— Не надо терять голову. Вы же мужчины. Вам такая работа знакома…

— Нет такой работы — людей убивать, — вздохнул Семен.

— А если и есть, то мы с ней не знакомы, — угрюмо добавил я.

— Были незнакомы, — неожиданно жестко сказала Нина.

Я с удивлением поднял на неё глаза и поразился изменившемуся выражению лица. Известие о появлении её погибшей сестры повлияло на неё совершенно невероятным образом. Узнав о ней и об убийстве в Чистом переулке, она поначалу была шокирована, а после как-то сразу ожесточилась и замкнулась. Наверное, ей стоило невероятных усилий держать себя в руках. Я просто поражался её железной выдержке и воли.

— Что будем делать? — спросил Семен.

— А что делать? — ответил я вопросом на вопрос. — Нас вычислят не сегодня-завтра. Если милиция сама на нас не выйдет, ей наверняка помогут в этом шеф и его сподручные.

— Ну, сегодня-завтра, может, и не выйдут, — усомнился Семен.

— Выйдут, выйдут, — вздохнул я. — Я, когда брал пистолет со стола, думал, что это того амбала, которого я первым пристрелил, а потом вспомнил, Володя говорил, будто пистолет этот он положил в карман завернутым в платок, чтобы сохранить отпечатки… Мои отпечатки.

Семен даже присвистнул. За столиками малолюдного кафе обернулись в нашу сторону. Семен изобразил на лице улыбку и, прижав руку к сердцу, несколько раз поклонился, как бы извиняясь.

— Вот это мы действительно влипли, — подвел он итог.

— И что теперь? — несколько растерялась Нина. — Вы не сможете больше меня охранять? Может, мне имеет смысл вообще не возвращаться домой?

— Да, похоже, ловушка захлопнулась, — подытожил я.

— Если бы это как-то могло помочь Нине, мы бы явились с повинной и как-нибудь попытались объяснить происшедшее, — задумчиво проговорил Семен. — Но боюсь, это только усугубит…

— Что же мне делать? Я не хочу, не могу возвращаться домой! — не на шутку перепугалась Нина. — Он меня убьет!

У неё от волнения даже губы побелели. Только сейчас, похоже, она до конца осознала, что ей грозит.

— Может, убежим? — не очень уверенно спросила она, понимая почти невыполнимость такого шага.

— А куда бежать? — качнул головой Семен.

Раньше это проще было. Подался в северную сторону или в российскую нашу глубинку, работы — завались. А сейчас? Работы ведь нет нигде. На что жить-то?

— Да и на какие шиши мы уедем? Нам, если уезжать, надо паспорта новые покупать, все документы менять. Ведь как пить дать в розыск по особо тяжким преступлениям попадем…

— А если в Прибалтику или в южные республики? — предложила Нина. — Там теперь другие государства…

— Ты не забывай, что у Семена двое детей и жена. Где, на что они будут жить? Мы даже квартиры свои продать не можем. У нас нет никаких гарантий, что там не ждет засада. Наличности — кот наплакал, даже на билеты не хватит, не то что документы новые покупать, — я с досадой стукнул себя кулаком по коленке. — Эх, надо было хоть деньги из сумочки себе оставить!

— Ну, не такие уж это большие деньги. На побег бы их все равно не хватило, — махнул рукой Семен.

В чем-то он был прав. Но какая теперь разница. Сейчас необходимо что-то решить, и побыстрее. Нине пора возвращаться, если она не остается с нами.

— Я могу взять деньги в офисе, только на это время потребуется. Сегодня я отпустила бухгалтера, без его подписи платежное поручение в банк недействительно. А в сейфе наличности совсем немного. Мы же только-только за евроремонт рассчитались…

— В банке тебе есть смысл снимать деньги, только если мы твердо решим уходить. И то, если сумма окажется значительной, твой муж сразу об этом узнает. У него же наверняка есть свои люди в твоем офисе, так?

— Да, возможно. Главбуха он мне подыскал.

— Вот видишь… И какие деньги ты можешь снять?

— У нас два счета: рублевый и валютный. Основные средства — на валютном. На рублевом сейчас мало.

— А насколько я знаю, крупные суммы в валюте надо заказывать в банке заранее, — вставил Семен.

— А это через главбуха. И тогда ты даже не взойдешь по ступеням этого банка.

