Вокруг столицы по радиусу около 100 километров располагались антиракетные стрельбовые комплексы. Каждый такой комплекс представлял собой небольшой, строго охраняемый городок, в котором были боевая, техническая и жилая зоны. Основу технической зоны составляли мощные радиолокаторы, сверхбыстродействующий вычислительный центр, решающий задачу встречи и управления, стартовые системы противоракет и сами противоракеты, способные уничтожить ядерную боеголовку врага собственным ядерным зарядом. Сотни инженеров в офицерских мундирах несли службу в насыщенных уникальными радиоэлектронными комплексами противоракетных бастионах вокруг Москвы. Вполне благоустроенная жилая зона этих городков имела все необходимое для мирной жизни самих военнослужащих и их семей.

Центры сверхдальнего радиообнаружения и предупреждения о приближении баллистических ракет, использующие гигантские антенные системы — так называемые «решетки», были возведены на территории Московской области, Латвии, Армении, возводились, но так и не успели войти в строй под Красноярском.

Все стрельбовые комплексы и центры дальнего предупреждения объединялись самой современной системой связи, по которой из единого командного центра осуществлялось управление этой сверхбольшой и некогда единственной в мире системой. Термин «звездные войны» применительно к системам ПРО приобрел особое звучание после выдвинутой президентом Рейганом в марте 1983 года программы СОИ.

Американская программа СОИ предусматривала разработку различных по структуре и принципам действия систем, каждая из которых предназначалась для поражения баллистической ракеты на одном из четырех характерных участков ее траектории.

Московская система ПРО А-135 предназначалась для встречи и уничтожения боеголовок на третьем и четвертом участках. В этих разработках наши ученые опередили и время, и американцев. У них подобной системы пока нет. Однако истории было угодно нанести сокрушительный удар по этому ракетному «щиту», не используя ни единой вражеской боеголовки.

Я не являлся участником разработок для ПРО, но по тематике работ НПО «Энергия» в конце восьмидесятых годов часто встречался с некоторыми ведущими разработчиками этих систем. Еще при жизни генерального конструктора Глушко я предложил использовать новый носитель «Энергия» для создания глобальных космических систем связи, наблюдения и контроля космического пространства. Только «Энергия» способна была вывести на стационарную орбиту необходимую для такой системы тяжелую космическую платформу. Юрий Семенов, в то время первый заместитель Глушко, активно поддерживал это направление. После кончины Глушко Семенов, ставший генеральным конструктором, довел дело до положительного решения Совета Обороны Советского Союза.

При поддержке министров общего машиностроения и промышленности средств связи было подготовлено и согласовано со всеми ведомствами и заинтересованными союзными республиками постановление Совета Министров СССР. Николай Рыжков не успел его подписать — развалился Советский Союз, похоронив под своими развалинами многие перспективные проекты. Кабинет министров новой России к подобным работам никакого интереса не проявил.

Три года мы разрабатывали проект космической системы связи, который должен был с лихвой удовлетворить потребности каждого человека в любом населенном пункте, на самолете, в автомобиле, на морском корабле, в пустыне или мегаполисе в телефонной связи по принципу «каждый с каждым». В этой работе удалось заинтересовать ведущие НИИ и КБ, создававшие системы ПРО. Экономические реформы вынудили руководителей этих организаций искать работу для своих уникальных кадров в соответствии с известным со времен Ильфа и Петрова лозунгом «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих».

В этот период я близко познакомился со многими из тех, кто создавал ставшие теперь уже легендарными системы ПРО.

Головной организацией, создававшей системы ПРО, был НИИ радиоприборостроения — НИИРП. Главный инженер НИИРП Борис Гребенщиков предложил мне посетить один из подмосковных стрельбовых противоракетных комплексов для обсуждения возможности использования его больших антенн и всего радиотехнического хозяйства в качестве пункта управления будущей глобальной системы связи. В проектировании этой системы НИИРП принимал активное участие.

То, что я увидел на территории около 20 квадратных километров лесной запретной зоны, производило двоякое впечатление. Как специалист я восхищался сооружениями, которые были итогом колоссального напряженного труда многих тысяч советских людей. Как гражданин и патриот своей страны я был подавлен и испытал чувство унижения безнаказанностью разгрома уникальной системы. В некогда совершенно закрытую зону могли приехать жители соседних сел и выбирать себе «хозтовары» по вкусу — от унитазов до деталей большой вычислительной машины. От боевых ракет остались стартовые установки, вокруг которых бурно разрастались сорняки.

С тех пор прошло уже пять лет. Грандиозные системы ПРО, способные обеспечить информационное и боевое прикрытие от баллистических ракет Москвы, а в принципе и любых других районов страны, разрушаются без единого выстрела.

Пословица говорит: «Снявши голову, по волосам не плачут». Если потерпели сокрушительное поражение в «холодной войне», стоит ли сокрушаться по системе ПРО? История учит, что во все времена существовала тесная диалектическая связь между наступательными и оборонительными средствами противостоящих друг другу сторон.

В процессе развития стратегических ядерных сил между двумя сверхдержавами установился баланс, который и был назван ситуацией «взаимного гарантированного уничтожения». Сохранение наступательных стратегических средств у обеих сторон, на данном этапе у США и России, было бы гарантией мира, если бы обе стороны не начинали широкомасштабных работ над системами ПРО.

Теперь баланс нарушен. Мы фактически прекратили разработку, испытания, не говоря уже о развертывании новых средств. Россия рискует безвозвратно потерять богатейший интеллектуальный потенциал, способный создавать такие уникальные средства.

Разоряя созданную самоотверженным трудом всей страны систему противоракетной обороны, мы лишаемся «щита» и должны уповать только на удар «возмездия» нашего ракетного «меча».

Американцы, по имеющейся открытой и закрытой информации, работы над средствами для «звездных войн» не прекратили.

Противостояние между Россией и НАТО уже не имеет прежней остроты. Однако где гарантия, что через 10-15 лет эффективные наступательные ракетно-ядерные средства не окажутся в руках каких-либо агрессивных режимов третьих стран? В 1933 году в одной из самых «демократических» стран Европы власть перешла в руки преступного нацистского режима, развязавшего вторую мировую войну. Никаким системным анализом с применением самых современных методов моделирования и прогнозирования развития человеческого общества нельзя доказать, что подобное не произойдет в XXI веке где-либо в Азии или Южной Америке. Хотим ли мы того или нет, США продолжают разрабатывать концепции и технические системы для непосредственной защиты своей территории от ядерного оружия. Основой таких концепций остаются баллистические снаряды, имеющие систему наведения (самонаведения), и оружие, создаваемое на новых физических принципах направленной передачи энергии: лазерное, пучковое и электромагнитное. Термин «звездные войны» постепенно исчез из употребления у политиков, дипломатов и журналистов. Но работы над реальными боевыми средствами продолжаются.

Читателям моих книг «Ракеты и люди» я должен признаться, что прекращение в России широкомасштабных работ по ПРО косвенным образом способствовало выходу этих самых книг. Дело в том, что в оказавшемся без государственного бюджетного финансирования НИИРП молодые, инициативные специалисты начали искать другие поприща для приложения своих сил. Следствием этой деятельности явилось создание закрытого акционерного общества «КОСС» — космические системы связи. КОСС использовал богатейший опыт создания больших радиотехнических систем для разработки уникальной системы связи на базе малых низкоорбитальных спутников.