После войны институт расширился. И стал совершенно особой школой.

Ничего подобного этому учебному заведению нет и поныне.

Его питомцы — желанные специалисты, которых мечтают заполучить все разведки и мозговые тресты мира. Правда, их так воспитали, что они, даже в отставке, считают своим долгом Родине служить. Присяга ведь дается один раз и на всю жизнь.

Минобороны РФ не знает, как ему использовать таких специалистов. И разбавляет факультеты военных переводчиков ходовыми специальностями — юристами, прокурорами, культурологами, психологами, журналистами, музыкантами, финансистами и т.д. Прием переводчиков сокращают год от года.

Может быть, Минобороны просто следует за временем? Но почему-то президент Назарбаев в Казахстане в 2006 году создал именно ВИИЯ и теперь перетягивает кадры и традиции из России. В Москве ВИИЯ КА теперь из института превращен в факультет иностранных языков, и его держат на полуголодном пайке, а в Астане слажен добротно новый институт. Иначе говоря, военные переводчики Казахстану нужны, а в России не знают, нужны или не очень. Кстати, Нурсултан Назарбаев, считает, что каждый офицер должен знать хотя бы один иностранный язык. Что и претворяется в практику.

Раньше по кафедрам ВИИЯ можно было изучать географию политических интересов СССР. Они были глобальны: от племен суахили и банту до островных диалектов, не считая англосаксов, французов, немцев, итальянцев…

Такой мощной школы и такой качественной подготовки офицеров не было ни в одной армии вероятного противника СССР. Может быть, именно поэтому армия той, ныне не существующей страны военных поражений не знала.

В любой другой стране мира специалисты такой школы были бы на вес золота, пока служили, и нарасхват, когда выходили в отставку.

В новой Российской армии они не нужны. На частные армии, столь популярные ныне в зонах конфликтов, выпускники ВИИЯ, за редким исключением, не работают — не то воспитание. Тем более они не работают на иностранные армии и штабы.

В либеральную эпоху никаких интеллектуальных трестов в стране не создано. Те, что были в советское время, практически ликвидированы или пребывают в упадке. А те, что есть, существуют на западные гранты и, естественно, транслируют точки зрения своих подателей хлеба. Поэтому и нет до сих пор русского РЭНДа (ведущий мозговой центр в США). Ни одной стране не удалось выстроить национальную стратегию на чужие деньги в отсутствие собственной политической воли.

ПЕРЕВОДЧИКИ СМЫСЛОВ

Не подумайте, что они прозябают. Они нарасхват. Преподают, работают, пишут книги, консультируют бизнес и банки.

Но эта шинелька им явно маловата. Ведь они учились работать на громадную страну, а не на частного дядю.

Всю жизнь они переводили смыслы. Не всегда речь советского офицера можно перевести буквально. Также как и ответную речь африканского вождя. Но смысл они передавали так точно, насколько это было возможно. Ведь с обеих сторон зачастую их собеседники были вооружены. И малейшее искажение смысла сказанного могло стать поводом к войне.

Они переводили и допросы, и лекции, и приказы на поле боя, и переговоры о мире. Это — громадная часть истории, которая далеко не вся стала достоянием историков.

Пришла пора выходить из тени тех, кого они переводили.

Эти люди всю жизнь находились на острие стратегии большой страны.

Когда не стало ни страны, ни стратегии, их дарования и таланты, их навыки и умения трансформировались в обдумывание Русского проекта.

До того, как они собрали свой Клуб, они обдумывали картину мира поодиночке и в дружеских компаниях. С созданием Клуба стали работать соборно. Результат — десятки книг, публикации в СМИ, выступления со своей позицией на конференциях, круглых столах и на телевидении. Интернет дал им возможность обмениваться короткими аналитическими записками, вовлекая в свой круг единомышленников и знающих специалистов, которых они называют знать.

