Темные столбы менгиров, часть из которых была перекрыта сверху плоскими камнями-перемычками, на первый взгляд даже не отличались от окружающего леса. Но вблизи…

Седая древность, безмолвие, благоговение, страх – малая часть того, что вид каменного кольца внушал зрителю. Западные края знали много таких строений, возведенных неведомыми народами в неведомые времена. И хотя назначение иных вскоре было открыто, и ореол тайны частично исчез – ЭТО кольцо такового не потеряло.

Неожиданно для самого себя Бран заговорил речитативом:

– Так ты бард? – одобрительно покосился карлик на черноволосого воина. – Неплохо, неплохо…

Гэл смутился.

– Да нет… Даже не помню, чтоб когда-то слышал такие стихи. У нас барды и менестрели баллады о героях сочиняют да песни-назидания… А это – что-то иное…

– Иное, да, – кивнул карлик. – Как-нибудь, если захочешь – поговорим об этом.

– В другой раз, – твердо сказал Стейн.

«Входом» в кольцо менгиров был коридор из островерхих камней меньшего размера. Подойдя к началу коридора, Соня принюхалась. Клинок сам собою оказался в ее руках.

– Не нравится мне здесь, – заявила она.

– Ну если другой дороги нет, надо идти тут.

– Знаю, Стейн, но все равно – не нравится.

Карлик уверенно скользнул вперед, явно не разделяя сомнений воительницы, и уже нетерпеливо приплясывал около стоящего в центре шестигранного камня – Ключа.

– Встаньте лицом ко входу и возьмитесь за руки, – приказал он.

Люди заняли нужное положение.

– А теперь – когда я скажу «вперед», закройте глаза и считайте до ста. Если вам дорога жизнь – пока не закончите, не разжимайте рук, не дышите и не смотрите. Многие бесследно сгинули, преступив это правило.

Соня тоскливо вздохнула и покосилась на спутников. Бран передернул плечами; Стейн стоял, как каменный, оправдывая свое имя.

Воительница почувствовала на талии руку юноши и решила позволить ему такую вольность. Здесь и сейчас – можно; в другой ситуации всякий, кто потянул бы к ней руки, лишился бы и этих рук, и заодно еще чего-нибудь. Для острастки.

– Ну, народ, – возвестил карлик, что-то неразборчиво пробормотав, – Переход начался – вперед!

Холод. По телу словно ползут мириады жуков.

Шепот невнятных голосов, говорящих на неведомых наречиях.

Сквозь сомкнутые веки временами пробивается яркий свет, после которого следует грохот, как от грома небывалой мощи.

«Девятнадцать…»

С лязгом смыкаются челюсти. Смрад, как в логове водяного дракона. Безмолвный приказ встать на колени и взглянуть в глаза своему Повелителю.

Вновь – вспышка; вой ледяного ветра. Колючие снежинки ранят кожу даже сквозь одежду.

«Тридцать шесть…»

Опора под ногами исчезает. Падение.

Холод усиливается.

За несколько секунд невозможно так сильно замерзнуть, и все же конечности словно обращаются в непослушные куски льда. Сердце все медленнее проталкивает кровь по застывшим жилам.

Скрип старых, заржавленных петель.

«Пятьдесят семь…»

Звон разбитого стекла. Шипение разъяренной змеи.

Между лопаток вонзается ледяной клинок – неглубоко, ногтя на два, – и срезает полосу кожи. По спине стекает кровь.

Запах и вкус тухлого мяса. Желудок взлетает к горлу. Рот заполняется желчью.

«Восемьдесят один…»

Щелчок бича, спину рассекает огненная полоса удара. Радостные вопли, причем голоса вряд ли принадлежат людям.

Рокот барабанов. Он все усиливается и усиливается, грозный ритм пронизывает все, что осталось от тела.

Плач флейты вырывает мысли из разума.

«Девяносто восемь…»

Легкие разрываются.

Удар разбрызгивает плоть по острым камням.

Грубый, скрипучий голос: «Теперь я знаю вас».

– Эй, вы как, в порядке?

Удивляясь, что он еще жив, Бран открыл глаза. Все вроде на месте, никаких ран и ожогов; даже рука все еще лежит на…

– Убери, – сказала Соня.

Чуть покраснев, он отодвинулся и встретил ехидную ухмылку Стейна. Лицо северянина после Перехода было еще слегка зеленоватым, однако взгляд уже шнырял туда-сюда, привычно высматривая возможную опасность.

Каменное кольцо, в точности подобное тому, первому, окружали пологие холмы, на правом – хилая рощица, на левом и позади – кусты; неяркое утреннее солнце пригревало несколько сильнее, чем в районе Шварцвальда.

– Нам на юго-восток, значит? – уточнил Стейн у карлика, который, конечно же, оказался тут вместе с ними.

– Во-он там, за холмом, будет тропинка, – кивнул тот. – По ней без труда доберетесь. А мне пора.

– Счастливо, – бросил северянин, но карлик уже растворился в воздухе, как это умеют делать только чародеи и Малый Народец.

За холмом действительно оказалась тропинка, и на сей раз, разнообразия ради, им не встретились никакие дикари или разбойники. Вплоть до самого селения, обнесенного декоративной плетеной оградой – явно украшением, а не защитной стеной.

Деревянные ворота были распахнуты. Вход храбро охранял стражник – он громко храпел, опираясь на свое копье. Неслышно пройдя прямо у него под носом, троица оказалась в селении, подобных которому без счета разбросано по всему свету. Бревенчатые избы, часть крыта соломой, часть – глиняной черепицей; с одного края деревни уже виден ее центр – гладко утоптанная площадь с колодезным срубом.