И художник решает устранить главное препятствие между славой и собственными работами - свою неуживчивую, не удобную для богемы личность. Уходит во временное небытие - сжигает тот обременительный панцирь, в который превратилась его мастерская. Здесь начинается подлинная проверка его таланта и терпения. Он мог пять лет, семь, десять лет блуждать по дорогам страны. У него могли кончиться деньги, украсть ноутбук, его могли элементарно покалечить. А слава так бы и продолжала обходить стороной его работы. Как бы он поступил тогда? Но ведь художник не сидел без дела - он работал. Его талант раскрылся по-новому: какие картины он написал, сколько композиций сочинил. И когда закончились деньги - он вернулся бы, без шума и явного скандала, но с товаром, который можно было бы продать. В итоге частично восстановил бы клиентуру, заработал бы на похожую квартирку (момент со следствием оставляет простор для вариантов), в которой бы и дожил до старости.

Можно ли считать недостоверным момент с использованием в поездах, автобусах и на пароходах ноутбука, как эдакой походной мастерской? Здесь все зависит от уровня техники, а поскольку трехлетнее странствие персонажа приходится на ближайшее будущее, то, учитывая темпы развития компьютеров, это становится вполне реальным. Другое дело, что Скреститель умудрился остаться незамеченным органами, неограбленым хулиганами, которых так много около вечерних вокзалов - во всем этом можно усмотреть элемент недостоверности. Но здесь на первый план выходит умение человека, странствующего по транспортным маршрутам, оставаться незаметным. Туристические передачи часто повествую о людях, путешествующих из конца в конец Азии за 30 долларов - без виз и почти без документов. Каждый может вспомнить такой фильм как "Метро" - бездомные существуют в подземке на манер бесплотных духов, на них обращают внимание только тогда, когда они начинают выхватывать у пассажирок сумочки. При желании, сноровке и предварительных заготовках, какими стали для Скрестителя поддельные документы, подобное существование становится правдоподобным.

Но слава обвенчалась с его работами - они все-таки оказались продаваемы, удобны для раскрутки, глубоки. В его образ, такой удобный образ покойного таланта, начали вкладываться деньги. И в тот момент, когда сумма инвестиций стала превышать сумму возможных убытков от его неуживчивого характера, Скреститель мог смело возвращаться.

Почему со скандалом и приложением кастета к челюстям? Скреститель побеждал свой самый большой страх: что он вернется, объявит о своем прибытии, а его мгновенно перестанут замечать, будут обсуждать картины, покупать идеи, но его продолжат игнорировать, как и раньше. Потому надо было вызвать четко персонифицированную реакцию - те люди, что не замечали его в истинном облике, должны были заметить его в роли хулиганящего двойника, должны были указать на него пальцем и четко выразить свое мнение, пусть даже это будет презрение и негодование. И вот здесь те деньги, что вложили в его образ, начнут работать против его бывших критиков, и свершиться месть, ибо эти критики совершат самый страшный для них грех - пойдут против рыночной конъюнктуры.

Разумеется, читатели рассказа вольны увидеть как в нем, так и в этих строках желчную обиду их автора на книгоиздателей, а некоторые могут вспомнить рассказ "Тихий редактор", весьма схожий по тематике. Это их право - хоть личность автора известна еще меньше, чем его работы. Но затронута проблема, актуальная и многим близкая, - присоединяйтесь к ее обсуждению.

Март 2003г.