Хардэйкр (торжествующе). И, поскольку этим вызовом вы обязаны мне, не могу отказать себе в удовольствии лично сообщить вам об этом.

Кэттл (не обращает внимания на Хардэйкра и Стрита; подходит к Делии). Теперь вам понятно, чего вы требуете от меня?

Делия. При чем тут эти люди? Я просила не ради них, а ради себя.

Кэттл. Этого не может просить та Делия, которую я знаю.

Делия. Значит, вы меня не знаете.

Хардэйкр (злобно). Скоро он узнает кое-что от самого мистера Клинтона, своего шефа. А Клинтон непременно поинтересуется, что он здесь натворил.

Делия (резко). Да замолчите вы со своим Клинтоном!

Хардэйкр (ехидно). А что, собственно, здесь делаете вы, миссис Мун? На месте вашего мужа…

Кэттл (угрожающе, Хардэйкру). Убирайтесь сон! Или…

Хардэйкр (злобно). Хорошо, я ухожу. (Идет к двери, оборачивается.) Но вы еще услышите обо мне!

Делия (с презрением). О, в этом мы не сомневаемся!

Хардэйкр. До скорого свидания, инспектор. (Громко хлопнув дверью, Хардэйкр уходит.)

Стрит (сокрушенно качает головой). Наш советник Хардэйкр несколько вспыльчив и несдержан. Ну, ничего, не обращайте на него внимания, миссис Мун. И на меня заодно. Продолжайте обсуждать ваш вопрос. (Садится в кресло.)

Кэттл (еле сдерживая ярость). Как вы изволили заметить еще утром, инспектор, я стал немного эксцентричен, и одним из проявлений моей эксцентричности является, как это ни странно, неспособность вести разговор с женщиной (теряет контроль над собой; в бешенстве)… в присутствии полицейского инспектора!!!

Стрит. Сожалею, мистер Кэттл, но я договорился с мистером Клинтоном встретиться именно здесь.

Делия (Кэттлу; тихо). Джордж, вы хорошо знаете инспектора Стрита?

Кэттл. Я совсем его не знаю. А что?

Делия. Он гораздо хитрее и опаснее, чем кажется. Это все, что я хотела вам сказать, поэтому остерегайтесь.

Стрит. Чего же ему остерегаться?

Делия (отходит к окну, берет со стула халат). Он только притворяется простачком. На самом деле он совсем не так прост. Его добродушный вид и елейный голос – это игра. Будьте осторожны. (Идет к арке направо.)

Стрит (ехидно). Вы ошиблись, миссис Мун, выход не в эту дверь.

Делия (медоточивым голосом). Я на минуточку в ванную, если позволите. (Уходит, унося с собой халат.)

Кэттл провожает ее взглядом, затем поворачивается и с ненавистью смотрит на Стрита, который расплывается в широкой улыбке.

Стрит. Удивительные создания эти женщины – где бы они ни очутились, сразу чувствуют себя, как дома, правда?

Кэттл. Я попросил бы вас не совать нос в чужие дела.

Стрит. Видите ли, строго говоря, для нас не существует чужих дел. В наше время имеется столько возможностей нарушать законы…

Кэттл. Слишком много возможностей и слишком много законов.

Стрит (сердечно). Ну, я вижу, с вами все в порядке, мистер Кэттл. И слово свое вы, кажется, сдержали. Никуда не отлучались из дому, верно?

Кэттл (резко). Нет, не отлучался.

Стрит. И не скучали без меня, надеюсь?

Кэттл (грубо). Не скучал и не буду скучать. Благодарю за визит. Всего наилучшего.

Стрит. Работая в полиции, делаешь немало любопытных наблюдений над человеческим характером.

Кэттл. Весьма интересно. Но об этом вы мне расскажете в другой раз.

Стрит (с жаром). Мне не раз приходилось наблюдать, как скромнейшие из женщин очертя голову влюбляются в мужчину, стоит ему совершить какой-нибудь нелепый поступок или же немножко свихнуться. Не очень серьезно, конечно, – для этого у женщин слишком много благоразумия, – но устоять перед соблазном они все-таки не могут.

Кэттл. У вас, должно быть, уйма свободного времени.

Стрит. Когда человек дослужился в полиции до моего чина, мистер Кэттл, он не устраняет неприятности задним числом, а умело предотвращает их. Вы заметили, как мало происшествий у нас в Брикмилле?

Кэттл. В Хэндоне я жил около большого кладбища. Там тоже никогда не случалось происшествий.

Стрит. Ну, ну, мистер Кэттл… Позвольте мне закончить мою мысль. Итак, главное – умело предотвращать неприятности. Конечно, ничего противозаконного вы пока не совершили, насколько нам известно. Но, когда такой солидный и разумный человек вдруг начинает вести себя как-то непонятно, я обязан этим заинтересоваться.

Кэттл. Когда первый муравей начал строить муравейник, все муравьи, должно быть, тоже находили его поведение непонятным.

Стрит (качает головой). Ай, ай, зачем же такие крайности, мистер Кэттл.

Кэттл. Отныне я поборник крайностей, инспектор. Хочу быть чудаком, человеком несолидным и неразумным.

Стрит. Вы бы не говорили так, если бы располагали моим опытом. Я упрятал за решетку немало таких чудаков.

Звонок у входной двери.

Это, должно быть, ваш шеф – мистер Клинтон.

Кэттл (идет к двери). На этот раз я сам открою дверь. А вы подождите здесь.

Стрит поднимается. Кэттл выходит. Появляется мистер Клинтон, за ним Кэттл. Клинтон – элегантно одетый мужчина лет шестидесяти, с ласковой и отеческой обходительностью в манерах; опасный тип.

Клинтон. А, инспектор, вот и снова довелось увидеться.

Стрит. Да, мистер Клинтон. А где же ваш приятель доктор?

Клинтон. Он будет к нашим услугам не позднее, чем через пятнадцать минут.

Кэттл. Что, собственно, вы собираетесь делать – измерять мне температуру?

Клинтон. Все, что прикажете, мистер Кэттл. Рассматривайте мой визит как визит коллеги. Ведь мы вместе служим в Лондонском и Норс-Мидлендском банке. Наш друг Хардэйкр, вне сомнения, думает, что я сейчас ору на вас, угрожаю всяческими карами. Что ж, пусть думает. Однако меня прежде всего интересуете вы, а не он. Хороший управляющий нам дороже самого солидного клиента. Как видите, я совершенно откровенен с вами, Кэттл.

Стрит. Если мне позволено будет заметить, мистер Клинтон, слушать вас – истинное удовольствие.

Кэттл. Еще бы. Я даже скажу вам почему. Он – вашего поля ягода, только покрупнее да посочнее.

Из спальни выходит Делия. Она в шляпе; собирается уходить.

Клинтон (слегка удивлен). О, добрый день, миссис Кэттл.