Она запустила пальцы ему в волосы. Рекс попытался вспомнить причины, почему этого не следовало позволять. Отчасти дело было в музыке. Он не хотел возвращаться к прежнему, но, по его мнению, у него было всего две возможности. Поехать в турне или потерять бар.

Он позже постарается понять, какими должны быть их отношения. Но… но сейчас он жаждал Джулиану.

Он обнял ее, изо всех сил прижал к себе и поцеловал в губы, выражая в поцелуе свои чувства, показывая то, что не мог сказать. Он провел ладонями по ее спине, наслаждаясь ее дрожью, а потом прижался к ней возбужденной плотью.

Ему было нужно, чтобы она разделась. Он снял с нее халат и обхватил ладонями ее груди. Она запрокинула голову, и он припал губами к ее шее. Просунул руку меж их прижимавшимися друг к другу телами и нашел ее завитки, ее влагу. Он страстно целовал ее в губы, она стонала, когда он ее ласкал.

Она провела ногтями по его спине, и его охватила дрожь. Потом она принялась расстегивать на нем джинсы и спустила их с него вместе с трусами. Ее мягкие пальцы прикоснулись к его ягодицам, талии, бедрам, а потом она обхватила его возбужденную плоть рукой и начала ласкать. Он запрокинул голову, хватая ртом воздух, и застонал.

Она упала на колени, чтобы помочь ему снять джинсы. Потом провела пальцами, еле дотрагиваясь, вверх по его ногам, до бедер. Джулиана откинула голову назад и встретилась с ним страстным взглядом.

Он этого не заслуживал. Не заслуживал ее.

Больше, чем собственное удовлетворение, его поглощало желание доставить наслаждение Джулиане. Он поднял ее на ноги, повалил на постель и принялся ласкать ее ртом — он никогда не делал этого для поклонниц.

Ее стоны и мольбы звучали, словно музыка, в его ушах. Потом он поднялся над ней, раздвинул ей ноги и глубоко вошел в нее.

Ее шелковистые ноги обхватили его бедра, а пятки она прижала к его ягодицам. Она извивалась под ним. Рекс тяжело дышал, сердце его учащенно билось. Кожа стала влажной и слипалась с ее кожей.

Ее руки ласкали, легко касались его и страстно сжимали. Он согнул спину, чтобы взять в рот напряженный, похожий на жемчуг сосок, и Джулиана вскрикнула, достигнув пика наслаждения.

Только тогда он перестал сдерживаться: Его тело начало сотрясаться.

Он рухнул. Абсолютно выжатый.

Абсолютно влюбленный.

О черт!

— Я влюблен в нее. — Эти слова вырвались из груди Рекса, как из вулкана, который при таком давлении не может не извергаться.

Келли моргнула и повернулась в сторону мужа. Тот растянулся на шезлонге, стоявшем во дворе за домом. Девочки танцевали вокруг него в траве, осыпая его поцелуями и вопросами.

— Майк, Рекс и я идем в дом за холодными напитками. — Келли взглянула на Рекса. — Ты… на кухню… сейчас же.

Рекс пошел следом за ней. Келли протянула ему пиво.

— Рассказывай.

Рекс вернул бутылку.

— Сейчас половина одиннадцатого. Слишком рано, чтобы пить.

— Я хочу развязать тебе язык. — Но она поставила пиво обратно в холодильник. — Говори, или я волью пиво тебе в горло.

Он провел рукой по волосам.

— Я влюблен в Джулиану Олден. И я подумываю о том, чтобы снова поехать в турне.

— Ты хочешьснова совершить гастрольную поездку?

— Нет.

— Тогда не делай этого.

— Да, но я хочу женитьсяна Джулиане.

— Что тебе мешает жениться на Джулиане? Кстати, девочки ее обожают.

Он принялся расхаживать по крошечной кухне.

— Мне нужны деньги. Если я попрошу Джулиану выйти за меня замуж, когда я не смогу вернуть кредит банку ее семьи, то она и ее родственники подумают, что я это делаю из-за денег.

— У тебя есть твоя доля имущества мамы и папы.

— Она не моя. Когда я покинул ранчо, я лишился своей доли.

— Рекс, ты ежегодно посылал домой деньги в течение десяти лет — деньги, которые помогали папе сохранить ранчо. Я пыталась обсудить это с тобой после похорон, но ты отмахнулся от меня, а адвокат говорит, что его письма возвращались нераспечатанными. На самом деле… Подожди здесь.

Она вышла из комнаты и вернулась с папкой.

— Здесь вся бухгалтерия.

Он открыл папку. Пусть не богатство, но денег более чем достаточно, чтобы выплатить кредит. Однако это были не его деньги.

