— Джионетти…

— Мертв. Вы знали, как его зовут?

— Он мне сказал.

— У меня есть брат, который хочет стать актером. Ему под пятьдесят. У него хороший бизнес: сдает в аренду мусороуборочные машины на Шестнадцатой стрит. Дело идет как надо, но вы же знаете, как это бывает, когда в голову что-то втемяшится — хочу стать писателем, актером, воздушным акробатом.

Я кивнул.

— Хотите рассказать, что там случилось?

— Он вошел в магазин моего отчима, — тихо сказал я, изображая пациента, который только приходит в себя. — Назвался и сказал, что он убил двух других. Начал стрелять… Мой отчим только что купил револьвер… Узнав о гибели двух других букинистов… Он как раз показывал его мне. Я схватил его, прицелился в Джионетти… вот и все.

Помявшись, Берман вытащил из кармана диктофон:

— Не против?

Я кивнул, и он включил его.

— Звали его не Джионетти. Он соврал. Только не спрашивайте меня почему. Его звали Кларк Симонсон. В доме у него была целая коллекция огнестрельного оружия, включая и то, из которого он убил двух других торговцев. Детей нет. Жена умерла, и у него был книжный магазин в Кливленде. Год тому назад он на чем-то свихнулся. Подробности неизвестны.

— Странно, — сказал я.

— Мне доводилось слышать еще более странные вещи. Ваша матушка сказала, что вы звонили ей из Детройта примерно за час до того, как Симонсон стрелял в вас и Кифера.

— Звонил ей из магазина…

— Вы остановились в мотеле в Детройте и не собирались покидать его до завтрашнего дня. Ключи были у вас в кармане.

— Позвонил Мартин, мой отчим. Сказал, что хочет поговорить о Луизе, моей матери. Будьте любезны, дайте попить.

Он исполнил мою просьбу. Вода была тепловатой.

— Он сказал, что дело не терпит отлагательства, — продолжил я. — И я предполагал, поговорив с матерью, возвратиться в Детройт. Мне там обещают роль.

— В трупе Кифера нашли две пули. Одна из револьвера Симонсона. Вторая из вашего.

— Не из моего. А из револьвера Мартина. Должно быть, я попал в него, когда в темноте стрелял в Симонсона. Ужасно.

— Коронер говорит, что Кифер был убит выстрелом из вашего револьвера. Он был уже мертв, когда Симонсон стрелял в него, да и в любом случае пуля попала в руку и не могла убить его.

Я закрыл ладонью глаза и издал скорбный стон:

— Я убил Мартина. О Господи, я убил его.

— Мне тоже так сдается, — согласился Берман.

— То есть он не был мертв, когда Джионетти…

— Симонсон, — поправил Берман.

— Раньше я никогда в жизни не стрелял из револьвера, — всхлипнул я.

— Книги… Кто-то прострелил четыре книги. Они лежали на конторке. И на одной из них была кровь Кифера.

Я удивленно уставился на него.

— Луиза говорит, что вы не ладили с Кифером. Чего это вдруг вы сорвались с места, стоило ему позвонить?

— Из-за матери. Он сказал, что это спешно, речь пойдет о Луизе.

— У Кифера не было разрешения на оружие. Почему он купил его незаконным образом?

— Понятия не имею. Он боялся.

— Берт, — сказал Берман и со вздохом поднялся. — Я бы хотел дать вам кое-какой совет. Ваша история — сплошное дерьмо. Я думаю, вам потребуется хороший адвокат.

— Мне тоже так кажется, — согласился я.

Сунув диктофон в карман, он направился к дверям, но остановился.

— Еще один вопрос. Ничего общего с этим делом.

— Какой именно?

— Мой брат немного смахивает на вас. Как называется та пьеса, где вам собираются дать роль в Детройте?