Когда я прихожу в себя, во мне кипит злость, жажда жить и убивать. Я всё ещё голая сижу на стуле, когда слышу какой-то шум. Не могу понять, откуда он исходит, но прилагаю все усилия, чтобы освободиться. Стяжки на моих руках ослабли, и мне удаётся выскользнуть из этих оков. Я пытаюсь встать, но в итоге падаю на пол, словно куча дерьма. Осматриваюсь вокруг и ищу что-нибудь, что могло бы мне помочь, если кто-то войдёт, но не нахожу ничего подходящего. Я ползу к двери, которая резко открывается, едва не ударяя меня по лицу. Мне не видно кто это, так как у меня дерьмовое зрение и я слишком слаба, чтобы поднять голову. Я чувствую, как жизнь покидает мое тело, но чьи-то руки подхватывают меня и начинают укачивать.

Я прихожу в сознание от гудков машин, которые сигналят вокруг. Смотрю налево и понимаю, что я в больнице. Не знаю, как попала сюда, но я очень этому рада. Я ощущаю, что справа от меня кто-то есть. Повернув голову, я вижу блондинистого мужчину модельной внешности, спящего на стуле возле меня. Удивляясь, что он здесь делает, я осматриваю его с головы до ног. Если это один из головорезов моего отца, то я никогда не видела его прежде, иначе уверена, его бы я точно заметила. Он начинает шевелиться, открывает глаза и смотрит на меня. Первый раз в жизни я вижу такие красивые голубые глаза.

— Элиза, как ты себя чувствуешь? — как только мужчина произносит моё имя, я понимаю, что он не один из людей папы. Кроме матери никто не называет меня Элизой. Как только я собираюсь ответить ему, в палату заходит мой отец. Я улыбаюсь ему, так как очень рада его видеть.

— Кринос, детка, ты очнулась, — папа подходит ко мне, целует в щёку и берёт за руку. И тут я понимаю, что он боится прикоснуться ко мне. Отец наверняка знает обо всех моих травмах, и видимо, лекарства, которыми меня напичкали, пока что помогают мне не чувствовать боль.

Мой отец смотрит на мистера «голубые глаза», а потом снова на меня.

— Детектив, я бы хотел остаться наедине со своей дочерью, — говорит ему мой отец. Мужчина смотрит на меня дольше, чем нужно, после чего встаёт и бормочет, что будет ждать за дверью.

— Кринос, я никогда в своей жизни не боялся так, как в тот день, когда тебя похитили. Я думал, что твоё рождение было самым тяжелым в моей жизни, но… эти события ещё больше доказали, что я был неправ. Детка, я больше не хочу, чтобы ты жила такой жизнью. Это было ошибкой — втягивать тебя в этот бизнес — поэтому я хочу, чтобы ты ушла, — я недоверчиво смотрю на отца. Я не хочу уходить. Теперь я хочу остаться больше, чем когда-либо. Я порежу ублюдка, который сделал это со мной на мелкие кусочки, а потом отправлю их посылкой его родным.

— Прости, папа, но этого не произойдёт. Это моя жизнь и я сама выбираю как мне жить, — он смотрит на меня так, будто хочет поспорить, но не делает этого.

— Я чуть не умер этим утром. Моё сердце буквально остановилось, когда я увидел тебя, — говорит папа, и я знаю, что, скорее всего, он имеет в виду то, как я сейчас выгляжу. Он целует меня в щёку и выходит, говоря мне, что скоро вернётся.

Как только отец уходит, детектив «голубые глаза» возвращается обратно. Мужчина подходит к месту, которое ранее занимал, садится и смотрит на меня. Он ничего не говорит, а просто смотрит. Это заставляет меня нервничать, что происходит со мной крайне редко.

— Элиза, я — детектив Чейз. Но пожалуйста, называй меня просто Чейз, — я киваю ему, и он достаёт блокнот. — Я должен задать тебе несколько вопросов. Если ты вспомнишь хоть что-то, это будет здорово, — говорит он, смотря на меня этими глазами.

Мне так хочется сказать ему правду, но я знаю, что не стану этого делать.

— Ты знаешь, кто держал тебя в заложниках? — я отрицательно качаю головой, и Чейз сразу же переходит к следующему вопросу. — Что ты делала, перед тем как тебя похитили?

— Я обедала со своими друзьями. Кто-то ударил меня по затылку сзади, и это всё, что я помню, — он смотрит на меня так, будто не верит мне, и я его не виню.

