Но Прентисс их не слышал. Вместо этого он смотрел на размокшие хлопья в чашке и ложку, которую стискивал в дрожащей руке. В один момент ярости он смел все со стола - чашку, коробку молока, старые газеты. Они шлепнулись на шкафчики под раковиной, молоко и хлопья разлетелись во все стороны и плюхнулись на пол.

- Нет! - завопил он.

- Просто оставьте всю коробку, - сказала Изабель агенту. - Я буду здесь.

Комната для хранения вещдоков была не совсем комнатой. Скорее, гигантским проволочным каркасом с металлическими стеллажами, доверху забитыми картонными коробками. Агент поставил коробку на металлический стол и посмотрел на сержанта Диксона, который привез ее сюда. Хранилище улик в Лос-Анджелесском штабе ФБР было не самым радостным местом. Но сейчас это ей даже подходило.

Агент посмотрел на нее, потом на офицера полиции, а потом пожал плечами и ушел.

- Вы не обязаны оставаться, - сказала она сержанту Диксону, кладя сумочку на стол и открывая коробку.

- Ну, - ответил он. - Если вы не возражаете, я бы хотел остаться.

- Смотрите сами, - сказала Изабель.

После конференции она пребывала в ярости. Ее телефон не переставал звонить и пиликать сообщениями. Наверное, клиенты хотят возврата денег, подумала она. Изабель выключила телефон. И она не говорила с Маком, хотя он пытался. Вместо этого она вылетела из комнаты.

Но очутившись в машине с сержантом, она приняла решение: перестать следовать чужим приказам, чужим наводкам и чужим советам. Она все сделает по-своему. В конце концов, она экстрасенс. И она докажет Маку раз и навсегда, что это не ложь.

Сержант покосился на нее краем глаза, когда она спросила, где найти предметы с парковки. Он ни капли не возражал против ее визита сюда, и судя по тому, что он хотел остаться, возможно, он не был таким подозрительным, как остальные агенты ФБР и полиции.

Вот только когда-то она и Мака считала иным.

Даже вывалив на стол содержимое коробки с предметами в пакетиках и с ярлычками, Изабель думала о нем. Как он мог считать, что она лжет? Или, возможно, он думал, что она обманывает саму себя. Изабель не знала, что из этого хуже. И кто та темноволосая женщина, из-за которой он грустил?

Сержант помог ей разобрать предметы, перевернув все так, чтобы их не скрывали бумажные ярлычки в маленьких пакетиках.

- Ищете что-то конкретное? - спросил он.

Любое, что причинит поменьше боли, подумала Изабель, садясь на единственный стул в комнате.

- Я ищу обычных людей, - сказала она. - Один и тот же человек может появиться не один раз, особенно Эсме или человек в темном костюме. Надеюсь, одна из этих вещей поможет мне прочесть его.

- Тогда вы будете знать, кто он?

- Если это принадлежало ему, да. Если это принадлежало кому-то другому, я могу всего лишь взглянуть на него получше.

- Шансы на то, что он что-то уронил, крайне низки, - сказал сержант, переворачивая пакетик с четвертаком.

- Я знаю, - сказала Изабель, расстегивая крошечную застежку на правой перчатке. - Если хотите начать доставать эти предметы из пакетиков и просто класть их сверху, это сэкономит время.

В ответ сержант взял первый пакетик.

- Но наденьте латексные перчатки, - быстро сказала Изабель. - Иначе я прочту вас.

Он уставился на пакетик так, будто он вдруг ожил в его руке.

- Точно, - медленно произнес сержант.

У двери они проходили мимо коробки одноразовых перчаток.

Изабель посмотрела на силиконовую насадку для наушника в пакетике. Нет смысла оттягивать момент. Нельзя никак понять, что принесет пользу, а что окажется бестолковым, не прочитав этот объект. Она открыла пакетик, сняла перчатку и сжала в ладони маленький грязный комочек резины.

Она находилась в классной комнате, где показывали слайд-шоу. Хочется спать. Попытки делать записи. Во главе класса стояла пожилая женщина, монотонно читавшая лекцию, а между ними - море голов. Она ехала домой на велосипеде, но по не знакомой Изабель части кампуса. И вот уже вечер.

Изабель уронила наушник в пластиковый мешочек и глубоко вздохнула.

