Эверетт Кинкейд ценил холодный расчет, и Лукас сумел доказать, что он в этом тоже мастер. Отплатил той же монетой. Жаль, что все произошло слишком поздно и Эверетт теперь все равно не сможет это оцепить. Впервые в жизни Лукас радовался тому, что ошибался — его ненависть к Наде оказалась напрасной.

Он подошел к столику с горой почты, адресованной фирме «Андвари». Эта компания — детище его мозга и акульей хватки бизнесмена, которую пришлось создать для отвода глаз. Назвав ее в честь норвежского божества, охранявшего свои сокровища с помощью плаща-невидимки, Лукас, спрятавшись под ней, словно под зонтом, тем самым избавился от любопытных взоров. Никто не видел в лицо истинного владельца фирмы и многочисленных филиалов и не знал его имени.

По крайней мере, он так думал.

Но если Кинкейду было что-то известно, откуда он получил эту информацию? Несомненно, Кинкейд не мог купить квартиру в доме Лукаса случайно.

Схватив свой кейс, Лукас направился в спальню и бросил его на кровать. Ничего, он добьется победы и проглотит проклятого конкурента с потрохами.

А начнет… с Нади.

Завоевать женщину, которую Эверетт забрал у него обманом, — не это ли верх сладкой мести?

Любовь здесь ни при чем. Все те бедствия, которые довелось претерпеть ему и его семье, навсегда убили чувства, которые он в свое время испытывал к Наде. Пусть чисто физически его еще влечет к бывшей жене. Что ж, секс с ней он может себе позволить. Но не больше. Все чувства остались в прошлом.

Если есть на свете справедливость, то Кинкейд еще перевернется в могиле, когда его дочь второй раз выйдет замуж за человека, которого Эверетт отверг и оскорбил. А еще лучше будет, когда Лукас Стоун станет владельцем «ККЛ». Тогда он лично уволит каждого из Кинкейдов по очереди и поставит свое лого на их корабли. Так и будет.

Непременно надо выяснить, как квартира напротив оказалась в собственности у Кинкейда. Для начала он позвонил сестре, у которой было теперь собственное детективное агентство, и попросил собрать информацию по Джефферсону, имевшему отношение к продаже этих квартир. Возможно, она что-то нароет. И потом… Потом он вернет себе все, что украл у него Кинкейд. Начиная с бывшей жены.

Значит, все эти годы она жила во лжи.

Ее горе — ложь.

Сочувствие отца — ложь.

Забота о ее благосостоянии — ложь.

Неужели после того несчастного случая все, что он говорил и делал, — ложь? А она-то так верила в его искренность! Нет, все не так просто. Наверняка есть какое-то логическое объяснение его интригам.

Неужели братья тоже были в курсе его планов? Она с досадой ударила сковородкой по столу. Громкий гул чуть не оглушил ее саму. Она уперлась ладонями в прохладную поверхность стола и в огорчении опустила голову.

Необходимо все выяснить. И стесненность в материальных средствах не помешает ей открыть эту тайну. Она во что бы то ни стало сделает это. Тем более у нее целый год впереди! Она не вернется в Майами до тех пор, пока не узнает всей правды.

В этот момент раздался звонок в дверь. Скорее всего, это курьер из магазина с доставкой на дом. Он вот-вот должен привезти заказанные орехи и ваниль для печенья.

Радуясь возможности отвлечься от мрачных мыслей, она побежала за деньгами. Потом пошла открывать.

Она не посмотрела в глазок, уверенная в том, что это Дэн, и сразу же распахнула дверь. Да так и застыла на пороге: перед ней стоял Лукас. Она, смешавшись, спросила:

— Что случилось?

Он окинул ее оценивающим взглядом, и жаркая волна окатила Надю с головы до ног. Черт возьми, она, как назло, выглядит не лучшим образом! Сто лет уже не делала ни макияжа, пи прически. И вообще одета не пойми как.

Тем временем Лукас галантным жестом достал из-за спины пакет со знакомым логотипом магазина.

— Полагаю, это для тебя.

— Да… — Она потянулась за пакетом.

Однако в последний момент он отдернул руку и вдохнул доносившиеся из кухни ароматы.

— Пахнет вкусно. Что твоя кухарка готовит?