Благодаря своему опыту, они слышат друг друга и понимают чужую позицию, могут корректировать свою точку зрения и вырабатывать общую в кратчайшие сроки.

Они и есть неформализованный русский РЭНД — Русское стратегическое общество в поисках новой знати.

ЗАХВАТ БУДУЩЕГО

Мозговые тресты появились по всему миру после Второй мировой войны. СССР обходился без таковых, поскольку у той страны была идеология, стратегия и цели. Когда рухнула идеология, она погребла под собой все — и смыслы, и цели, и ресурсы существования.

Нынешняя власть боится идеологии как огня. Но если она не желает распада, то ей придется осваивать стратегию захвата будущего.

Военные переводчики и их РСО работает над методологией и технологией захвата будущего. Они осознанно не углубляются в прошлое — ведь там, как подсказывает их коллективный разум, легко попасть в расставленную сеть ловушек по отвлечению внимания от главного.

Над чем они работают? Главные темы — это стратегия партнерства и стратегия лидерства. То есть то, без чего перспективы у страны нет и над чем не работает никто в стране.

Главным направлением для России они считают линию взаимоотношений с Китаем, она и является точкой отсчета во всех их разработках. И кризис им нипочем, в отличие от бюджетных и дотационных центров. Они и его детально проанализировали.

И последнее, во что мне удалось проникнуть в этом тайном собрании знати. Это ведь военные и русские люди. Поэтому без шутовства и самоиронии они не могут. В насмешку над сверхсерьезной геополитикой, которая наравне с фрейдизмом и парапсихологией заполнили все пределы, опустевшие после смерти науки, они назвали свое сообщество Академией небополитики. Как пояснили мне сами переводчики, во многом — под влиянием секции китаеведов. Что еще так противостоит земному, как небесное?..

Предлагаемая вниманию наших читателей статья была опубликована в журнале "Лехаим" (2009, N2). Её автор, известный публицист Леонид Радзиховский, является постоянным участником секретных собраний "яйцеголовых-стратегов" в Кремле и, по некоторым данным, входит в число политобозревателей правительственной "Российской газеты". Статья, выражающая солидарность и растущую "связку" еврейского и англо-саксонского капиталов внутри США, вместе с тем утверждает неравноценность (неконкурентоспособность) этнических общностей по более чем сомнительному признаку "рыночной успешности". У нас практически нет сомнений в том, что если бы аналогичная по тону статья использовала вместо этнонима "евреи" какой-то другой этноним — скажем, "русские", то она моментально была бы признана экстремистской и разжигающей межнациональную рознь.

Кризис американской экономики, о неизбежности которого так долго говорили — прежде всего сами американцы, — вроде бы начался. Ипотека, банки, строительство, девальвация доллара, замедление темпов роста — дело серьезное.

"Плоха" Америка или "хороша" — а другой оси у глобуса давно уже нет. Да и сделать не из чего. Поэтому даже самые больные "патриоты" у нас что-то не больно ликуют по поводу американского кризиса. "Сбылись все предсказания на славу" — а ликующих воплей совсем даже не слышно.

Правда, насколько глубоким будет кризис, и сам Уоррен Баффет не скажет. Есть все-таки основания надеяться, что не повторится не только великий крах 1929 года, но и куда более скромные рецессии 1970-х. Говорят, что механизмы регуляции кризисов в США совершенствуются.

Всё это имеет самое прямое отношение к евреям.

Сегодня (и только сегодня — т. е. буквально в последние 10-15 лет) капитализм США стал действительно англо-еврейским. И достижения, и беды, и ответственность — всё общее.

Вопреки бреду "протоколов" и Генри Форда роль евреев в американском капитализме начала ХХ века была более чем скромной. Швейная промышленность, Голливуд, очень небольшое влияние в банковской сфере (те же "Голдман-Сакс" или "Соломон Бразерс" не имели и малой части того влияния, что сейчас) — вот, пожалуй, и всё, что касается крупного бизнеса.