Детектив продолжает задавать вопросы о том, где конкретно я была, в какое время, и знаю ли я кого-нибудь, кто хотел бы навредить мне. Я отрицательно качаю головой на все вопросы, и он встаёт, чтобы уйти.

— Кринос, я знаю кто ты, и хотя не верю в твою историю, я действительно надеюсь, что ты поправишься, — Чейз подходит ко мне, оставляет свою визитную карточку на кровати и направляется к выходу. Подойдя к двери детектив останавливается и оборачивается. Я вижу, что он хочет сказать что-то ещё, но не решается и в итоге молча уходит.

Вскоре после того, как ушёл Чейз, в мою палату заходит медсестра. Мило улыбаясь, она говорит, что пришла переодеть меня. Девушка помогает мне сесть, и в первый раз после похищения я вижу своё тело без одежды. Мне хочется прикрыться. У меня везде швы: на животе, ногах и несколько на правой груди. Когда медсестра моет мою грудь, она бросает мне сочувствующий взгляд, что дико раздражает. Я не нуждаюсь в сочувствии или в жалости. Эти шрамы каждый день будут напоминать мне, что я должна выжить, и я выживу.

Этой ночью я лежу на больничной койке и планирую свою месть. Сначала я отрежу его член. А затем буду втыкать нож во все его жизненно важные органы, и наблюдать, как он истекает кровью у моих ног. Возможно, раньше я говорила, что не стала бы убивать человека, но этот ублюдок умрёт от моих рук. Что касается долбанного наркомана, то он тоже получит своё наказание.

Я провела в больнице два дня, и за всё это время, ни разу не увидела Стефано. Я не стала спрашивать о нём. Однако, дважды меня навещал Чейз, чтобы узнать побольше информации. Но ему не повезло. На второй день он принёс мне обед. Я улыбаюсь ему, пока мы молча едим.

— Я знаю, что сегодня тебя выписывают, но пожалуйста, позвони мне, если что-нибудь понадобится, Элиза, — говорит он, когда встает, чтобы уйти. Я киваю и наблюдаю за его уходом. Детектив открывает дверь, и я замечаю Стефано, стоящего возле моей палаты. Могу сказать, что в костюме он выглядит прекрасно. Я вижу, как Чейз смотрит сначала на меня, а потом на Стефано, и задаёт мне вопрос, при этом продолжая сверлить Стефано взглядом. — Мне остаться, Элиза?

Я наблюдаю, как Стефано переводит взгляд на меня, а потом снова на детектива.

— Кто ты такой, чёрт возьми? — спрашивает «Греческий Бог» раздражённо и самоуверенно.

— Детектив Чейз, а вы кто такой?

— Не твоё собачье дело, а теперь проваливай, — Чейз смотрит на меня, и я киваю головой, показывая, что всё в порядке. Детектив поворачивается и протискивается мимо Стефано к выходу.

— Принцесса, ты готова вернуться домой?

Чтоб его! Тупой и высокомерный ублюдок.

— Да, но не с тобой, мудак, — я скрещиваю руки на груди и вижу ухмылку на его лице.

— Ты знаешь, я люблю грязные разговоры, но нам нужно возвращаться домой, — Стефано подходит, хватает сумку и начинает бросать в неё мои вещи, затем откладывает в сторону длинное платье и, подойдя к кровати, начинает снимать мой больничный халат. Я замираю, когда он прикасается к моей спине, и отталкиваю его руки. Я может быть и привыкла видеть свои шрамы, но другие люди — нет, и я не хочу, чтобы кто-нибудь их увидел.

— Я оденусь сама. Выйди, — говорю я ему, придерживая свой халат. Он делает шаг назад и смотрит на меня. Стефано хочет возразить, я вижу это в его глазах, но я не позволяю ему и рта раскрыть, указывая на дверь. Он понимает намёк и выходит, громко хлопая дверью.

Я выбираюсь из постели и раздеваюсь. Смотрю на себя в зеркало и вижу шрамы по всему телу. Это безумно меня злит. Знать, что кто-то воспользовался мной вот так и до сих пор дышит.

Надев своё длинное платье я выхожу, краем глаза замечая Стефано, который облокотившись о дверь ждёт меня. Медленно поднимаю глаза, чтобы встретиться с ним взглядом, и понимаю, что он наблюдает за мной. Я быстро отвожу взгляд и ухожу.