— Это не кухарка. Я сама себе готовлю. А где Дэн?

— Если ты про того парня из магазина, то я заплатил ему, и он ушел. — И с этими словами он двинулся вперед, словно танк, готовый смести все на своем пути. Приглашения он не ждал. — Это соус маринара?

И он нагло пошел на кухню, словно провел в этой квартире всю жизнь. Волна вскипевшего гнева так и хлынула Наде в лицо. Она побежала за непрошеным гостем:

— Да. Я пробую новый рецепт и хотела бы закончить эксперимент. Так что — пока!

Еще только начиная осваивать премудрости кулинарии, она быстро сообразила, что тратить деньги на продукты взамен испорченных будет накладно. И чтобы потом не приходилось выбрасывать плоды своих неудачных поварских экспериментов, лучше сразу стараться все делать точно по рецепту.

Время, когда она обедала в дорогих ресторанах, давно прошло. Теперь ближайшие полгода подобное мероприятие ей точно не грозит.

Да уж. Не очень-то радостная перспектива.

Надя снова потянулась за пакетом с заказанными продуктами, который до сих пор был у Лукаса в руке.

— Можно мне забрать мои покупки, пожалуйста? — с иронией спросила она.

— Насколько я помню, одиннадцать лет назад ты не умела готовить, — не заметив ее тона, сказал он, мельком взглянув на домашнюю еду и рабочий беспорядок на кухонном столе. На плите кипел соус в кастрюльке. Лукас взял деревянную ложку и помешал его.

Ну, это уж слишком.!

— Теперь умею. Лукас, хватит дурачиться. Передай пакет.

— А ты пригласи меня на ужин. — Он провел пальцем по крему для печенья и облизнулся: — Ммм… и на десерт.

Только не это…

Она сглотнула и попыталась взять себя в руки, чтобы отогнать внезапно нахлынувшие воспоминания об их горячих ночах.

— Я не нуждаюсь в твоем обществе, — злясь на свою слабость, прошипела она сквозь зубы.

— Ну ты же знаешь, как я люблю маринару…

Как она могла это забыть!.. Однако этотсоус она готовила уж точно не для него. Лукас Стоун этого недостоин!

— И потом, у тебя тут еды хватит на целую армию, не то что на двоих.

Не хватало еще кормить этого типа!

— Ничего, оставлю про запас.

Его бровь дернулась.

— Ты планируешь на будущее?

Ироничный тон Лукаса задел ее.

— А что, это так не похоже на меня?

— Честно говоря, нет.

— Мне все равно, что ты думаешь, главное — закончить печенье. А без нужных продуктов это не получится. Отдай, а?

— Я и печенье люблю.

Да уж. Лукас тот еще сладкоежка, как не помнить… Пожалуй, это был бы выход для нее, учитывая, что ей некому больше было предложить печенье, которое она, как обычно наготовив целую кучу, хранила в холодильнике.

Однако она сурово нахмурилась, сложив руки на груди.

— Ничем не могу помочь.

Неожиданно он подошел к ней, и она вздрогнула. Они стояли совсем близко, и ее тело напряглось как струна, а сердце затрепетало пойманной птицей. Как же так? Ей казалось, что за эти годы все чувства умерли в ней… Ведь она считала, что его и в живых-то нет…

«Нет, нет, Надя, это невозможно, это полный бред, он тебе не нравится». Его голос вернул ее в реальность.

— Можешь, и еще как. Из докладов моих охранников видно, что ты сильно обделена общением.

Краска бросилась ей в лицо.

— Я лишь только с ними здороваюсь. Из вежливости.

— Да, да, конечно. Именно поэтому недавно им пришлось проводить тебя в твою квартиру и запретить беспокоить соседей с нижних этажей.

Грустная, но правда.

— Потому что мне захотелось угостить их печеньем. Не могу же я съесть все то, что наготовлю. И незачем было устраивать такой переполох, как будто их собирались отравить!

— Кроме того, — ровным тоном продолжал он, — мои люди не нуждаются в твоих советах и вмешательстве посторонних в их дела.

Подумаешь, она и дала-то, всего пару советов. Погоди-ка… Как он сказал?

— Твои люди?

Его глаза превратились в щелки, в которых поблескивали насмешливые огоньки: