«Надеюсь, если я войду, хозяева не сочтут это вопиющим нарушением этикета?» — успокоил я себя и принялся с интересом разглядывать помещение, оформленное довольно эффектно. По полу, выложенному редкостным бамбуковым паркетом, можно было без опаски ходить босиком. Два громадных стола для катания шаров. Внушительная подставка для киев. Несколько кожаных кресел. Длинный угловой диван, на котором запросто могут разместиться с десяток человек. Расставленные повсюду бронзовые пепельницы на длинных спиральных подставках подсказывали, что курить здесь не возбраняется. Стены украшены деревянными панелями с прихотливо вырезанными на них контурами представителей местного животного мира. Я подошел к окну и приоткрыл одну из створок. Послышалось радостное щебетание птиц, заглушаемое энергичными криками. По характерному стуку ракеток и возгласам: «Пятнадцать — тридцать» и «Подача справа» я догадался, что за плотной стеной кустарника расположен теннисный корт. «Видимо, все домочадцы смотрят матч, — решил я, — вот дворецкий и не хочет беспокоить хозяина из-за приезда какого-то москвича. Доложит, только когда игра закончится».

И в этот момент я увидел легко взбегающую по ступенчатой тропинке девушку в белой тенниске и короткой, украшенной треугольными аппликациями юбочке. Размахивая ракеткой, она свободной рукой сорвала с головы бейсболку, волна светло-каштановых волос упруго выплеснулась на ее плечи, и я понял, что эта падающая и сверкающая на солнце красота навсегда запечатлится в моей памяти, подобно кадру сказочной киноленты. Воздушный шаг, развевающиеся на ветру волосы, аккуратный, покрытый бисеринками пота носик мелькнули перед моим взором и… так же стремительно исчезли за углом. «Ух ты, вот это красавица! Увидеть, непременно еще раз увидеть!» — запульсировала в голове единственная мысль.

Рядом хлопнула дверь, послышались чьи-то громкие голоса. Покраснев до корней волос, я отпрянул от окна и выскочил в коридор, где тут же столкнулся с Игги. Мягко приняв меня на свою могучую грудь, он удивленно вытаращил глаза.

— О, мистер Игги, — залепетал я, очнувшись от волшебного морока, — это я, Александр. Помните Мармарис? Сентябрь прошлого года, я к вам на яхту в гости приходил… с котенком…

— О, майн готт, — потрясенно развел руками хозяин усадьбы, — вот это сюрприз! Как ты здесь оказался, давно прилетел?

— Прилетел достаточно давно, — сбивчиво принялся объяснять я, — но пока любовался Кейптауном, пока разбирался в обстановке, пока доехал до Йоханнесбурга…

— Погоди-погоди, успеешь еще рассказать, — прервал Игги мою скороговорку. — Барни, — повернулся он к нарисовавшемуся за его спиной дворецкому, — устрой, будь любезен, моего гостя в зеленой комнате. Покажи ему там всё и проследи, чтобы он не опоздал к завтраку.

Еле поспевая за своим неожиданно прытким проводником, я поднялся по роскошной мраморной лестнице, устланной скрадывающей шум шагов ковровой дорожкой, на второй этаж.

— Прошу… э-э-э… сэр, — оторвал меня дворецкий от созерцания многочисленных кадок с растениями, — вот ваши апартаменты.

Я вошел. Да, это были именно апартаменты — каким-то иным словом назвать мое временное жилище не поворачивался язык. Основной тон интерьеру вычурно спроектированной комнаты задавала лежащая на полу роскошная шкура леопарда. Диван, пуфики, широкоформатный телевизор, стеклянная горка с раскрашенными страусиными яйцами — пока я отмечал на ходу эти детали, дворецкий энергично увлекал меня дальше. Когда он растворил передо мной дверь красного дерева, я даже зажмурился: за огромным панорамным окном расстилался потрясающего вида пейзаж!

— Ваша спальня… — вновь слегка запнулся Барни, не решив еще, видимо, для себя, как ему следует меня называть. — Слева — ванная комната, — распахнул он дверь в помещение, по размерам явно превосходящее гостиную в моей московской квартире. — Мыло, салфетки, кремы и шампуни найдете в шкафчиках, а полотенца и постельное белье принесет сейчас Ангра. — Барни снял с увесистой, глухо побрякивающей связки ключ и положил на столик у двери. Уходя, обернулся и известил-напомнил: — Завтрак по воскресеньям у нас ровно в десять. Надеюсь, у вас есть во что переодеться.

Дверь за дворецким захлопнулась, и я, механически глянув на часы, принялся приводить себя в порядок. Включив душ (всегда сливаю воду перед мытьем), быстро распаковал чемодан, достал летние брюки и джинсовую рубашку. Наряд, конечно, не ахти какой, но чем богаты, как говорится. Вода в душе весело барабанила по дну эмалированного сливного поддона, и я с удовольствием встал под прохладные струи.

Вдруг какой-то посторонний звук недвусмысленно дал понять, что в ванной комнате я уже не один. Решив, что это вернулся бестактный дворецкий, я резко отбросил пластиковый полог в сторону, чтобы попросить оставить меня хотя бы на несколько минут в одиночестве. И замер: прямо напротив меня молодая негритянка в облегающем цветастом халатике развешивала по блестящим хромом крючкам пушистые банные полотенца.

— Упс! — растерянно хихикнув, прикрыла она рот ладошкой.

— Ой, пардон, — спохватился я, спешно укрывая занавеской причинное место.

По лицу служанки пополз стыдливый румянец. Никогда бы не подумал, что такие смуглые щеки способны столь быстро менять окраску.

— Извините, если напугал, — произнес я уже из-за полога.

— Нет, нет, господин… совсем наоборот… — уже издалека отозвалась служанка, вихрем, видимо, выскакивая за дверь.

Наскоро обсушившись полотенцем и причесавшись, я оделся и поспешил на поиски столовой. Сбежав по лестнице, пересек центральный коридор и сразу услышал позвякивание столовых приборов. Распахнув двустворчатые филенчатые двери, максимально непринужденно вошел и… остолбенел. Громадная двухуровневая столовая Игги Лау была оформлена под трюм пиратского корабля! Дневной свет проникал через огромные круглые иллюминаторы в потолке и стенах, обшитых сосновыми досками. У противоположной от входа стены возвышался стол, размерами напоминающий взлетно-посадочную полосу авианосца. Антикварные серванты, громадные закопченные котлы и висящие по стенам сковороды и старые мушкеты удачно дополняли общий антураж. А уж кованые люстры из обломков древних сабель и алебард вообще потрясали воображение!

— Эй, Алекс, ты чего в дверях застыл? Иди сюда! — хозяин дома радушно указывал на стул возле себя.

Я перевел взгляд на сидящую за столом многочисленную и весьма пеструю компанию. Лицом ко мне, прямо по центру, гордо восседал сам Игги Лау. По правую руку от него располагались нескольких женщин и мужчин разного возраста. Другую сторону стола занимали очень пожилая пара и мужчина чуть помоложе. Прочие же явившиеся на завтрак лица представляли собой полудюжину молодых людей в спортивных костюмах. Стараясь не слишком глазеть по сторонам, я проследовал к указанному мне месту.

— Позвольте представить вам моего друга, — поднялся Игги со своего стула, больше похожего на резной трон особы царского рода. — Его зовут Алекс, он прибыл к нам из далекой снежной России!

Публика нестройно поприветствовала меня, причем молодые люди, как я заметил, — без особого энтузиазма. Только я раскланялся со всеми и собрался присесть, как в противоположной стене, примерно на высоте четырех метров от пола, распахнулась дверь, и в проеме появилась та самая девушка, за которой часом ранее я наблюдал из окна бильярдной. Дыхание снова перехватило, словно на шею накинули удавку, и я продолжал стоять, любуясь тем, сколь грациозно спускается она по лестнице, выполненной в виде корабельного трапа. Вот фея легко соскользнула с последней ступеньки, вот идет к столу, вот бросает в мою сторону слегка удивленный взгляд. Весь мир состоял сейчас только из ее широко распахнутых глаз и поистине неземной улыбки. «Сашок, — предупреждающе зашептал внутренний голос, — держи-ка себя, брат, в руках».

— Найтли, голубушка, — проворковал тем временем Игги, — извини, но твое место сегодня занято — позволь представить тебе моего русского друга Алекса.