Ничего.

Когда в поле ее зрения вновь вернулась комната, Изабель осознала, что сержант уже достал из пакетиков половину предметов. Он разложил пакетики небрежной сеткой десять на десять. Здесь была почти сотня предметов.

- Ого, - пробормотала она.

- Я расположил их по этажам, - сказал он. - Так что не все так плохо, как кажется. Ближайший к вам ряд, - показал сержант. - Это первый этаж. Как и предмет, который вы только что, эм, прочли.

Изабель улыбнулась ему. Ну хоть он не был скептиком.

- Спасибо, - тихо сказала она.

Поверх пакетика справа лежал желтый текстовыделитель. Изабель легко коснулась его пальцами. Перед глазами появился учебник, и текстовыделитель провел ярко-желтую черту на уравнении посередине страницы. Хотелось кушать, в библиотеке слишком холодно, болела спина. Она перешла улицу к парковке. Другой студент в машине, женщина, за которой она шла к своему парковочному месту. По дороге к улице мимо нее прошел священник. Парень-студент выходил с первого этажа, поднимаясь по лестнице. Иисусе, она ненавидела, когда машина ехала за ней, чтобы найти ее место.

Изабель убрала руку от ручки и позволила взгляду сфокусироваться. По крайней мере, в этот раз она увидела парковку. Она сделала вдох и потянулась к следующему предмету - пенни. Ее рука заколебалась, повиснув над монетой.

- Много людей касались этой монетки, - сказал сержант.

Изабель кивнула. Деньги были хуже всего. Она выпрямилась, стиснула зубы и коснулась монетки указательным пальцем. Образы захватили ее как ураган. Лица, магазины, кассиры, дома, машины, еще лица, вопящий ребенок с палочкой мятной конфеты. Изабель отдернула руку. Она прижала ее к груди рукой в перчатке, как будто обожглась, и попыталась выровнять внезапно ускорившееся дыхание. Хранилище улик не сразу вернулось вокруг нее, и лампочки над головой как будто стали светить ярче.

- Вы в порядке? - тихо спросил сержант.

Изабель кивнула и посмотрела на остальные предметы. Два пенни и четвертак на верхних этажах парковки. Вот уж жду с нетерпением.

Прентисс слушал гудки телефона, пританцовывая туда-сюда на пятках. Когда он убрал кляп изо рта девушки, там почти не было влаги. Два дня без воды. Она проживет еще денек. Но без внимания телевидения и шумихи, созданной экстрасенсом, какой в этом толк?

- Алло? - ответил мужской голос.

- Дайте гребанного экстрасенса! - заорал Прентисс в телефон. - Какого хрена с вами не так, люди?

- Подождите, - сказал мужчина. - Просто успокойтесь.

- Не говорите мне успокоиться! Дайте гребанного экстрасенса.

Он услышал, как мужчина сказал кому-то найти Изабель.

- Вот, - сказал мужчина. - Мы за ней послали. Она скоро будет.

- С кем я говорю? - закричал он. - Это отец?

- Нет, - спокойно сказал голос. - Это Гэвин МакМиллан, ФБР.

- Ну так дайте трубку гребанному отцу!

Немедленно раздался какой-то отдаленный шорох.

- Это отец Эсме, - сказал пожилой мужчина. Прентисс узнал его голос по телевизору. Он начал успокаиваться.

- Глупо ты поступил, отец Эсме, - сказал Прентисс дрожащим голосом. - Глупо.

- Могу я поговорить с Эсме? - попросил отец.

- Нет, ты не можешь поговорить с Эсме! - завопил Прентисс, мгновенно разозлившись. - Ты говоришь со мной. Я говорю с Богом, а ты говоришь со мной! Понял?

- Пожалуйста, - повторил мужчина. - Просто позвольте мне услышать ее голос.

Прентисс по-волчьи улыбнулся.

- Ты хочешь услышать ее голос? - сказал он, ныряя в передний карман темных слаксов и вытаскивая складной нож. - Хочешь? - заорал он в телефон, раскрывая нож. Девушка, видимо, смутно осознавала его присутствие и крики, но блеск ножа действительно привлек ее внимание. - Скажи, что ты хочешь ее услышать! - крикнул Прентисс.