С этого времени Миних стал всецело принадлежать России. Ему было 37 лет. Он был высок ростом, статно сложен, красив лицом; его быстрые проницательные глаза выказывали то величие духа, которое заставляет любить, уважать и во всем повиноваться.
Заботясь о Петербурге, своем любимейшем произведении, Петр беспокоился о том, что водяное сообщение города со внутренними странами России затрудняется. Еще с 1710 года начат был Ладожский канал с целью дать возможность судам избежать Ладожского озера, беспокойного и бурного в осеннее время. Работы шли чрезвычайно медленно. Петр назначил комиссию. Генерал-майор Писарев, заведовавший до того времени канального работою, был в числе членов этой комиссии. Большинство членов комиссии одобрили мнение Писарева потому единственно, что Писареву покровительствовал всесильный Меншиков. Миних, человек самолюбивый и горячий, сказал: «Если канал поведется так, как хочет Писарев, то он никогда не будет окончен. Пусть государь посмотрит собственными глазами». Осенью 1723 года Петр отправился в путь по болотистому бездорожью. Писарев употребил все усилия, как бы не допустить государя ехать. Сторону Писарева держал царский лейб-медик: он представлял царю, что езда повредит его здоровью. Петр был очень утомлен, однако обозрел часть работ Писарева, они ему очень не понравились. Петр соскочил с лошади, лег животом на землю и показывал рукою Писареву, что берег канала идет не по одной линии, что дно не везде равной глубины и так далее. Это была полная победа Миниха: царь поручил ему строение канала. Через год Петр прибыл на канал, приказал спустить воду и собственноручно стал прокапывать плотину. Вода ринулась с быстротою. Вблизи стоял маленький ботик. Петр вошел в него и приказал Миниху садиться. Ботик понесло по течению. Петр пришел в восторг, беспрестанно скидал с головы шляпу, махал ею и кричал: «Ура! Ура!», – обнял и расцеловал Миниха. Прибывши в Петербург, Петр сказал Екатерине: «Труды моего Миниха радуют меня и подкрепляют мое здоровье. Недалеко то время, когда мы с ним сядем в шлюпку в Петербурге и выйдем на берег в Москве в Головинском саду».
Петр не дожил до окончания Минихом Ладожского канала.
Настало новое царствование. Падение Меншикова, не любившего Миниха, проложило ему путь к возвышению. В январе 1728 года поручили ему управление Ингерманландиею, Карелиею и Финляндией), пожаловали графское достоинство. В этом же году окончен был совершенно Ладожский канал, и по нему открылось судоходство. Значение Миниха увеличилось с дарованием ему должности генерал-губернатора в Петербурге. В 1729 году Миних сделан главным начальником артиллерии.
Наступило царствование Анны Иоанновны. Миних не вмешивался в политические затеи «верховников», пытавшихся ограничить самодержавную власть, и не склонялся ни на ту, ни на другую сторону. Новой государыне он понравился. В Петербурге, оставив по себе память очищением реки Мойки и устройством мостов и каналов, Миних начертал новый порядок для гвардии, полевых и гарнизонных полков, дал самостоятельный вид инженерной части, прежде слитой с артиллерийской, и учредил Сухопутный кадетский корпус, в котором шляхетских детей обучать следовало, на помещение их отдали на Васильевском острове дом князя Меншикова, конфискованный после его ссылки.
Петр Великий для приманки иностранных офицеров установил иностранцам двойное жалованье против природных русских. Миних сознавал несправедливость такого различения и уравнял тех и других в одинаковой степени.
Бирон боялся, чтобы Миних не оттеснил его, так как сам Бирон не обладал ни большим умом, ни образованностью и чувствовал собственную малость перед Минихом. Невзлюбили Миниха обер-шталмейстер Левенвольде и канцлер граф Головкин. Оба они чувствовали, что Миних их даровитее. Соперники искали повода удалить его вовсе из столицы. Случай к тому представился. Затевалась война, куда пришлось отправляться Миниху. То была война с Турциею. Армия двинулась в степь. Перекоп был занят. Миних настаивал, что надобно идти вперед и нанести страх татарам. И пошло войско по безводной пустыне. Солдаты пропадали от жажды и зноя. Миних выбрал путь вблизи моря: татары не ожидали, что русские пойдут туда, и не делали опустошения, поэтому русские могли на этом пути доставать фураж. Войско приблизилось к ханской столице, Бахчисараю.
