с большим чувством за то...

Витюшка. Горько!

Тамада. Слушай, кто тамада? Я тамада или ты тамада?

Все. Горько! Горько!

Тамада. Ну хорошо, я подчиняюсь, я не иду против общества, я временно оставляю трибуну. Мне тоже не сладко, понимаешь...

Жених. Анжелина, уважим общество?

Анджела. А то нет! (Отдала свою стопку Надежде.) Еще одну налей.

Гостья. Ну уж нет, это так не полагается, это вся любовь на сторону уйдет.

Анджела. А я вот так задумала!

Жених (наливает еще стопку). Вот какая досталась! Сам себе не позавидуешь.

Анджела. Но все-таки досталась! Ну вот, мы сначала общество уважим. (Поцеловала Жениха.) А теперь я слово скажу.

Все. Горько! Все равно горько!

Анджела. Ну кому ж я слово буду говорить, когда вы все кричите?

Все. Горько!

Тамада. Слушайте, где регламент? Я уже вернулся, я уже опять взял полномочия. Невеста тоже имеет равноправие, да?

Отец. Она и не имеет, дак возьмет. Вся упрямая, как матерь ее, покойница. Вот, помню я...

Анджела. Ну что вы, папа, не нужно сегодня грустное вспоминать, день же у меня - праздничный. Ой, что же это я хотела? Голова уже пьяная. А если я сейчас не скажу, то когда же успею? Вы же нас только до свадьбы и слушаете, а там жизнь начинается - подай, унеси. И вовсе она не упрямая была, вы все, папа, забыли, и я такая же. Я свою жизнь всю наперед вижу. Ну, раз я согласие дала Евгению, то, значит, подумала, что делаю. Только я хочу, чтоб и он знал - может, я чем-то пожертвовала. Может, у меня свои надежды были...

Мать Жениха. Господи, это что ж за новости такие?

Ж е н и х. А это не новости, маманя, это всегда так невесте кажется.

Анджела. Конечно, свекровь дорогая! Или я вас теперь мамой должна звать? Вот здорово... А свекровь - это что? "Своя кровь" значит? Чего-то я совсем запуталась, вы же мне досказать не даете.

В и т ю ш к а. И до чего ж горько мне - как будто хрену попробовал!

Все (на мотив "Белым снегом").

Белым хреном, белым хреном,

Белым хреном поросенка поливай.