— Так что же? У нас совсем нет выхода? — сникла Нина.

— Почему нет? Какой-то выход всегда есть, — усмехнулся я. — В конце концов жизнь дороже всего. Дороже денег и быта. Понадобится, прижмет будем уходить налегке.

— Так мы далеко не уйдем, — твердо сказал Семен. — Я не могу рисковать семьей. И бросить их я не могу. Им не дадут покоя…

— Ну, если тебя убьют, им легче не станет, — возразил я.

— Легче, может, и не станет, — глядя мне в глаза, отрезал он. — Но крыша над головой будет, и они останутся живы.

— Так что же, получается, мы все обречены? Остается только сидеть и ждать, когда с нами расправятся? — воскликнула Нина дрогнувшим голосом.

— Сидеть и ждать нельзя ни в коем случае, — мотнул я головой.

— А что тогда делать?

— Возвращайся на работу. Осторожно собери какие сможешь деньги. Но осторожно. Это главное. Сейчас каждое резкое движение способно повлечь за собой гибель любого из нас, а может, и всех вместе. С этой минуты каждый отвечает только за себя.

— Хорошо, — кивнула Нина после короткого раздумья. — Я попытаюсь.

— Не попытаюсь! — резко прикрикнул я. — Ты не попытаешься, а как ни в чем не бывало вернешься на работу, будешь шутить, если понадобится, и делать то же, что и всегда. И дома веди себя как обычно.

Она смотрела на меня расширенными глазами, словно не узнавая.

— Ты не смотри на меня так… Просто впредь мы не сможем так надежно охранять тебя, как раньше. Но думаю, день-два у тебя в запасе имеется.

— Почему ты так решил?

— Вряд ли твой муж посвятил в свои коварные замыслы большое количество народа. Володя, скорее всего, занимался организацией черной работы. Ему и было поручено твое убийство. Значит, твой муж должен найти ему замену. А это не так просто. Короче, пока собирай деньги, а завтра вечером тебе придется исчезнуть. После этих двух дней возвращаться домой станет уже рискованно. Как и на службу.

— Хорошо, — кивнула Нина. — Я все сделаю. А вы чем займетесь?

— Попробуем достать денег.

— Как, где? — удивилась Нина.

— Подумаем, — не очень уверенно сказал я, хотя не видел пока ни единого шанса. Мы даже рисовать оба не умели.

Нина уехала, а мы остались допивать кофе. Выходить на улицы, где нас, вполне вероятно, уже разыскивали, мы не спешили. Да и подумать было о чем.

— Знаешь, что не идет у меня из головы? — задумчиво спросил Семен, отпивая кофе и глядя в большое окно.

— У меня лично из головы не идут тумаки, которыми меня так усердно с некоторых пор награждают, а что у тебя — не знаю.

— А у меня из головы не идет та квартира, где нас ждали с засадой, протянул он, не обратив внимания на мою шутку.

— И что тебе так не понравилось в той квартире? — насторожился я.

— А чего ты так вскинулся? — усмехнулся Семен. — Самого сомнения, небось, гложат?

— Вообще-то да, есть такое дело… Странная квартира для молодой женщины. Тебе она чем не показалась, скажи?

— Да, скорее всего, тем же, чем и тебе. Судя по паспорту,

Наталья живет там не менее трех лет, по крайней мере прописана. А вид у комнаты какой-то совсем не жилой. Мебели никакой. Диван со свалки, кресло ободранное. Шторы доисторические, истлевшие аж, лампочка на нелепом шнуре. Пыль. Запустение. Пока ты в отключке валялся, я напротив кухни сидел и видел её в открытую дверь. Так там даже стола нет. Пусто. Словно в квартире не то чтобы давно не живут, а вообще никогда не жили. А диван и кресло вроде как с улицы занесли, чтобы было на чем дожидаться.

— А что, похоже на правду. Меня тоже пустота поразила. И ждали нас там уверенно. Почему, интересно? Мы же могли паспорт по почте послать или в почтовый ящик подбросить с деньгами… Или вообще не отдавать, себе прикарманить…

— Наверное, они нас знали лучше, чем мы сами себя.

— Похоже. И к их, и к нашему сожалению. И теперь у нас три трупа за плечами… И как же ты с пистолетом маху-то дал?