— Я помню, что говорил тебе, чтобы ты приберегла эти деньги для себя и девочек на случай, если что-нибудь случится с Майком.

Он попытался вернуть ей папку, но она убрала руки за спину.

— Это не мое. Это твое. Жизнь Майка застрахована.

— Келли, я этого не заслуживаю. Я был ослом.

— Я знаю. Но мама и папа любили тебя, Рекс. Они всегда тебя любили и понимали, как тебе хочется, чтобы твои песни услышали. Гордость всегда была твоей самой большой проблемой, мой старший брат. Смири свою гордость, возьми деньги и иди за девушкой.

— Она достойна мужчины получше меня, Кел.

— А это и есть любовь — стремление стать таким человеком, какого заслуживает твоя избранница. — Она обняла его. — И перестань карать себя за прошлое, отказывая себе в музыке, которую ты любишь. Можно наслаждаться музыкой, не давая концертов. — Она подняла руку и дернула его за волосы. — Зачем ты прячешь свою красивую физиономию от мира под всем этим? Разреши мне по-настоящему тебя подстричь.

Прятался. Да. Вот что он делал. А Джулиана вытащила его из его пещеры обратно на свет.

Если Эмили Пост и предусматривала нормы того, как расторгнуть почти состоявшуюся помолвку, ни один из уроков этикета, которые Джулиана затвердила еще в детстве, не включал их.

Джулиана добавила последние штрихи к курятине в лимонном соусе с жареной спаржей — блюдо, которое она купила в любимом ресторане Уолли.

Начиная с сегодняшнего дня она будет строить новые планы на будущее, а будущее она надеялась провести с Рексом. Он не сказал, что любит ее, но не мог мужчина быть таким нежным, так заботиться о ее удовольствии и так стараться ее не обидеть, как Рекс, если только он не испытывал к ней глубоких чувств.

Сегодня вечером она скажет ему, что любит его. А завтра… завтра займется последствиями своего решения.

В дверь позвонили. Она открыла дверь.

— Привет, Уолли. Спасибо за то, что согласился прийти на ленч.

Он улыбнулся и вынул из-за спины букет красных роз.

— Как всегда, я счастлив тебе услужить, Джулиана.

Она взяла цветы.

— Спасибо. Входи. Я поставлю их в воду. Садись в столовой. Сейчас принесу ленч.

Пять минут спустя еда была на столе, цветы — в вазе, а у нее в желудке — рой сердитых ос. Она сомневалась, что сумеет проглотить хотя бы кусочек.

— Итак, Джулиана, из-за чего этот импровизированный ленч?

Свернув салфетку, она положила ее рядом с тарелкой.

— Ты и Донна получаете удовольствие от ваших субботних ужинов?

— Да. А ты получаешь удовольствие от своих уроков верховой езды?

— Да. Но даже большее удовольствие я получаю, когда сижу с племянницами Рекса. Когда я проводила время с девочками в отсутствие их матери, мне захотелось, чтобы и у меня были дети.

— Тебе уже тридцать. А мне сорок. Нам нужно начать. У нас будут красивые дети, Джулиана.

— Я ценю время, которое ты со мной провел, и твое терпение, пока ты ждал, когда я приму решение, но, Уолли, я не могу выйти за тебя замуж.

В его глазах промелькнула паника.

— Конечно, можешь. Мы идеально подходим друг другу.

— Я не люблю тебя.

— И я тебя не люблю, но надеюсь, что наши чувства со временем изменятся.

— Уолли, я люблю другого.

— Твоего холостяка?

— Да. Рекса Тэннера.

— Твоя мать вряд ли примет его в круг семьи, так же как моя вряд ли будет рада Донне.

— Донна? Ты любишь Донну?

Уолли опустил глаза и принялся вертеть в пальцах вилку.

— Я влюблен в Донну с первого дня, когда она вошла в мой кабинет, но не признавался в моих чувствах, пока о них не догадались благодаря аукциону. — На его губах мелькнула нежная улыбка — Джулиана никогда не видела, чтобы он ей так улыбался. — Я не знаю, благословлять или проклинать тебя за это. Мой отец от меня отречется, если я женюсь на Донне. Твоя мать, скорее всего, сделает то же самое, если ты выйдешь за своего владельца бара. Нам нужен компромисс. Давай поженимся. Наши семьи и наш бизнес получат пользу от этого. Я закрою глаза на любые хобби, которые могут у тебя быть, если ты сделаешь то же самое. Чтобы наши родители были счастливы, нам, конечно, понадобится произвести на свет одного-двух детей, но, кроме этого, ты можешь жить, как считаешь нужным… соблюдая осторожность.