- Толковый! И видный из себя! Даже бородка, как у Миколая!

Анастаса Ивановича Микояна, бывшего одно время секретарем Северо-Кавказского бюро ЦК партии, мы с репортером "Красного знамени" Анатолием Талиным сопровождали в его поездке по кубанским станицам. Анастас Иванович выступал на собраниях и митингах, казачество встречало его восторженно. Еще бы - сам Микоян говорил на этих митингах, что казак может носить бешмет и черкеску, петь старые казачьи песни, блюсти старые казачьи обычаи и что ничего дурного в этом для Советской власти нет. В какой-то станице товарищу Микояну поднесли бурку и шапку-кубанку, и он надел бурку поверх шинели. Дальше ехать пришлось на дрезине. Дрезина мчалась как ветер, и я совсем окоченел в своем плаще, подбитом тем же самым ветерком. Анастас Иванович снял с себя казачью бурку и накинул ее мне на плечи. Много лет спустя, когда нас, делегатов одного из писательских съездов, принимали в Кремле руководители партии и правительства, я благодарно напомнил Анастасу Ивановичу этот эпизод. Свой приезд на Кубань и теплоту, с какой встречали его кубанцы, Анастас Иванович не забыл.

В 1930 году я получил телеграмму из Ташкента от редактора газеты "Правда Востока", органа Средне-Азиатского бюро ЦК партии, приглашавшую меня на работу в эту газету в качестве фельетониста. Редактором "Красного знамени", окружной газеты, тогда был Михаил Пантюхов, бывший балтийский матрос, участник штурма Зимнего дворца, красногвардеец, человек очень интересный - русский самородок горьковского склада. Он отпустил меня, сказал на прощание:

- Лети, Леня, выше, крепи крылья!