Татары бежали. В Бахчисарае в то время было две тысячи домов: треть их принадлежала христианам греческого происхождения. Русские все сожгли. Красивый ханский дворец был обращен в пепел. Генерал-лейтенант Леонтьев взял Кинбурн, Миних приказал взорвать перекопские укрепления и двинулся в Украину. Весною 1737 года опять предпринят был поход против турок. Петербургское правительство заключило конвенцию с венским двором о взаимном действии войск. Миних направился к Очакову, сам подкреплял идущих на приступ, под ним была убита лошадь. Гарнизон положил оружие. Сообразно плану, Миних должен был идти на Бендеры, но он узнал, что на всем пути татары выжгли поле; сверх того, и войско российское умалилось».
Победоносный поход 1738 года
«Начался новый поход в 1738 году, армия перешла Днепр у Переволочной и направилась к пределам турецких владений, но в Молдавии свирепствовала зараза: вести туда армию было бы безрассудно, Миних отступил. 16 (27) августа 1739 года у деревни Ставучан неприятели замкнули русских со всех сторон. Положение наступало почти такое же, как при Петре на берегах Прута. Приходилось либо сдаваться, либо отчаянно пытаться вырваться. Миних заметил, что протекавшая влево от неприятельского стана болотистая речка не так непроходима, как полагали турки, оставив эту сторону без укреплений. Миних дает приказ отряду идти вправо, там начинают возводить батареи и в то же время влево везут бревна, доски. Русские навели двадцать семь мостов и проложили себе дорогу через болота, очутились при подошве возвышения, на котором располагался турецкий стан. Турки обратились в бегство. Победа была полная и неслыханная, так как это была первая битва русских с турками в открытом поле. Победитель двинулся скорым маршем к Хотину, который достался русским с превосходными укреплениями и орудиями.
Австрийские войска терпели поражения за поражениями. Франция и вся Европа смотрели с завистью на возвышение России. По соображениям Миниха, Россия могла еще вести войну одна, но не так решили наверху. Миних получил предписание вывести войско в пределы российских владений. Коварные друзья и тайные недруги могли уразуметь, что у руководящих судьбою России нет политической проницательности, что при самых блестящих успехах русского войска русское государство всегда может остаться в проигрыше».
РУССКИЕ И ИНОЗЕМЦЫ В РОССИИ
Академик С. М. Соловьев о русских и иностранцах в России
В «Истории России с древнейших времен» великий русский историк С. М. Соловьев обращал внимание на три фактора в истории нашего Отечества: первый, субъективный, но в условиях самодержавия очень мощный, – позиция императрицы Анны Иоанновны, второй – позиция и роль поддерживающих самодержицу иностранцев, как уже осевших при русском дворе, так и приехавших с новой императрицей, и, наконец, третий – оппозиция русского сановного дворянства, потерпевшего поражение из-за отсутствия должной организованности.
Соловьев писал: «Неприятно было положение Анны при великом дяде; еще неприятнее при Екатерине I и Петре II. Чаша унижения была выпита до дна, а натура была жесткая, гордая, властолюбивая, чувствительная к унижению. Выбрали в императрицы, когда уже Анне было 37 лет; но князь Василий Лукич Долгоруков привез ограничительные пункты. Наконец она – самодержавная императрица; наконец-то можно пожить, но уже молодость прошла, оставив много горечи на сердце; да и дадут ли спокойно пользоваться властью? Выбрали с ограничением; ограничительные пункты разорваны, но остались недовольные, и недовольны сильные и знатные люди; при первом неудовольствии к ним пристанут и другие и начнут смотреть в другую сторону: в Голштинии соперник опасный – родной внук Петра Великого! Надобно смотреть зорко и жить в постоянном страхе, а подозрительность и страх – это такие чувства, которые не умягчают душу. Русское знатное шляхетство подозрительно; правда, оно было против верховников, но оно сочиняло разные проекты государственного устройства и 25 февраля просило свободы просмотреть эти проекты и составить один наиболее удовлетворительный; только энергическое движение гвардии заставило поспешить с восстановлением самодержавия. Надобно сосредоточить всю власть в руках людей вполне преданных, которых интересы неразрывно связаны с интересами Анны, которым грозила и постоянно грозит беда, если власть перейдет в руки русской знати. Эти люди – иностранцы.